А лично у меня проблем, похоже, прибавилось. Что получается - двое псов по заданию императора подстерегли добычу, а я их прикончил, вместо того, чтобы оказать посильную помощь. Ай да авгур, ай да чудесная интуиция...
У кого-то, может быть, возникнет вопрос - как же так, предсказатель не смог увидеть, что его ожидает? К сожалению, не все так просто. Прозрение будущего - сложное и кропотливое дело. Осознанное прозрение, я имею в виду, а не рефлекторное уклонение от ударов кинжала. Чтобы извлечь их грядущего ценную информацию, нужна довольно долгая подготовка, которая кому-то покажется колдовством. На самом деле, мы, конечно, никакие не колдуны. Просто адептам традиционной науки не всегда хватает воображения (а чаще - просто мозгов), чтобы оценить наши методы. Впрочем, я, пожалуй, слегка отвлекся - сейчас не время углубляться в теорию.
Строго говоря, по всем законам империи, у меня сейчас один выход - взять девицу за шкирку и тащить к ближайшему посту городской стражи. Сдать ее там, после чего признаться в убийстве псов и смиренно ждать приговора - в надежде, что меня не сразу казнят, а отправят, например, на свинцовые рудники. К авгурам отношение, конечно, особое, и, прирежь я какого-нибудь матроса или даже землевладельца из бедных, дело бы спустили на тормозах. Но члены Тихой Гильдии - особая статья, они неприкосновенны. Здесь уже не отвертишься. Что делать? Только без паники...
Вынимаю кляп и спрашиваю у красавицы на кровати:
- Зачем ты сюда пришла?
- Развяжи мне руки! - она шипит, как змея.
- Отвечай на вопросы. Если я убил этих двух, то тебя и подавно не пожалею. Я знаю, кто ты.
- Правда? - она усмехается и поднимает бровь.
- Правда. Ты черноликая.
Она видит, что я не блефую, и, прищурившись, изучает мое лицо. Потом говорит:
- А ты кто такой?
- Ты не в том положении, чтобы спрашивать. Итак, еще раз - что тебя сюда привело?
- Хотела встретить одного человека. Он здесь живет и должен был ждать внизу. Но внизу его не было, и я поднялась сюда. Едва успела войти, как следом ворвались эти...
Она кивает на окровавленные тела. Их присутствие в комнате ее, похоже, ни капельки не смущает. Хотя, чему я, собственно, удивляюсь.
- С кем конкретно ты должна была встретиться?
- С любовником! - она ухмыляется.
- В этом сарае? Не смеши меня. Если ты заведешь любовника, то он будет жить, как минимум, в собственном трехэтажном особняке. Или, еще лучше, в родовом замке. Повторяю - кого ты искала?
- А если я не скажу?
Смотрю на нее и пытаюсь рассуждать здраво. Ясно ведь, что я оказался здесь не случайно. С какой же целью? На ум приходит только одно - я должен был помешать цепным псам. Чтобы они не смогли поймать черноликую. Бред, конечно, но другого ничего не придумаешь.
Зачем они ее ловят? Чтобы допросить, зачем же еще. У них там есть такие специалисты, что развяжут язык любому. А черноликая, без сомнения, знает много такого, что заинтересовало бы императора.
Однако император ее теперь не получит, потому что вмешался я. Ладно, с этим понятно. Но ведь нам, авгурам, тоже есть о чем с ней потолковать! Жаль только, ближайший храм находится в двух неделях пути отсюда. Как я ее туда потащу? Значит, что - допрашивать прямо здесь? С точки зрения логики, это самый разумный выход...
Я опять вытаскиваю кинжал.
Она вздрагивает и, судя по всему, собирается завопить, но я успеваю зажать ей рот свободной рукой. Говорю тихо:
- Будешь кричать - убью.
Гляжу ей прямо в глаза и вижу, что она поняла. Убираю ладонь, наклоняюсь и перерезаю веревку, что стягивает запястья у нее за спиной. Отхожу на шаг. На ее лице проступает недоумение, но это продолжается лишь секунду. Она моментально овладевает собой и теперь насмешливо улыбается:
- Что, резать связанных совесть не позволяет?
Черноликую нельзя отпускать. Если поймал - веди ее к стражникам. Если не можешь - вгони клинок ей в глаз по самую рукоятку. Это долг любого подданного империи. Но я не обычный подданный. И мои поступки зачастую не подчиняются логике.
- Уходи, - говорю я ей.
Она грациозно встает с кровати и, прищурившись, с интересом меня разглядывает. Потом спрашивает:
- И чем же вызвано такое проявление милосердия?
Я не знаю, что ей ответить. Наверное, я мог бы сказать, что случайностей не бывает. И, раз уж она избежала плена, значит, ей суждено сыграть ключевую роль в дальнейших событиях. А здесь назревает нечто из ряда вон выходящее. Мне чудится натужный скрип шестеренок в неведомом механизме, который мы для краткости именуем судьбой; чудовищное колесо приходит в движение, и никто сейчас не в силах сказать, кого оно раздавит в лепешку. Но поворот уже неизбежен - с того момента, как я, неизвестно из каких побуждений, распахнул дверь ударом ноги.
Да, я могу ей все это объяснить, и это будет чистая правда. Но есть еще кое-что, в чем я не в силах признаться даже себе...
- Уходи, - повторяю я, - нам опасно здесь оставаться.
Она опять усмехается и, аккуратно обогнув лужу крови, подходит к своим обидчикам. Брезгливо тыкает носком сапога:
- Ненавижу! Серые твари...
Потом возвращается и произносит невинным тоном:
- А ты их, значит, тоже не любишь?
- Любить их не за что. Но и резать тоже не собирался.
- Иногда полезно импровизировать.
Поразительно, но теперь, когда она оправилась от испуга, ситуация ее искренне забавляет. Впрочем, это свойственно черноликим. Чем опасней игра, тем больше она им нравится. Они идут танцующей походкой по краю пропасти и убеждены, что никогда не сорвутся. Эта неистребимая любовь к авантюрам, помноженная на фантастическое тщеславие, раз за разом приводит их к поражению. Но они ничему не учатся - зализывают раны и снова начинают играть. Страшно подумать, что будет, если у них появится прагматичный союзник, который дополнит эту дикую силу трезвым расчетом...
- Ну, что же, таинственный незнакомец, - говорит черноликая. - Спасибо за помощь. Не сомневайся, мы умеем быть благодарными.
Она вдруг шагает ближе и, запрокинув голову, ловит мои губы своими. Этот сладкий ожог длится, кажется, бесконечно; я чувствую изгибы ее горячего тела. Наконец, она отстраняется. В бесстыжих глазах сверкает огонь. Она подмигивает мне на прощание и, уверенно стуча каблучками, выходит из комнаты в коридор. А я остаюсь в компании с двумя трупами.
Ни одно из моих прежних заданий не начиналось так интригующе.
Быстро обыскиваю карманы убитых, вытаскиваю значки-амулеты. Подхожу к окну и выглядываю наружу. Нет, прыгать я не намерен. Переулок, вроде, совершенно безлюдный, но, по закону подлости, кто-нибудь непременно объявится, как только я влезу на подоконник. К тому же, какой смысл уходить задворками, если все равно придется вернуться за скакуном?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
