— Аи да Петя, — восхитился в нём голос колпачный. — Аи да молодец!
А старик и сам доволен собою был. Отправился он дальше по дороге этой неказистой, по сторонам поглядывая, «Да» всему говоря. Каждый шаг — новое «Да», каждое «Да» — ещё один шаг внутри.
Шёл он так какое-то время беззаботно и легко, но постепенно странное рядом с собой замечать стал. Что-то вокруг него меняться начало. Как-то звонче птицы запели, летая понизу кругами и все на плечи ему сесть норовя. Деревья к дороге склонились низко, ветвями прямо под ноги расстилаясь, даже облака, и те будто к самой голове его спустились, словно прикоснуться к ней желая.
Вдоль дороги живность вдруг в изобилии невероятном появилась — бегали вокруг белки да ёжики, шмыгали мыши наперегонки с сусликами, столбиками, чуть не в ряд сидели зайцы, ничуть не пугаясь лисиц, шныряющих меж ними. А когда Петя семейство медвежье увидел, в окружении стаи волчьей, словно специально из лесу вышедшее его встречать, — понял он окончательно, что дело здесь неладное.
— Это что ж такое происходит? — в полном замешательстве спросил он. — Это что же со сказкой такое случилось — не заболела ли?
— А может, напротив, Петя, — выздоравливает сказка, оживает, — улыбался голос внутри него. — Так всегда бывает, когда новая сказка рождается. Когда её с полнотой душевной в первый раз рассказывают.
— Это ты о чём? — уже не на шутку встревожился старик. — Это я, что ли, всему причиной?
— А кто ж ещё? — смеялся колпак. — Ты и есть. Со мной вместе, правда…
Опешил старик, колпак пощупал, а затем и вовсе его снял. Оказывается, развернулся колпак дурацкий во всей своей красе — все рога его наружу вывалились, бубенцами блестя да позванивая весело. В суете и не заметил Петя, когда же такое случилось, должно быть в овраге ещё, куда он, от чудища спасаючись, скатился.
— Так вот оно что, — сказал Петя. — Выходит, не только меня колпак чутливее делает, но и мир ко мне чутче относиться начинает. Значит, каждое «Да» моё ему слышно становится, каждое согласие он моё ощущает. Так вот, оказывается, как мир в ответ себя ведёт — открывается он весь, навстречу тянется…
Напялил старик колпак на себя вновь, да уже вместе с ним засмеялся звонко, от души…
— Ты ещё не всё видел, Петя, — вновь голос в нём раздался. — Когда кто-нибудь дорогу сказочную из себя строит, то путь такой всем виден делается. А как же иначе, особый ведь путь этот — волшебный. Обернись-ка ты да полюбуйся на то, что натворил.
Глянул Петя назад, да ноги у него от увиденного подкосились. Вместо дороги кривой да неказистой, о которую он лапти стаптывал, стелилась за ним дорога ровная, гладкая, кирпичом жёлтым вся выложенная. Словно каждое «Да» стариковское в кирпич света солнечного обратилось.
— Это что?.. — с трудом выдавил он из себя.
— Это — новая сказка, Петя, — сказка про дорогу из жёлтого кирпича. Путь в неё ты уже проложил, наступит скоро её время, и отправятся по ней новые герои в путь свой волшебный…
— Но ведь не всегда на мне колпак Дурака в красе своей полной будет, — озаботился старик. — Значит, не всегда у меня получится сказку живую творить…
— Всегда, Петя, всегда, просто не так заметно это будет, не так торжественно. Помни главное — пока ты внутри «Да» всему говоришь, пока шаг навстречу делаешь, мир тебе точно такое же «Да» всегда скажет. И ощутишь ты его непременно — в делах, событиях, улыбках. И это будет уже твоя сказка — живая и волшебная. Вот тогда и поймёшь ты наконец, что в чудеса и впрямь не надо верить, а надо ими просто пользоваться.
Освоение пространства сказки
— Знаешь, чем хороша пустыня? — спросил Маленький Принц. — Где-то в ней скрываются родники…
Антуан де Сент Экзюпери «Маленький Принц»
Не кажется ли вам, уважаемые соискатели гордого звания «Дурак», что давно пришло время разобраться — что же это за «пространство Сказки» такое, столь настойчиво предлагаемое вам для освоения?
