голос полковника, — «Сопротивление бесполезно. Вы окружены. Требую немедленно с поднятыми над головой компьютерами, по одному выходить и сдаться силам правопорядка». Полковник продолжал стоять спиной к экрану, и тут в напряженной тишине, на крыше гаражей возникла фигурка танцующего негра, который держал в одной руке красный флаг, а другой тащил какой-то агрегат с трубой на колесиках. Он установил агрегат трубой в направлении полковника и закрепил на нем флаг, крикнул — Подожди. Сейчас, — и спрыгнул с крыши внутрь гаражей. Через мгновенье со стороны гаражей, усиленные динамиками, зазвучали слова песни:
…И от тайги до британских морей
Красная Армия всех сильней!
Так пусть же Красная
Сжимает властно
Свой штык мозолистой рукой,
И все должны мы
Неудержимо
Идти в последний смертный бой!
Одновременно, под песню из трубы агрегата в сторону полковника и баррикады из машин полетели автоматными очередями белые шарики. Они били по машинам, и засевшими за ними спецназовцами оставляя расползающиеся белые кляксы. Больше всего досталось полковнику, который бросился бежать обратно, и когда добежал до машин был уже весь покрыт белыми подтеками. Один шарик угодил в объектив видео камеры, экран побелел, но тут же появилась реклама-заставка, каких-то сверх удобных женских тампонов.
— Сделайте немного потише, — раздраженно обратился Сидор к директору, стоящему за стойкой.
Снова включилась прямая трансляция. Полковник, стоял с открытой головой, и сняв шлем, оттирал с забрала какую-то белую, тянущуюся массу.
— А из чего были сделаны пули, которыми они вас обстреляли, — протянул к нему микрофон репортер.
— Не знаю, из какой-то липкой штуковины, — понюхав кусок штуковины, ответил полковник.
— Она не ядовита, — отодвинулся назад репортер.
— Да, нет, — бросив в рот и разжевав кусок штуковины, ответил полковник, — Не похоже. И не говно, вроде. По вкусу, тесто.
— И что вы теперь собираетесь предпринять, — пожевав вслед за полковником кусочек штуковины, спросил репортер.
— Что тут предпринимать. Будем брать штурмом, — и он, заложив пальцы в рот, залихватски свистнул.
Тут же, заревев моторами вперед выехали прячущиеся в кустах бэтээры, и двинулись в направлении гаражей, прикрывая броней, идущих следом спецназовцев. Одновременно, по агрегату, стоящему на крыше и продолжающему стрелять шариками из теста, из вертолета была пущена ракета и от него потянулся в небо густой, темный дым.
— Ну, все, киздец хакерам, — громко засмеялся полковник, и надев на голову шлем побежал вслед идущим на штурм гвардейцам.
— Ну, вот, похоже, к финалу подходит эта история. И скоро все хакеры предстанут перед самым справедливым Квасковским судом, — держа перед собой микрофон, довольным тоном произнес репортер. Но тут случилось непредвиденное. Из-за дальнего угла гаражей с ревом, оставляя за собой клубы сизого дыма, выскочил зеленый танк с красной звездой на башне и, раскачивая вверх-вниз пушкой, поехал прямо на наступающих спецназовцев. Это была легендарная Т-34 с номером 17. Сидор сразу узнал танк. Он уже много лет стоял на пьедестале, перед въездом в их микрорайон. Его поставили в память о линии обороны, которая проходила как раз по их району и через которую не смогли фашисты, когда-то прорваться к Кваскве. Легендарный танк мчался на наступающих, а в воздухе снова загремела песня про Красную армию. Уже почти подъехавшие к воротам бэтээры, стали быстро разворачиваться и уезжать назад. Они, проехав без остановки мимо баррикады из дорожной техники, помчались в сторону пятиэтажек микрорайона. Часть спецназовцев успела скрыться вместе с бэтээрами. А оставшиеся, бросились к железной дороге и, размахивая автоматами, остановили проезжающую электричку, и запрыгнув в вагоны, уехали в сторону центра. И только один полковник с испуганным лицом прибежал обратно и крикнул кому-то срывающимся голосом: «Свяжитесь с Генштабом. Пусть присылают танки Атаманской дивизии на подмогу».
В это время изображение зарябило, и через некоторое время на экране появилась застывшее лицо улыбающейся девушки с прокладками в руке. Потом исчезла и девушка, и появилась надпись «извините, трансляция прервана по техническим причинам».
— Надо срочно ехать в гаражи, — вскакивая произнес Сидор. Он, увидев газету с фотографией Беломедведева, лежащую на столе и аккуратно свернул ее, убрал в карман, — Пригодится еще, — И выбежал из кафе.
***
С включенной мигалкой они подъехали к микрорайону, где развернулась недавняя боевая операция. Здесь везде чувствовалась обстановка военного положения. На дорогах стояли вооруженные блокпосты, где солдаты проверяли документы у проезжающих горожан, а подозрительных, по их мнению, тут же отправляли в стоящие рядом автозаки, где с ними продолжали работать омоновцы. Им пришлось пропустить колонна танков, медленно прошедших мимо. А уже на подъезде к баррикадам из дорожной техники, в воздухе пролетела эскадрилья военных вертолетов, и с сильным гулом на бреющем полете просвистел стратегический бомбардировщик «белая утка». Вся атмосфера вокруг гаражей был наполнен ощущением войны. Выйдя из машины Сидор, увидел группу генералов, склонившихся над разложенными на столе картами, а чуть в стороне, у желтого автомобильчика с буквами ОПГ, стоял понурый Петрович.
— Петрович, — радостно закричал Сидор и, бросившись к другу, искренне обнял его, — Что здесь происходит?
— Что, что, — с досадой начал рассказывать Петрович, — Утром силиконщики, предупредили, что их сигнал должны скоро вычислить и посоветовали всем покинуть гаражи до лучших времен. Все естественно разъехались, а я оставил своих таджиков охранять оборудование, а сам поехал за грузовиком, — Тут Петрович тяжело вздохнул и продолжил, — А в это время к гаражам приехали менты. Таджики их естественно не пустили.
— Это не таджики, это Каебунцы, — поправил его Сидор.
— Какая разница, — сплюнул Петрович, — В общем, потом подтянулись войска и началось.
— Подожди, а из чего твои таджики, в смысле Каебунцы, по ним стреляли белыми шариками, — с интересом спросил Сидор.
— А-а-а, — отчаянно махнул рукой Петрович, — это пушка была для производства пончиков. Купил на прошлой неделе, и только вчера запустил в производство. Хотел расширить ассортимент. Вот, — Петрович вытащил из машины и развернул перед Сидором рекламный плакат, на котором с веселым до блеска лицом, танцующий негр, в белом поварском колпаке, белозубо улыбаясь, протягивал поднос с горкой дымящихся пончиков. А сверху разноцветными буквами проходила надпись — Осетинские Пончики Петровича, — Теперь все пропало, — расстроено произнес Петрович.
— Жаль аппарат, — посочувствовал Сидор.
— Аппарат ерунда. Ребят жалко. А как помочь им не знаю. Меня туда не пускают.
— А танк они как они сумели, завести, — поинтересовался Сидор, — Там же все заржавело со времен войны.
— Не знаю, — развел руки Петрович, — Это уже без меня было.
В это время к баррикадам со стороны микрорайона подъехал тягач с прицепленной огромной пушкой. Генералы, тут же забегали, вокруг нее, споря друг с другом, куда ее поставить.
— Вот, гаубицу привезли, — тяжело вздохнул Петрович, — У меня хоть и крепкие
