Обнаженное тело Майкла находилось в сидячем положении, причем голову подпирала койка. Со стороны казалось, будто Робинсон напрягся для того, чтобы получше разглядеть входящего к нему в номер. Возможно, такова была задумка убийцы. Глаза актера уставились прямо на меня. Для чего: чтобы смотреть или быть увиденным ? Сейчас Майкл представлял собой довольно неприятное зрелище. Я сразу же отметил мертвенную бледность его лица. Кровь уже застыла в нижней части туловища, окрасив его в отвратительный сине-багровый цвет.
Итак, убийцы выставили нам на показ еще одну знаменитость. За что они так поступили с ним? Был ли он наказан за какую-то реальную или выдуманную ими провинность? Какая связь могла иметься с Фитцпатриком и Шихан? Почему такое сочетание: сенатор, телеведущая и киноактер?
Три убийства за столь короткий промежуток времени. Тем более, что известные люди, как правило, лучше защищены, чем большинство из нас. По крайней мере, они чувствуют себя в большей безопасности, чем все остальные. Мне стало больно и тошно смотреть на изувеченное мертвое тело Майкла Робинсона. В том, что совершали с жертвами преступники, было нечто отвратительное и противное самой человеческой природе.
Что же могло означать такое причудливое и уродливое послание от Джека и Джилл? То, что теперь никто не мог считать себя отгороженным от их нападения? Эту жестокую мысль я снова и снова проворачивал в голове. Она показалась мне интересной, и ее стоило принять во внимание.
Никто теперь не застрахован. Джек и Джилл явно давали понять, что они могли убить любого человека и в любое время. Они умели пробираться внутрь жилища.
Рядом с телом было найдено еще одно стихотворение, написанное Джеком и Джилл. Оно лежало на ночном столике, там, где его оставили для нас эти упыри: убийцы, или убийца.
Джилл с Джеком ваш Холм посетили опять,Чтоб вновь одного либерала убрать.Им видеть приятноИ очень занятно,Как будет он кровью своей истекать.
В номере находился один из агентов Майкла Робинсона, специально прилетевший сюда из Нью-Йорка. Это был приятный мужчина с серебристыми светлыми волосами. Поверх дорогого костюма на нем было надето длинное кашемировое пальто. Я заметил, что у агента сильно опухли и покраснели глаза. Очевидно, он долго плакал. У тела актера возились сразу два медэксперта. Наверное, такое внимание и полагалось оказывать телу великого актера. Все только самое лучшее для Майкла Робинсона.
Были и другие черты сходства между этим преступлением и убийствами Фитцпатрика и Шихан. Каждое из этих деяний было обставлено как казнь. И что самое главное, все трое были либералами, не так ли?
– Доктор Алекс Кросс? Простите, вы ведь доктор Алекс Кросс, если не ошибаюсь…
Я повернулся и увидел высокого стройного мужчину около сорока лет от роду, своей короткой стрижкой и выправкой напоминавшего военного. На нем был черный плащ, накинутый поверх темно-серого костюма. Как я понял, он относился к старшим по званию представителям закона.
– Да, я Алекс Кросс.
– Я Джей Грейер из Секретной Службы, – официально представился он. Мужчина держался уверенно и неправдоподобно прямо, словно к его спине привязали шест. Возможно, это диктовалось его убежденностью в своей значительности.
– Я старший агент из команды, обслуживающей Первое Семейство, – уточнил мужчина.
– Чем могу быть полезен? – спросил я агента Грейера. В моей голове уже прозвучал сигнал тревоги. Я понял, что недалеко то время, когда я, наконец, узнаю, почему меня пристегнули к делу Джека и Джилл. Вернее, кто и по какой причине принял это решение.
– Вас хотят видеть в Белом Доме, – продолжал он. – Боюсь, что это самый настоящий приказ, доктор Кросс. Это касается расследования, связанного с Джеком и Джилл. Существуют проблемы, о которых вы должны знать.
– Бьюсь об заклад, что это действительно серьезные проблемы, – предположил я.
– Да, вы не ошиблись. Очень большие проблемы, доктор Кросс. И нам необходимо с вами кое-чем поделиться.
Я уже начинал кое о чем догадываться, тем более, что эта мимолетная мысль уже давно сидела где-то на задворках моего сознания.
Итак, меня ждали в Белом Доме.
Им срочно понадобился там победитель драконов. А они представляли, что это означает?
Глава 30
Единственная вещь, которой охотно делятся в Вашингтоне в наши дни, так это заботы.
Хотя я вряд ли стал бы оспаривать приказы, поступающие свыше, поэтому покорно отправился с Джеем Грейером по Пенсильвания-авеню к дому 1600. Спросите меня, чего только не приходится делать на благо своей страны.