Давайте попробуем это сделать прямо сейчас, проведя попутно более подробное исследование некоторых тем и понятий, поднятых и обозначенных ранее.
На прошлом занятии мы безжалостно заклеймили «описание Мира», которое и раньше не особо-то жаловали, совершенно уж «кошмарным монстром», «паразитом-вампиром», сосущим жизненные соки из ничего не подозревающего человечества.
Не отказываемся мы от своего мнения и сейчас, но, продолжая исследование этой темы, мы позволим себе слегка подправить контекст, на фоне которого было «препарировано» это понятие и совсем немного сместить смысловые акценты, довольно жёстко расставленные ранее. Нам самим очень интересно — что же из этого в конечном счёте получится?
Итак, мы с вами выяснили, что попытка ментала сузить рамки восприятия Мира через создание его копии-описания была вызвана исключительно страхом перед грандиозностью этого изначального образования. И это действительно так — и «описание Мира», и «Зона комфорта» представляют собой всего лишь проекцию человеческого страха.
Поэтому столь привлекателен, но одновременно и ужасен Для ментала Дурак, ведь он предлагает прикоснуться к Живому Миру, к «обнажённому нерву действительности», и ментал вновь мечется, в тисках неизбежного для него выбора — явно «сладок запретный плод», но «и хочется ему, и колется…»
Хоть выбора, как всегда, нет: «прикасайся, не прикасайся», но обусловленный ум в состоянии увидеть лишь то, чем он уже обусловлен, то есть — именно то, что составляет условия его существования.
Ранее мы уже определили, что в человеческом пространстве некогда произошло странное — его создатель полностью потерял контроль над своим творением. Более того — поистине беспредельную власть над творцом обрело как раз его создание, именно оно теперь подчиняет человека своей воле, влияет на его поведение и им управляет.
И здесь самое время вспомнить об одной основополагающей истине, которая вполне сознательно нами пока не привлекалась при исследовании «паразитических» свойств «описания Мира».
Вы ещё не забыли, что мы выстраиваем мир своего окружения исключительно из качества внутреннего состояния? И всё, что нас не устраивает во внешнем мире, изначально и несомненно уже присутствует в нас?..
«Вампир», «паразит», «диктатор» — как ещё мы успели обругать «описание Мира»? — забыв, что при этом мы описывали лишь самих себя. Причём, как оказывается, в самом буквальном смысле.
Много уже было сказано о неизбывной потребности человека владеть, управлять и держать под контролем как всё своё окружение, так и самого себя. Стоит ли после этого удивляться, что именно такое отношение к человеку проявляет и структура, им выстроенная?
Мы окружили себя миром, которым теперь будет пользоваться нами столь же беспощадно, сколь делаем это мы сами, совершенно безбожно пытаясь эксплуатировать «всех и вся» и непрерывно навязывая всему свою волю. Очень точно заметил по этому поводу кто-то: «Нам нечего ждать милости от природы, после того, что мы с ней сделали».
Так что же это получается — замкнутый круг? Для логики, привыкшей неустанно отделять «плохое» от «хорошего», и для здравого смысла, пытающегося затем это плохое «искоренить», — да, это тупик.
Но Дурак всегда может сделать шаг в сторону и взглянуть на всё под совершенно иным углом…
— Тупик — это прекрасное место для отлова спящих, — смеётся он. — Да и смех в нём звучит особенно выразительно. А чем громче смех, тем меньше сна.
— Любой тупик, — с улыбкой говорит Дурак, — в силу своей непробиваемой тупости, — это надёжная ступенька для следующего шага.
На прошлом занятии мы предложили вам проснуться. Под «разными соусами» и «приправами» мы вас провоцировали на это и раньше, но теперь возникла насущная необходимость заявить об этом прямо. «Проснитесь, — нагло сказали мы, коварно усыпив перед тем вашу бдительность. — Лишь проснувшись, вы поймёте, что спали».
Мы предложили вам, сохраняя «пробужденное» состояние, начать осваивать пространство своего «осознанного сновидения», изучать его.
Именно таким исследованием мы и займёмся сегодня.
Итак, мы создали проход в совершенно особое пространство «неспящего» сознания. Чем же оно отличается от пространства привычной нам повседневности, от того, что мы всю жизнь считали «нормой»}
