— Не смей, Макс! — негромким дрожащим голосом произносит Конрад.
— Слушай, ты! Или я не знаю, кто она такая? Не знаю, как ты… как мы вытащили ее из притона, куда ты сам наркоту толкал? Тебе напомнить, как все было?
— Не надо… черт, ты и правда псих!.. У меня нет ключа, Макс. И я не знаю, кто мог его взять. Все равно не веришь?
— Не верю. Но живи… пока. Разговор — между нами, ясно?
— Да ясно…
— И не советую тебе меня караулить, чтобы шлепнуть или еще что. У меня слух чуткий.
— Макс, иди уже, а? — смертельная усталость слышна в этих словах.
— Иду. Помни — между нами!
Резко открываю дверь и покидаю комнату. Меня трясет, как в лихорадке. Нервы, чтоб им…
Черт! Неужели все было напрасно? Неужели я ошибся?
Но ведь не может человек врать в таком состоянии и с таким лицом! Если я хоть что-нибудь понимаю в людях…
Зато в одном я теперь могу быть уверен точно: только что я нажил себе смертельного врага.
* * *
Это случилось чуть больше года назад, когда я бесцельно скитался по галактике, не зная, то ли продолжать прятаться от всех, то ли, в конце концов, просто жить, как хочется, к чему я, в общем-то, и стремился. Я в очередной раз заскочил на Землю и бродил по дебрям космопорта в Токио, думая, куда бы мне направиться на этот раз и к кому пристроиться. На него я наткнулся случайно… впрочем, нет: скорее, он наткнулся на меня, хотя, пожалуй, и не наткнулся — может быть, он и вправду искал меня, как сам утверждал. Он просто дернул меня за руку и, обернувшись, я разглядел сморщенного сгорбленного старика, в полтора раза меньше меня, с редкими седыми волосами на затылке, покатым лбом и маленькими зелеными глазками.
— Меня зовут Хим, — сказал он, будто это все объясняло.
— Хим? — переспросил я, потому что от неожиданности не был способен поинтересоваться чем-то более существенным.
— Просто Хим, — повторил он и тут же добавил: — Пойдем со мной!
— Куда? — я все еще не мог прийти в себя.
— Пойдем, я должен кое-что тебе отдать.
— Э, постой, — тут ко мне начал возвращаться здравый рассудок, о чем речь-то? Почему мне? И что отдать?
— Ключ, — сказал Хим. — Идем, идем.
В его голосе звучала такая сильная уверенность, что я просто не мог не подчиниться. Тем более, что терять мне было, в общем-то, нечего.
Старикашка привел меня в свое обиталище — каморку в каком-то из спрятанных подальше от посторонних глаз помещений космодрома. Такое ощущение, что там ничего не изменилось как минимум за последних два века — никакой автоматики и хоть чего-то похожего на удобства, только остатки старой мебели и вещей, которым уже давно место в деструкторе. Хим долго рылся в своих лохмотьях, и наконец извлек на свет божий то самое «страусиное яйцо» с оранжевой полоской. Он поднял штуковину над головой — видимо, желая, чтобы я смог таким образом как следует ее разглядеть.
— Вот! — в этом единственном слове звучала настоящая гордость старика за свое имущество, бывшее, вероятно, единственной ценностью в его более чем скромном жилище.
— Это и есть ключ? — переспросил я, не переставая удивляться.
— Ключ! — воскликнул он. — Да, это ключ! — и слегка помахал ладонью возле центральной полоски, но я так и не понял, что он хотел сказать этим жестом.
Потом он протянул «яйцо» мне, я осторожно взял его и пощупал. Хим молча смотрел, как я изучаю незнакомый предмет.
— Это — мне? — наконец спросил я, чтобы прервать молчание.
— Тебе, — он энергично закивал головой. — Я давно искал тебя.
— Откуда ты знаешь, кто я?
— Знаю, — старик произнес это таким тоном, будто одним словом уничтожал всякие сомнения. — Не бойся. Теперь он твой.
Я продолжал с недоумением рассматривать диковину:
— Но он даже не похож на ключ. Что он открывает?
— Дверь, — в другой ситуации я бы рассмеялся, но что-то все же было такое в обитателе каморки, заставлявшее воспринимать его слова исключительно серьезно. — Ключ должен открывать дверь. Разве не так?
— Конечно, так, — в самом деле, трудно было не согласиться. — Но что за дверь?
— Ты найдешь. Знаю — найдешь, — это прозвучало и вовсе безапелляционно. — А теперь иди.
Я нерешительно мялся на пороге. Наконец выдавил:
— Но, Хим, может, ты все-таки расскажешь…
— Иди, — оборвал он меня. — Иди! — повторил еще раз более настойчиво.
Помнится, что-то в его взоре в тот миг испугало меня, так что я попятился назад, а потом вообще развернулся и побежал прочь.
Ключ остался со мной. Первое время я боялся, что это бомба или что-нибудь в таком духе, и даже хотел выбросить его. Но ничего страшного не происходило, красные вспышки повторялись вновь и вновь — с разными интервалами, но с одинаковой интенсивностью — и постепенно я перестал ждать неприятностей от моего странного приобретения. И в то же время что-то удерживало меня от того, чтобы рассказать о нем кому-нибудь. Впрочем, и не было у меня знакомых, с которыми я стал бы откровенничать…
Через несколько месяцев волею случая я оказался в том же космопорте и, естественно, выкроил время, чтобы поискать каморку в надежде проведать старика Хима. Как оказалось, совершенно напрасно: здание перестроили, и крыло, в котором он обитал, полностью снесли. Расспросы в ближайших окрестностях о странной личности с необычным именем ни к чему не привели. Вполне возможно, что Хим был «кочевником» и остановился в местном космопорте всего на несколько дней, чтобы потом отправиться куда-нибудь на край света. Не исключено также, что в то время он уже доживал свои последние дни — судя по его внешнему виду, это не так уж и невероятно. Я был разочарован, но все же не придавал своей неудаче слишком большого значения.
А ключ по-прежнему оставался у меня, вот только дверь, которую он должен был открыть, все никак мне не попадалась…
3
— А вот в какую заварушку мы попали на Артугире! — говорит Конрад.
Дмитрий на миг отвлекается от неопределенного вида блюда, поглощением которого увлеченно занимался, и спрашивает:
— Если не ошибаюсь, Артугир — это там, где обитают хуманозавры?
— Чего? — Хуанита уставилась на него в упор. — Причем там «завры»?
— Кошечка, он все правильно говорит. Хуманозавры — это всего лишь люди-ящеры.
— Ну вот пусть и говорит по-человечески!
— Спокойно, кошечка, Дмит у нас человек науки, ему можно. Значит, сидим мы в местном баре, «Танцующий варан» называется.
— Это с нами тогда еще Бенин был? — снова встревает Хуанита.
— Ну еще бы, Бенина трудно не запомнить! И, конечно, малыш Коальва, с которого все и началось. Да, так вот: сидим мы нашей компанией, расслабляемся, никого не трогаем. Тут за соседний столик опускаются два странных типа, явно артаки…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
