Девушка подошла к нему и прошипела ему в лицо:
— Видеть не хочу.
Она обернулась ко мне и продолжила:
— Вас обоих!
Затем развернулась и побежала прочь от нас.
Я глухо рассмеялся и покосился на озадаченного Алекса. Все-таки кровь была пролита не зря.
ГЛАВА 22
— Тук-тук, — послышался голос мамы, которая осторожно открыла дверь в мою комнату.
Я лежала на кровати и безрезультатно мозолила глазами точку на потолке. Мама присела на край кровати.
— Хочешь поговорить? — ласково спросила мама.
Я вздохнула и перевернулась на бок. Нужно ли знать маме о моих сердечных переживаниях? На душе скребли кошки. И все из-за этой дурацкой вечеринки.
— Мам, отчего мне так плохо?
— Я думала, ты мне скажешь, — рассмеялась мама и начала поглаживать мою спину.
Сколько себя помню, мы редко разговаривали с мамой на трепетные для меня темы, даже не знаю почему. Я была очень закрытым ребенком. Хотела, чтобы мама не огорчалась и думала, что у меня все хорошо. Ведь плохого и так было предостаточно.
— Мне больно, мама. У меня болит сердце, — печально просипела я. — И никакие врачи здесь не помогут.
Я развернулась к ней и увидела встревоженные глаза, которые излучали желание помочь, но негодовали каким образом это сделать.
— Причиной твоих сердечных страданий является парень, в которого ты влюбилась, Оливия? — спросила она, не требуя ответа, ведь на моем кислом лице все было ясно без слов.
— Что мне делать? — произнесла я вслух вопрос, который мучает меня последнее время. — Кажется, случилось самое ужасное, чего я так боялась.
На глазах проступили слезы, которые я одним движением руки смахнула и шмыгнула носом. Я думала, что моя подушка впитала за эти выходные все слезы, которые были во мне, но нет.
— Ты думаешь, он не любит тебя?!
— Нет. Как раз таки наоборот, я думаю, он действительно влюблен в меня. Но боялась я не этого…
Я отрицательно замотала головой и пыталась справиться с эмоциями. Хотя бы перед мамой я должна себя держать в руках.
— Я поняла, что люблю его, — задрожал мой голос.
Мама облегченно вздохнула и улыбнулась в ответ:
— Так это же просто замечательно, не надо бояться этих чувств, тем более взаимных чувств! Любить и быть любимой — истинное счастье для каждой женщины и девушки.
У меня много причин бояться этих чувств. Первое, я этого никогда еще не испытывала подобное к другим парням. Второе, я отрицала связь с этим человеком с нашего первого знакомства. Третье, я наговорила ему таких гадостей, да и сделала тоже. Мне просто не по себе. Четвертое, этот человек не знает о моей болезни. О той, которая сковала мое детство по рукам и ногам, и сейчас намеривается продолжать это делать. Я борюсь. Но нужна ли я Мартину со своей борьбой?
— Все непросто, мама, — коротко обосновала я ей свои страхи.
— Думаешь, у нас с папой было все просто? — деловито сложила мама руки на груди. — Мы не переносили друг друга поначалу. Но общая работа потихоньку сблизила нас. Но даже после этого бывали ссоры и недопонимания, которые впоследствии мы научились мирно решать, прислушивались друг к другу. Не все сразу, Оливия.
Она ласково потрепала мои волосы и легонько щелкнула по носу.
— Выше нос! Сердце подскажет, что делать. Слушай его. Наш мозг мы можем обмануть, а вот с сердцем такие шутки не пройдут.
— Спасибо, мам.
Ее поддержка и одобрение, как никогда, необходимы мне сейчас. Если я полностью доверюсь и откроюсь Мартину, то я должна быть уверена, что родители будут не против такого союза. Мое сердце разорвется на части, если такое произойдет.
Мама поцеловала меня в лоб. Она проследовала к двери, и остановилась перед тем, как открыть ее.
— Не сомневайся. Из вас выйдет отличая пара. Я давно догадалась, что Алекс любит тебя. И ты, наконец, разобралась в себе. Мы будем счастливы вашему союзу.
