Иэн оторвал взгляд от письма и устремил его перед собой. Какой же он дурак, что позволил Элинор переписывать письмо. Ему следовало самому догадаться, о чем напишет Солсбери. Элинор поначалу смутилась, а затем почувствовала какое-то даже презрение к отчаянию, написанному на лице Иэна. Кажется, она все-таки неправильно оценила Иэна. Он не готов противостоять воле короля.
— Нет нужды рассматривать твое предложение ко мне как обязательство, — холодно произнесла она. — Мы не давали клятв…
— Ради всего святого, Элинор, не говори этого! Я клянусь, — страстно прервал он сам себя, — я клянусь своей душой — душой Саймона, — я никогда не говорил ни слова о твоих землях. Это мысль Солсбери, а не моя! Я не нищий. У меня больше чем достаточно…
Элинор рассмеялась. Какое все-таки счастье, что она — от которой больше, чем от любой другой женщины, можно было ожидать, что она вышла замуж благодаря своему богатству, — оказалась женой подряд двоих мужчин, каких никак не заподозришь в алчности. Она положила ладонь на его руку.
— Иэн, я думала не об этом. Я думала, что, раз король Джон зашел так далеко, было бы лучше вновь вспомнить о моем плане. Дадим ему выбрать…
— Нет!
Им приходилось разговаривать тихо. Даже взволнованный протест Иэна был выражен почти шепотом. Однако этот тихий вопль несогласия привлек все взоры, и в зале воцарилось молчание. Элинор погладила его по руке. Этот доверчивый, интимный жест успокоил взволнованную прислугу. Что бы там ни взбесило господина, это никак не было связано с госпожой.
— Ты не знаешь людей, которых назвал Солсбери, — продолжал Иэн шепотом. — Я бы не удостоил их даже званием животных. Для самого грязного животного было бы оскорблением сравнить его с Кантелю и Корнхиллом.
— Да, конечно. Я догадываюсь. Все это письмо служит предупреждением, хотя он пишет так умно, что, если бы оно даже было перехвачено, никто не обвинит его в более чем дружеском намеке тому, перед кем он осознает свой долг. Его замечание о Винчестере дает понять, что Джон, будучи неподалеку от Роузлинда, мог бы послать за мной или притащить силой, если я откажусь приехать. Или даже — обрати внимание, как он пишет о более близком к Винчестеру порту, нежели Лондон, — что он может высадиться здесь и явиться лично.
— Ты быстро схватываешь.
— Достаточно быстро, когда являюсь мишенью для охоты. Так что же мы будем делать, если король пришлет мне свой указ?
— Проигнорируем его. Ты же помолвлена.
Элинор открыла было рот, но ничего не сказала. У нее была лучшая идея, нежели открыто не повиноваться приказу короля, но изложить ее Иэну было бы безумием. Беа сомнения, он сочтет это позором для себя или сомнением в своей храбрости. На мгновение, несмотря на ее возраст и опыт, Элинор захлестнуло раздражение. Она никогда не поймет, почему мужчины предпочитают крушить каменную стену своей головой вместо того, чтобы перелезть ее или, пройдя немного вдоль нее, найти дверь. В то же самое время она испытывала гордость за то, что ее мужчина не трусит, а грудью встает за дело, которое считает правым.
— Очень хорошо, — для видимости согласилась наконец Элинор. — Возможно, он нас и не побеспокоит. Вернемся к бандитам…
— Да. Боюсь, что мы имеем дело не просто с кучкой бродяг. Нападения хорошо организованы и, за исключением одного-двух случаев, направлены не на самую слабую или доступную цель, но на самую богатую. Хижины крепостных обычно оставляют в невредимости. Их цель — главные здания ферм — твоя собственность. Уводят целые табуны и уносят большие запасы зерна. Это свидетельствует о большой группе, управляемой кем-то, кто хорошо знаком с военным делом.
При этих словах глаза Элинор сузились.
— Тогда они наверняка расположились в Бирском лесу. Церковные земли слишком хорошо ухожены, чтобы там могла разместиться большая банда. Как ты собираешься действовать, Иэн? Отправиться туда за ними без разрешения было бы серьезным оскорблением королю — однако просить в такое время его позволения…
— А как бы он узнал об этом? — Голос Иэна был спокоен. — Я не тронул бы ни одного из его любимых оленей. И тебе не кажется странным, что лесники, которые довольно быстро сообщили бы королю о моем появлении, столь долгое время не замечают там кого-то еще.
— Джон знает! — с изумленным гневом воскликнула Элинор.
— Нет, нет, — успокоил ее Иэн. — Больше похоже, что лесники подкуплены. Джон, возможно, не подарок, — продолжал он равнодушно, — но если получаешь у человека деньги, то должен служить ему честно. Если я сочту необходимым отправиться в Бирский лес, то число лесников там сильно поубавится. Элинор, я подожду несколько дней, от силы неделю, и попытаюсь застать их на твоей земле. Это поможет мне найти оправдание на случай, если король прослышит, что я вторгся на его территорию. Я смогу сказать, что в пылу погони не заметил, где нахожусь. Но чтобы иметь хоть какую-то надежду на успех, мне придется взять солдат из замка Роузлинд. Следовательно, ты тоже попадешь в немилость, если король узнает об этом.
— Как ты можешь быть таким глупым? — усмехнулась Элинор. — Разве немилость ко мне может быть еще большей.
— Нет, но благодаря этому он сможет открыто действовать против тебя. К тому же все это означает, что некоторое время некому будет защищать Роузлинд, кроме женщин, стариков и детей.
Элинор подумала немного, потом пожала плечами.
— Ты ведь не уйдешь так далеко, чтобы не суметь прийти нам на помощь, а даже женщины и дети могут держать оборону за этими стенами, пока ты не вернешься. Тем более что, насколько я знаю, у меня пока нет врагов.
Иэн принял ее слова, но настоял на том, чтобы установить сигнальные маяки, а также назначить гонцов, чтобы первое же известие об угрозе замку как можно быстрее и надежнее достигло его ушей. Иэн не так боялся врагов, как того, что кто-то попытается украсть его приз до того, как он успеет узаконить обладание им. Он не сказал этого Элинор, а поднялся из-за стола, чтобы поговорить с людьми, избра-ными Бьорном, и лишь поторопил ее усадить отца Френсиса за составление брачного договора.
— Я подпишу его, как только вернусь, или, если задержусь дольше, чем рассчитываю, ты можешь прислать с гонцом, и я подпишу.
— Но что я ему скажу? И мне нужен список поместий. К чему такая спешка?
Он долго смотрел на нее, прежде чем ответить, в его глазах вспыхнула искорка огня. Элинор почувствовала, как заколотилось ее сердце под этим пристальным взглядом. Горячее желание, отражавшееся на его лице, вдруг вызвало отклик в ее душе. Иэн пробормотал что-то неслышным шепотом, но Элинор не стала просить повторить.
— Не прикидывайся. Как только контракт будет подписан, королю придется сражаться с церковью, чтобы вырвать тебя из моих рук. А у него сейчас и так хватает проблем с церковниками, чтобы добавлять новые. Я пришлю тебе список моих земель. Это будет мне развлечением, пока я буду поджидать грабителей. А что касается… — Он вдруг отвернулся, и оживление исчезло с его лица. — Просто перепиши на мое имя твой договор с Саймоном и добавь, что, если у меня не будет наследников по плоти от тебя, то мои земли перейдут к Адаму. Если же… если что-то случится с Адамом — не дай Бог! — то к Джоанне или к наследникам Адама или Джоанны на случай, если я и их дети переживем их.
