Спустилась вниз на один этаж. По коридору носилась жизнерадостная малышня. Вот счастливое время! Никаких тебе проблем. Смейся, сколько влезет, играй в салочки. Хоть на голове стой. Бегают, глупые, и не знают, что пройдет каких-нибудь пять лет, и они не то что бегать, ходить будут с трудом – с такой силой на них навалится жизнь.
Большая перемена. На улице мокрый снег. Все колготятся в школе, отчего она похожа на муравейник. И только учителя торжественно шествуют среди глобального перемещения учеников, как большие корабли в бушующем океане.
– Слушай, мне тут по делу надо, – повернулась к Галкину Олеся. – Я пошла.
И она направилась к кабинету математики, где сейчас должен был быть урок у «ашек». Около двери в класс скучал Махота.
– Привет, Майкл! – еще издалека крикнула Олеся, краем глаза замечая, что Галкин упорно идет за ней. – Тебя что, из класса выгнали?
– Катись отсюда! – буркнул всегда недружелюбный Махота, но выражение лица его тут же изменилось – он заметил Галкина. – Привет, Серега. Как жизнь? Что у вас там шумят?
– Здоро́во! – полез вперед, оттолкнув Олесю, Галкин. – Да че у нас там может быть? Все нормально.
– Я слышал, журнал пропал. – Майкл даже не смотрел в сторону Маканиной, он стоял и говорил так, словно ее здесь не было. Кипя от негодования, Олеся про себя отметила, что смотрелись друзья-приятели рядом комично. Высокий здоровый Галкин и низкий крепенький Махота. М-да…
– Да куда он денется, этот журнал, – вальяжно протянул Серега, и Майкл понимающе закивал. – Пошумят и перестанут. У тебя че?
– Да че у меня! – Майкл развел руками.
– Ага, – солидно ответил Галкин, словно получил очень ценную информацию. – Понятно.
Поняв, что обращать на нее внимание они не собираются, Маканина обошла Махоту и заглянула в кабинет.
Там почти никого не было. Двое листали учебник. Мальчишки на первой парте резались в «морской бой». Около окна шебуршились девчонки. Крики и смех раздавались из угла, невидимого от двери. Лерка Гараева сидела на подоконнике и смотрела на улицу. Точь-в-точь так же, как недавно делал Павел. Это было до того похоже, что Олеся от удивления открыла рот – ничего себе парочка подобралась!
– А почему она одна? – спросила Маканина, кивнув на Лерку.
Галкин с Махотой замолчали и с удивлением уставились на Олесю, словно только что ее заметили.
– Кто? – выдавил из себя Майкл.
– Гараева. – Маканина во все глаза смотрела на Леру, пытаясь разглядеть в ней то, что так привлекло Быковского. Но ничего не находила.
– А че не так? – Махота даже головы не повернул в сторону класса.
– Да все так, – спохватилась Олеся. – Куда у вас народ-то весь разбежался?
– По своим делам. – Майкл был настроен более чем враждебно. – Тебе че, Гараеву позвать?
– Не надо! – испуганно воскликнула Маканина.
И тут Галкин проявил чудеса понимания.
– Узнать, что ли, что-то хочешь? – склонился он над Олесей.
– Ну да, – выдохнула Маканина, чувствуя, что задание Павла она проваливает на корню.
– Ну, и че у тебя там? – Серега был как всегда прямолинеен.
– Мне бы о Гараевой что-нибудь: с кем она хоть дружит? – спросила она в лоб, понимая, что обходными путями что-то узнать не получится.
– А че с ней дружить? – Теперь и Махота смотрел на Гараеву, но Лера внимательных взглядов на себе не замечала. Так и сидела, отвернувшись к улице. – Тихоня. Кому она нужна?
– А занимается чем? – Насчет тихони Олеся была согласна с Майклом, а вот то, что с ней никто не дружит, – это вряд ли. Она видела ее в компании Аси Репиной.
– Тебе-то зачем? – хором спросили ребята, и Маканина глянула на них укоризненно: мол, раз спрашиваю, значит, нужно.
– Да чем она может заниматься? – протянул Галкин.
– Умную из себя строит, – поддакнул Майкл. – Раз притащила из дома талмуд, толщиной, как пять учебников. Литератор ее потом зауважал. Там что-то по его части было.
– И что? – пожала плечами Олеся. Генка порой в школу энциклопедии приносит. Так они толщиной не то что в пять учебников. Все десять будут.
– Ничего. – Махота стремительно терял интерес к беседе. – Да ну ее! Она какая-то странная. Кто-то говорил, что она на стрельбу ходит.
– Куда? – Олеся с Галкиным задали вопрос одновременно.
– Стреляет из лука.
– Ага… – кивнула Маканина, представляя, как она все это выложит Быковскому – книги, лук и явную нелюдимость. Прямо не человек, а Никита́ какая-то.
– Чего – ага? – насупился Майкл. – Надо че, сама у нее спрашивай.
Он развернулся и пошел в класс. На пороге на секунду остановился и посмотрел на Галкина:
– Серый! Бывай! Мы с тобой потом перетрем.
Олеси в эту секунду для него опять не существовало.
– Заметано, – поднял руку Галкин. Майкл этого жеста не увидел, потому что вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
Да, информации немного. В задумчивости Олеся побрела по коридору. А что Быковский хотел? Она не Штирлиц, чтобы за пять минут составить досье на интересующего его человека. Еще чуть-чуть поспрашивает, и хватит. Дальше пусть сам разбирается.
– Олеся, можно тебя на минутку? – проворковали над ней.
Это была Рязанкина. И была она поразительно миролюбива и улыбчива, словно и не она недавно орала на Маканину.
– Сережа, – пропела Ксюша, ласково глядя на Галкина, верным оруженосцем следовавшего за своей дамой. – Я возьму Олесю? Ты без нее поскучай чуть-чуть.
– А че? – озадаченно буркнул он. – Можно и подождать.
Рязанкина милой улыбкой проводила уходящего Галкина и только после того, как он скрылся в толпе, повернулась к Олесе. Взгляд у нее уже не был таким добродушным.
– Надо что-то делать, – сухо произнесла она.
– С кем? – не поняла Маканина.
– С Галкиным, – вздохнула Рязанкина.
– А я тут при чем?
Так… Фокус с фотографиями не удался, и веселая троица вновь принялась за старые дела?
– Его хотят выгнать из школы. – Ксюша внимательно смотрела на Маканину, ожидая реакции на свои слова. – Из-за журнала.
– Интересно, почему его, если журнал принесла ты? – как можно более наивно спросила Олеся.
Лицо Ксюши менялось каждую секунду, за ним было весьма забавно наблюдать. Из равнодушного оно становилось встревоженным, потом глаза зло сужались, и вот она снова лукаво ухмылялась. Драматический театр, да и только.
– Но журнал-то мне домой Галкин принес. – Рязанкина выдержала театральную паузу. – И пришел Галкин вместе с тобой! А утром в понедельник обнаружили, что в школу проникал вор, окно на первом этаже оказалось открытым. Не дай бог, что-то ценное унес. Кроме журнала.
– И что?
– Вас видела моя мать, – отчеканила Ксюша. – Можно это дело представить так, что вы оба в этом участвовали. А можно и так, что один Галкин. Для этого тебе надо подтвердить, что журнал из школы взял именно он. – Опять пауза. – Ведь был один журнал? Или что-то еще взяли? Ты смотри, если у кого-то что-то ценное в кабинетах пропадет, будет некрасиво. Сначала журнал, потом деньги. Один крал, другой на шухере стоял…
