Осмотр продолжался. Условия ухудшались. Невыносимая жара скоро подорвала силы Эммы и высушила горло. Когда стало совсем уж невмоготу, она повернулась к графу Шеридану:
— Сэр, я слышала о вашей склонности к филантропии, равно как и о попытках содействовать преобразованию промышленности страны. И вместе с этим вы допускаете, чтобы ваши рабочие трудились в таких ужасных условиях. Вы не можете позволить людям перекладывать всю вину на вашего брата. Эти проблемы существовали задолго до того, как вы передали их моему мужу, сэр.
— Согласен, мадам. Однако должен подчеркнуть, что я неоднократно предлагал закрыть эти дьяволовы чертоги. Как вы сами видите, стоимость ремонта значительно превзошла бы прибыль, которую мы еще можем получить от оставшейся свинцовой руды. Если она вообще еще осталась.
— Руда еще есть, — отрезал Алан. — Голову даю на отсечение. Но чтобы достать ее, потребуется разрабатывать новые шурфы.
— И на это нужны деньги, — подчеркнул Беллами. — Как, дьявол побери, вы надеетесь открыть новые шахты, когда у вас нет денег на ремонт тех, которые уже открыты? Говорю вам, вы окажете нам услугу, если продадите рудник Лондондерри.
— Только через мой труп, Беллами. Я…
В этот момент послышались крики мужчин, и участок земли и камней обрушился со стены. Шахтеры бросились врассыпную. Эмма внезапно почувствовала, что ноги ее оторвались от земли — это Алан схватил ее одной рукой за талию и оттащил в сторону, прочь от падающих камней. Он быстро передал ее графу Шеридану, который подхватил Эмму на руки и понес подальше от шатающихся глыб. Алан бросился к юноше не старше восемнадцати, который споткнулся и растянулся в грязи. Обхватив его за плечи, Алан помог ему подняться на ноги и поспешно отвел на безопасное расстояние.
К счастью, стена больше не обвалилась, и, словно ничего не случилось, Филлис заорал на людей, чтобы возвращались к работе, рявкая приказания и оскорбляя тех, кто замешкался.
— Милорд, вы можете поставить меня на ноги. Я прекрасно могу сама ходить.
Ральф поставил ее на ноги. Сердце Эммы клокотало от гнева. Гнева на невыносимые условия труда в шахте, не говоря уж о бессердечности Филлиса. Она подняла глаза на графа Шеридана и обнаружила, что он улыбается.
— Не вижу причин для улыбок, милорд.
— Я просто думал, что вы напоминаете мне одного очень дорогого и близкого человека.
— О? Кого же?
— Мою жену. Думаю, вы с ней подружитесь.
Вернулся Алан в сопровождении шахтеров.
— Вы совершаете ошибку! — рявкнул Филлис Алану, который остановился и повернулся к нему. — Вы вытащите этих людей отсюда, и они не вернутся на работу.
— Судя по виду этих перекрытий, им повезло, что они еще живы, Филлис. Что, черт побери, вы делаете с деньгами, которые я направляю на решение этих проблем?
— С таким же успехом вы могли бы швырнуть свои деньги в эти чертовы ямы, — ответил он.
— Мы уже сказали, — подал голос Джой. — Самым разумным будет продать рудник лорду Лондондерри. Или закрывайте его — и дело с концом.
— Идите вы оба к черту, — огрызнулся Алан и, схватив Эмму за руку, потащил к подъемнику.
Несколько последующих часов Эмма оставалась в своей комнате, глядя в окно на пропитанную дождем округу, между тем как мысли ее блуждали далеко-далеко. Она скучала по Хью и надеялась, что и Алан скоро вернется в Шеридан-холл. Полжизни она предавалась фантазиям об Алане Шеридане. Страдала от ревности и безмерной печали, когда узнала, что Рита завела с ним роман. А теперь… теперь она понимает — брак без ответной любви много хуже, чем его отсутствие.
Стук в дверь вывел ее из задумчивости.
— Кто там? — отозвалась она.
— Я хочу поговорить с тобой, — послышался голос Алана.
Эмма схватилась за очки и почувствовала себя глупо, когда пальцы нащупали оправу без стекол. Она взглянула в зеркало, висящее над умывальником, проверяя, в порядке ли волосы, убрала несколько выбившихся прядок на место и расправила юбку руками.
Алан стоял в коридоре с бутылкой виски в одной руке и двумя чашками в другой. Глаза казались черными как ночь, а рот был изогнут в знакомой сардонической усмешке.
— Миссис Шеридан, — сказал он, — судя по вашему виду, вы не прочь выпить.
— Я, сэр?
Он толкнул дверь плечом и вошел в комнату. Эмма наблюдала, как он подошел к маленькому столику, поставил бутылку и чашки.
