Он был влюблен.
И, когда он это, наконец, осознал, все, вдруг, стало легко. Егор не забивал голову мыслями, как и когда это случилось, ведь ответа не знал и сам, но факты говорили сами за себя. С тех пор, как он снова увидел куклу Дашу, она была всем, о чем он только мог думать. И, поняв, что чувства сдерживать уже невозможно, да ему и не хочется, он просто принял решение жениться на Даше вместо Лены.
Осталось только убедить ее.
О реакции семей Егор не слишком переживал, потому что привык поступать по-своему, и, ему было плевать, как это выглядит в чужих глазах. Они расскажут правду о том, что с Леной договорились о фиктивном браке ради общей выгоды, но теперь, когда у них с Дашей возникли чувства друг к другу, о свадьбе с ее сестрой и речи быть не может. Лена, конечно, не будет в восторге, но что она сможет сделать? Дело осталось за малым — добиться согласия самой Даши.
Егор понимал всю степень своего мерзкого поступка в прошлом, но он считал, что сможет загладить вину. Он все еще помнил, каким взглядом она смотрела на него когда-то. Чувства куклы Даши были сильны, он уже видел такое обожание в глазах своей бывшей невесты, которая действительно любила его.
Однако, поговорив с девушкой этим ранним утром, он понял, что ни слезы, выступившие в ее глазах, ни усталая обреченность в голосе не были притворством. Она не набивала себе цену, Даша действительно хотела, чтобы он отвалил от нее. От былой щенячьей любви не осталось и следа, зато появилось презрение. Это настолько вывело мужчину из равновесия, что он просто заперся в своем номере и весь день пил, выключив телефон. А проснувшись утром и оклемавшись от похмелья, засунул жалость к себе и уязвленное самолюбие куда подальше и принял очередное решение.
Егор Огнев не был бы собой, если бы позволил неудачным обстоятельствам повлиять на свою жизнь.
Он был не из тех, кто плывет по течению, хотя и сдал последние пару лет. Пора было снова взяться за дело и не просто ради красивой картинки успешной и состоявшейся жизни, а ради того, чтобы стать по-настоящему счастливым. И, если в данный момент счастливым его сделать была способна только кукла Даша, то так тому и быть.
Он получит свою землю и получит свою женщину.
— Глеб, мне нужна твоя помощь, — сказал он, позвонив брату. — Жди в своем номере, буду через полчаса.
* * *
— Ну, что скажешь? — спросил Егор у Глеба, изложив ему свой план часом позже.
— Скажу, что ты сошел с ума, — с дебильной ухмылкой ответил брат. — Но я горжусь тобой. Ты, наконец, отрастил яйца, Егорка. Теперь ты можешь считаться настоящим мужиком!
— Да иди ты! — пихнул его Егор.
Ему было не до шуточек, потому что план по возвращению Даши и вправду отдавал сумасшествием.
— Хорошо, я помогу тебе. Хотя ты и обращаешься ко мне подозрительно часто и нагло для человека, который послал к черту отношения с единственным братом. Нет, не так. С единственным братом-близнецом, с которым вы росли — не разлей вода, пока этот самый брат не заболел.
Егор напрягся.
— Я ничего такого не делал! — резким тоном отрезал он. — Ты несешь чушь.
— Делал-делал, — с раздражающим весельем пропел Глеб.
Он действительно вел себя, как клоун в последнее время и это реально напрягало.
— Я ходил к психотерапевту, чтобы справиться со своими проблемами после Стаси, — признался он. — Все ждал удобного случая покончить с этим говном и, раз уж я помогаю тебе в твоей идиотской миссии, уступив потрясную девочку, то будь добр выслушать меня и забыть об этом разговоре, потому что я никогда не захочу его повторить.
Это было то, чего Егор избегал годами и хотел бы никогда не затрагивать.
— Распустишь нюни? — спросил он, пытаясь не показать, как погано себя чувствует.
— Вполне возможно, — пожал плечами Глеб. — Что ж, начнем. Я знаю, почему ты бросил меня, Егор. И я очень злился и был обижен на тебя. Но теперь я осознал, отпустил и простил. Вроде все.
— Какое облегчение, — съязвил Егор.
