— Будем держать себя в руках. Оба.
Улла слабо сжала его пальцы.
Рукопожатие получилось вялым. Осторожно держа тонкие пальчики, Арне с трудом представлял, как он сможет сдержать данное только что слово.
Улла взволнованно мерила шагами комнату. Что же делать? Она взяла отпуск для того, чтобы помогать Арне, но ситуация мгновенно вышла из-под ее контроля. Эти поцелуи… какое наслаждение. Теперь она уже не сможет спокойно смотреть на его рот — такой нежный и в то же время твердый. Она просто сгорит от страсти.
Но и связь между ними невозможна. Улла не согласна на короткую интрижку — месяц, от силы два. У нее свои правила. Она держалась столько лет, ожидая любовь, настоящую любовь… И сама не заметила, как привыкла к этому ожиданию, к одиночеству. Привыкла к одиночеству. Но она ни в чем не виновата. Виновата жизнь, окружающая ее отвратительная действительность, в которой нет места настоящему чувству.
По ее щекам потекли соленые слезы. Не будет никакой любви. Все кончится тем, что она превратится в старушку, по привычке краснеющую под равнодушными взглядами молодых мужчин.
Глупости. Улла сердито смахнула слезы ладонью. Надо прекратить это безобразие немедленно. Прийти в чувство. Она просто распустилась. Даже на работе, перед тем как взять отпуск, она вела себя непривычно нервно, все время срывалась на подчиненных, что было ей совсем не свойственно.
И они почти перестали общаться с Эйнаром. Он больше не ходил с ней обедать, и Фрида боялась задавать вопросы на эту тему, лишь бросала иногда озадаченные вопросительные взгляды на непроницаемое лицо подруги. Именно Фрида подала Улле мысль об отпуске. Заглянув в прошлую среду к Улле в комнату и видя, как та яростно листает какой-то справочник, она жалостно вздохнула.
— Отдохнуть бы тебе хотя бы недельку, а то ты уже на человека не похожа.
Улла тогда только с раздражением отмахнулась. Но, как было уже не раз, слова подруги направили ее мысли в новое русло. И в результате она взялась помогать Арне. Раньше девушка ни за что не решилась бы уйти в отпуск в самый разгар работы. Но в последнее время ее увлечение банковским делом как-то незаметно сошло на нет — словно летний загар поздней осенью.
Летний загар… Интересно, как будет выглядеть Арне, когда с его кожи сойдет загар? Ну вот, опять: о чем бы она ни думала, все мысли сходятся к этому плотнику, так внезапно вошедшему в ее спокойную устоявшуюся жизнь, перевернувшему эту жизнь вверх тормашками.
Но при чем здесь Арне, вежливый, сдержанный, дружелюбный? Он ни в чем не виноват. Она сама устроила всю эту карусель с ремонтом и… со всем остальным, словно с цепи сорвалась. Все, решено, с сегодняшнего дня она будет холодна, как айсберг. Пусть Арне заканчивает обивать стены спальни панелями, а она начнет красить ванную. Они будут находиться в разных комнатах — так безопаснее.
Со двора донесся шум мотора. Арне приехал. Улла прижала руки к груди. Сердце затрепыхалось, как пойманная птичка. Как зяблик. Или кого они тогда высматривали?
— Вы мне рады? — Арне внезапно вошел через заднюю дверь.
— С чего вы взяли? — Она изо всех сил старалась казаться спокойной.
— Я вижу на вашем лице очень милую улыбку.
— Ах, это. — Улла небрежно махнула рукой. — Я представила, как вы падаете с лестницы.
— И тогда вы могли бы ухаживать за мной, просиживая дни и ночи у моей постели.
— Еще чего! Я бы тут же бросила вас на заднем дворе на растерзание хищным зябликам и пригласила кого-нибудь другого, чтобы поскорее закончить работу.
Арне, хмыкнув, направился на кухню. Улла поспешила следом. Ей вдруг показалось, что она разговаривала слишком грубо и, может быть, обидела человека.
Он налил себе кофе, взял с тарелки хрустящую булочку с корицей и, прислонившись к дверному косяку, стоя начал есть, не сводя глаз с девушки.
— Не обращайте внимания на мою болтовню, — сказала она виновато. — Работа идет отлично.
Он молча кивнул в ответ, похрустывая булочкой и отхлебывая дымящийся кофе.
В комнате повисло молчание.
— Как там Стуре? — поинтересовался он в конце концов.
— Врач сказал, что на следующей неделе его можно выписывать. Как, мы будем готовы к этому сроку? — Спросила она неуверенно.
— Не знаю, почему бы нам не быть готовыми. Конечно, если вы будете соблюдать некоторые правила.
— Правила?
— Держаться подальше от меня. Я не в состоянии сосредоточиться на работе, когда вы рядом. — Он едва заметно улыбнулся.
Улла медленно заливалась краской.
— Я буду держаться подальше, — проговорила она хрипло, незаметно вытирая о джинсы внезапно вспотевшие ладони.
— Вот и хорошо. — Арне поставил кружку в мойку и вышел на веранду.
Несколько минут Улла стояла не шевелясь, пытаясь понять, насколько серьезно он говорил. Затем сполоснула кружки под краном. Подумала и медленно двинулась вслед за Арне.
Стоя в дверях ванной, он уже размешивал краску в высокой банке. Улла долго вспоминала, какие цвета любит Стуре, и пришла к выводу, что лучше всего будет покрасить стены в светло-зеленый.
Сильно пахло краской.
— Не забудьте включить вентилятор, — напомнил Арне и, положив кисть на крышку, вышел из ванной. Что ж, если он не хочет общаться, не надо, решила девушка.
Застелив пол в ванной газетами, она влезла на табуретку и принялась усердно водить кистью по стенам. Из соседней комнаты доносились стук и бряканье — Арне закрывал стыки между панелями. Пожалуй, он оказался прав. Без него ей легче было сосредоточиться на работе.
Закончив красить, Улла отступила на шаг, любуясь гладкой свежеокрашенной стеной. Очень, очень неплохо, решила она с удовлетворением.
— Довольны своей работой?
Резко дернувшись от неожиданности, она взмахнула рукой, оставляя на груди Арне яркую зеленую полосу.
— Вы же напугали меня, — крикнула она, растерянно глядя на испачканную майку.
— Зеленый — цвет надежды, — сообщил он насмешливо, не сводя с нее выжидающего взгляда.
Улла замерла. Арне быстро схватил ее за плечи и прижал к своей испачканной груди. Отгораживаясь от него кистью, девушка подняла голову, посмотрела прямо в глаза.
— Мы же договорились, — прошептала она с укором.
— Я помню, — ответил он, — но это просто проявление дружбы.
Лицо его при этом так жалобно сморщилось, что Улле вдруг стало весело. Через минуту он тоже улыбнулся, хотя в глазах его все так же горело желание. Но она просто не могла вот так сразу сдаться, довериться ему.
— Пожалуй, тебе тоже не помешает немного освежиться, — сказал он, внезапно переходя на «ты», и, схватив ее руку, сжимающую кисть, внезапно мазнул Уллу по щеке, а потом по носу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