— Скажи мне, — Алан взглянул на нее, — ты любишь детей, Эмма?
Удивленная вопросом, Эмма кивнула.
— Мне кажется, это очевидно…
Он отмахнулся:
— То, что у тебя есть ребенок, необязательно должно означать, что ты любишь детей. Существует масса причин, почему люди производят потомство, последняя из этих причин — любовь друг к другу и детям.
— Но почему ты об этом спросил?
Алан налил виски в чашки, потом сделал большой глоток прямо из горлышка.
— Я никогда особенно не задумывался над этим до последнего времени.
— Неужели?
Он подал ей чашку с виски, она взяла ее и стиснула обеими руками.
— Я никогда не проводил много времени с детьми. Конечно, у меня есть племянники, но, учитывая то, что я нежеланный гость в доме графа Шеридана, у меня не было возможности поближе узнать мальчишек.
Он выдвинул из-за стола стул и предложил его Эмме, а сам сел на кровать. Прислонившись спиной к стене и вытянув вперед свои длинные ноги, скрещенные в лодыжках, он ждал, пока Эмма присядет на краешек стула, затем посмотрел на ее босые ступни.
Сложив руки на коленях. Эмма спросила:
— Вы пришли, чтобы поговорить о детях или о делах, сэр?
— Я думаю, что и то и другое взаимосвязано. Ты не согласна?
Эмма поставила чашку на стол. Она чувствовала себя слишком уязвимой и была явно не в ладу со своими эмоциями. А то, что во взгляде его ощущалась мощь, способная расплавить свинец, отнюдь не помогало.
— Я уверена, ты понимаешь, каких колоссальных затрат потребует восстановление этих шахт, — сказала она, меняя тему.
Алан заглянул в чашку.
— Не говоря уж об увеличении жалованья, которого эти люди заслуживают. Но это не главное.
Встав со стула, Эмма зашагала по комнате.
— За последние пять лет этот рудник принес нулевую прибыль, несмотря на вложенные тобой деньги. Попытки ремонта и обеспечения мер безопасности оказались тщетными. Несчастные случаи утроились только за последний год. Не понимаю, как ты можешь еще на что-то надеяться?
Алан бросил пустую чашку на кровать и стал наблюдать за Эммой, грациозно двигающейся по комнате, с босыми ногами, выглядывающими из-под грязного края юбки. Должно быть, он пьян, иначе эта маленькая сценка не доставила бы ему такого удовольствия. А может, просто устал… Все, что говорила маленькая мисс Всезнайка, было абсолютно верно.
— Ты права, конечно, — сказал он, заставив ее резко остановиться. — Ну-ну, милая, не надо так удивляться. Я же не совсем глуп.
— Я отнюдь не имела этого в виду, сэр. Я только хотела отметить…
— Не стоит трудиться. Все последние годы Ральф говорит мне то же самое. И его брат Роберт говорил, и наш отец тоже.
Эмма схватила маленький стульчик и, подвинув его к кровати, села, держа спину прямо. Глаза ее казались огромными, губы влажно блестели.
— Тогда почему ты упорствуешь?
— Потому что верю в этот рудник. Не могу сказать тебе почему, но вот здесь, — он показал на сердце, — я чувствую, что мы только добрались до самого богатого слоя этих копей. — Спустив ноги с кровати, он взял ее руку, заставив вздрогнуть от удивления и неожиданности. — Ты когда-нибудь хотела чего-нибудь настолько сильно, Эмма, что готова была рисковать всем — своей гордостью, репутацией, деньгами, — чтобы получить это?
Она заморгала своими сине-зелеными глазами, а он вскочил и потянул ее за собой к окну.
Оконные стекла запотели от тепла. Алан пальцами протер круг.
— Посмотри туда, — сказал он ей. — Скажи, что ты видишь?
Привстав на цыпочки, она взглянула в окно на унылую деревушку.
— Мокрые дома и пустые улицы, — ответила она наконец.
— Когда-то население этой деревни было втрое больше, чем сейчас. Представь, какой она могла бы стать вновь, если б мы нашли новый пласт руды.
— Но опасность…
— К чертям опасность. При хорошем ремонте опасность исчезнет. Здесь, в округе, пять рудников, которые мой отец вынужден был закрыть из-за целой серии взрывов, вызванных ламповым огнем. С тех пор была изобретена лампа Дэви, которая устранит опасность работы в этих шахтах. Их можно вновь открыть, Эмма. Мы могли бы нанять еще пятьсот человек для работы на этих рудниках.
Он протер еще одно стекло и, схватив ее за плечи, прижал спиной к своей груди.
— Ты видишь вон те две горы и долину между ними? Если проехать прямо на восток по этой долине миль двадцать, увидишь рельсы. Железнодорожные рельсы.