Они взяли по еще одной бутылке пива со стола, синхронно открывая их и делая глотки, после чего откинулись на спинку дивана и, осознав свои действия, также синхронно рассмеялись. Когда смех утих, воцарилась напряженная тишина, которую никто не спешил прерывать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ладно, к черту это! — внезапно вспыхнул Глеб, поворачиваясь к нему лицом. — Когда ты целыми днями не отходил от меня, пока я был в больнице, это было не то, что мне нужно. Ты нужен был мне тогда, когда все это лечение осталось позади и я вернулся в большой мир. Я снова начал ходить в школу, но тебя рядом уже не было. Не тогда, когда я осознал, что как раньше ничего уже не будет. Все смотрели на меня, как на фрика. Словно я могу передать им болезнь или вот-вот умру прямо на их глазах. Ты уже тогда был сам по себе, Егор, но я не сразу это понял. А потом появился Артем — твой новый лучший друг, и я возложил всю вину за наши изменившиеся отношения на него. Думаю, подростки, даже такие умные, как я, больше подвержены эмоциям, чем анализу. Вместо того, чтобы разобраться с тобой, я ненавидел Артема, хотя он никак не мог повлиять на наши отношения.
Больше всего Егору хотелось возразить, как-то оправдаться, но он молча слушал, уставившись на свою бутылку, и чувствуя, как знакомое чувство вины поднимает свою мерзкую голову внутри него.
— Я знаю теперь мотивы твоих действий, — продолжил Глеб. — И хотя мне хочется врезать тебе за трусость, я не могу гарантировать, что не поступил бы так же. Сейчас, когда я потерял Стасю, я, наконец, могу признать, что просто трусил. Ты отдалился от меня, потому что не верил, что я выживу, в конце концов, но, даже виня тебя за это, я неосознанно поступал так же.
Он залпом допил свое пиво.
— Знаешь, каждый раз проходя обследование, я жду, что рак вернулся. Что вот сейчас это случится снова и настанет конец всему. Словно каждый месяц я живу взаймы и скоро лимит закончится. Именно поэтому я держался подальше от Стаси, да и от других женщин тоже. Но чего я не могу понять, так это почему ты поступал так же? Сначала с Дариной, теперь с Леной. Зачем тебе жена, с которой ты не будешь счастлив?
— У нас с Леной сделка и она должна была закончиться через пару лет.
Глеб недоверчиво хмыкнул.
— Ну-ну. Убеждай себя в этом.
— Я же, в конце концов, передумал.
— Очень вовремя, — продолжил кипятиться брат. — А если бы я не исправил все в прошлый раз? Ты бы был женат на Дарине и наверняка уже растил бы ребенка, которому пришлось бы разрываться между двумя домами, потому что Рина в конце концов все равно поняла бы, что не нужна тебе, и бросила бы тебя.
— В каком смысле исправил? — ощерился Егор. — Что ты сделал, Глеб!?
Но он уже начал и сам понимать. Глеб же даже не притворился, что сожалеет, вываливая на него всю правду.
— В день твоей свадьбы с Риной я знал, что она подслушивает наш разговор. И когда мы закончили, я пошел за ней и подтвердил, что все было правдой. Что ты не любишь ее и женишься, потому что надо. Потому что она удобный вариант.
— Ну, ты и козел! — возмутился Егор, но как-то неискренне.
Если честно, ему было уже плевать. Это была давно законченная история.
— Это было самое тупое решение в твоей жизни! А женитьба на Лене — еще одно дерьмовое решение. Я пофлиртовал с Дашей, чтобы оценить твою реакцию, потому что ты не приехал бы ко мне год назад из-за проходной девки. И что же? Сработало. Мозги встали на место. Но на этом все, Егор. С меня хватит! Больше я не буду за тобой бегать и прибирать, как за великовозрастным ребенком. Давай дальше уже сам, а то я уже седеть начал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он никогда не признал бы этого, но Егору очень хотелось заплакать в этот момент. Потому что он получил прощение от, лучшего из возможных, брата, которого просто не заслуживал. Он мысленно поклялся, что будет чаще навещать Глеба и снова вернет былую близость. А еще…
«Точно! К черту, что она уже замужем, но после того, как Даша меня простит, я обязательно разыщу Стасю и помогу Глебу вернуть ее! Потому что муж — не стена, а Огневы своего всегда добиваются»