Белый Дом располагался неподалеку от гостиницы «Уиллард». Несмотря на то, что некоторые его обитатели вели не совсем праведный образ жизни, тем не менее, Белый Дом вызывает чувство гордости у многих, в том числе и у меня. Мне только дважды до этого довелось побывать внутри – во время экскурсий вместе с детьми. Вот и сейчас мне почти хотелось, чтобы Деймон и Джанель оказались рядом.
Нас быстро пропустили через домик охраны, белый, с голубой крышей, находившийся у Западных ворот. Агенту Грейеру разрешалось парковать машину в гараже под Белым Домом. Чувствовалось, что он скромно гордится подобной привилегией. Джей объяснил, что гараж до сих пор считается индивидуальным бомбоубежищем и служит также путем для эвакуации в случае нападения.
– Приятно об этом узнать, – улыбнулся я и получил в ответ такую же улыбку. Веселость, конечно, была напускной, но просто мы хотели поднять друг другу настроение.
– Думаю, вам не терпится узнать, почему вас сюда вызвали. Я бы на вашем месте изнывал от любопытства.
– По крайней мере, твердо знаю, что не на чай, – ответил я и добавил: – Но вы правы. Мне действительно интересно.
– Причина заключается в делах Сонеджи и Казановы, – объяснил мой спутник, когда мы поднимались на лифте из гаража. – Ваша репутация открывает вам двери даже здесь. Вам, наверное, известно, что несмотря на весь свой опыт, ФБР так ни разу и не поймало ни одного серийного убийцы. Мы хотим взять вас в свою команду.
– Что это за команда?
– Спустя несколько секунд вы сами все узнаете. Это определенно команда номер один. Приготовьтесь окунуться в самое первосортное дерьмо. ФБР следит даже за гостиничным номером, где когда-то останавливался Джон Хинкли. А вдруг нашим «подопечным» захочется почтить его память и навестить эти места или что-то вроде этого.
– Не такая уж идиотская выдумка, – заметил я, и когда Грейер взглянул на меня, как на полного психа, добавил: – Но и хорошего в ней ни черта нет. – После чего тот расплылся в улыбке.
Несколько мужчин и женщин в деловых костюмах разместились в Западном Крыле, в офисе ответственного по персоналу Белого Дома. Все занимались своим делом, но я почувствовал, что в комнате царит напряженная атмосфера. Меня представили как специалиста от вашингтонской полиции. Добро пожаловать в команду. Поприветствуйте победителя драконов.
Все остальные представились сами. Здесь находились еще два старших агента Секретной Службы: женщина по имени Энн Роупер и моложавый симпатичный мужчина Майкл Феско. Компанию им составляли: директор внутренней разведки ФБР Роберт Хэтфилд, генерал Эйден Корнуолл из объединенного Комитета начальников штабов, советник по национальной безопасности Майкл Кейн и ответственный по персоналу Белого Дома Дон Хамерман. Вторая дама, Джинн Стерлинг, оказалась старшим офицером ЦРУ. Ее присутствие говорило о том, что происходящее рассматривается и как возможное проявление иностранного вмешательства. Возможность такого поворота мне раньше и в голову не приходила.
Что и говорить, это была подходящая компания для детектива по расследованию убийств из юго-восточного района Вашингтона. Однако я не склонен был преуменьшать и свои способности. Мне приходилось видеть такое, о чем они и помыслить не могли.
Ну что ж, давайте делиться.
Сладкие булочки, масло во льду и кофе в серебряных кофейниках – вот что подавалось к столу в этом необычном собрании. Было вполне очевидно, что некоторым из присутствующих приходилось и ранее работать вместе. Я давно знал, что если в карточной игре вы не можете определить болвана, значит, эта роль отведена вам.
Советник по национальной безопасности попросил у всех внимания примерно за минуту до десяти. Дон Хамерман был жилистым блондином лет тридцати пяти, и со стороны казалось, будто весь он состоит из туго натянутых струн. Такие люди часто встречались в Белом Доме последнее время: очень молодые и достаточно напряженные. В постоянном движении, всегда готовые к действию, словно живые пружины. На старт, внимание, марш!
– Во время сегодняшней первой встречи, ребята, я буду использовать некоторые наглядные материалы, как полагается у нас в Белом Доме, – предупредил Хамерман и выдавил неубедительную улыбку. В нем была сосредоточена неуемная кинетическая энергия, и этим он напомнил мне некоторый тип общественных деятелей и даже того самого возбужденного агента Майкла Робинсона, с которым я повстречался в «Уилларде».