Мама подмигнула мне и скрылась за дверью, оставив меня в полном замешательстве. Ее мысли были исключительно об Алексе. Надеюсь, она несильно расстроиться, когда узнает о Мартине? Мое сердце принадлежит этому человеку, и она сама сказала, что нужно слушать сердце. Именно так я и поступлю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В конце пары по истории мне прилетело сообщение от незнакомого номера:
«В 12:30 в парке».
Очень нагло, неприветливо и самонадеянно. Кто еще мне мог такое написать? Конечно же, это он.
Несмотря на противоречивые чувства после такого смс, я не могла усмирить довольную улыбку с лица и радостное трепетание внутри. Мартин Грин хочет меня видеть, как и я его. Вспомнит ли он свой пьяный бред при встрече, не откажется ли от своих слов?
Я пересилила порывы что-либо отвечать ему. Посмотрим, есть у него терпение и желание ждать.
После окончания пары мы с компашкой пошли обедать. Не торопясь, я поела и поболтала с друзьями. Намеренно опаздывая на минут двадцать от назначенного времени, я побрела в парк. Если он до сих пор ждет меня, значит, ему важно поговорить со мной.
К своему облегчению, я заметила его около одной из скамеек, возле которой он нервно похаживал и оглядывался по сторонам. Он ждет. Взглянув в мою сторону, наконец, успокоился и приземлился на скамейку.
— Ты все-таки пришла, — довольно сдержанно резюмировал он и быстро пробежался глазами по моему силуэту.
— Привет, Мартин, — приветливо улыбнулась я.
Я научу его здороваться.
— Привет.
Удовлетворенная его, пусть и сухим приветствием, я присела рядом и взглянула на его тревожное лицо. Он неспокоен.
— Зачем ты меня сюда позвал?
— Я хотел сказать тебе, — начал он и тут же поджал губы.
— Что?
Мартин не смотрел на меня, уставился себе под ноги и будто боролся с самим собой и своими мыслями.
— Ты нужна мне, Оливия. Я не могу без тебя, — решительно произнес он, и его горящий взгляд устремился на меня.
— Где-то я уже это слышала, — насмешливо ответила я и улыбнулась слишком напряженному и серьезному Мартину.
Он усмехнулся в ответ и покачал головой:
— Пьяному говорить эти слова было гораздо легче. Так что ты ответишь мне?
— Ты не задал мне вопрос или предложение, чтобы я что-то отвечала, — увильнула я от ответа, слегка поддразнивая его.
Мартин встал передо мной и засунул руки в карманы брюк.
— Ты издеваешься надо мной… — начал он покачиваться с пятки на носок. — Ладно. Разделяешь ли ты такие же чувства ко мне, дорогая Оливия?
Я уже открыла рот, чтобы ответить, но он неожиданно перебил меня очень важным, по его мнению, дополнением.
— Если нет, то я умру, — улыбнулся он во все тридцать два зуба.
Я хихикнула и пристально посмотрела на этого хитрого лиса:
— То есть ты даже выбора мне не оставляешь?
— А ты хотела еще выбирать? — искра недовольства пролетела по его лицу, которая моментально сменилась насмешливой самоуверенностью. — И да, у тебя нет выбора.
Я приблизилась к Мартину так близко, насколько это возможно и тихо прошептала на ухо:
— Даже если бы у меня был выбор, я бы тебе сказала «да». Я хочу быть с тобой и ни с кем другим более.
Мой шепот завершился тихим вздохом, и я взглянула в глаза Мартину. Наконец-то я во всем тебе призналась. Невероятное облегчение охватило меня в эту секунду.
— Я знал, — сглотнул он. — Ты — моя девочка.
Он прижал меня к себе и склонился к моим губам.
— Не здесь, — я успела шепнуть ему в губы, которые тоже неистово желала.
Парк кишел студентами. Я не люблю сплетни, которые тут же разлетятся со скоростью света по всему кампусу.
— Тогда поехали, — сжал он мою руку и повел в неизвестном направлении.
— Куда? Мартин, у меня пара через десять минут, — остановила я его.
Он нежно обхватил мое лицо руками. Его голос ласково произнес слова, от которых побежали мурашки по всему телу:
— Побудь сегодня только моей.
ГЛАВА 23
Отдавшись полностью эмоциям и чувствам, мы летели над землей на байке под названием «обезумевшее счастье». Встречный ветер врезался в лицо, выдувая последние остатки рассудительности и благоразумия.
