– Как у вас обстоят дела со связью? – спросил Крайнов. – Мне срочно нужно выйти на штаб группировки.
– Без проблем, – ответил шедший позади него второй омоновец.
– Транспорт есть?
– БТР.
– Пусть готовят к выезду.
Идущий впереди замедлил шаг и обернулся.
– Только по команде от…
– Будет тебе команда, – устало махнув рукой, перебил его Крайнов.
Спустя чуть больше часа, виновато потупив взгляд, он уже сидел за столом для совещаний своего шефа. Перед ним была не тронутая и давно остывшая чашка чая. Рядом, на тарелке, печенье.
Выслушав Крайнова, который коротко, но не упустив ничего, что могло бы повлиять на розыск заложников, доложил о событиях последних дней, Шадрин позвонил командующему группировки.
– Да, – хрипел в трубку телефона засекреченной аппаратуры связи полковник. – Начнем с утра, а заблокировать надо сейчас…
Он говорил медленно, растягивая слова, часто повторяя одну и ту же фразу несколько раз. Оборудование, обеспечивающее безопасность обмена информацией по этому каналу связи, сильно искажало слова. Они походили на бульканье.
– …так оно и есть, – продолжал шеф, не сводя с Крайнова взгляда.
– …по имеющимся у нас данным, в Ники-Хите…
После этого он вышел на Москву и доложил о полученной информации уже своему начальнику. Пока Шадрин говорил по телефону, Крайнов ломал голову, чем для него закончится история с рабочей группой, журналистами и погибшими от рук бандитов солдатами. Еще по дороге сюда он узнал от приехавшего офицера Курчалоевской комендатуры, что в этом бою убито восемь солдат и сержантов. Взводный умер по дороге в госпиталь от потери крови. Ранены десять.
«Не зря говорят, что человек задолго до смерти чувствует ее приближение», – подумал Крайнов, вспомнив состоявшийся накануне трагедии разговор с командиром взвода внутренних войск Машутиным.
Пока Виктор Александрович находился в плену, затем шел к своим, чудом умудрившись бежать, он не переставал клясть себя за случившееся. Он не пытался даже в мыслях оправдать себя в собственных глазах, а халатность высланного в село отделения разведчиков, которые недобросовестно осмотрели прилегающую к предполагаемому захоронению местность, считал как свою. Сколько раз он сам отчитывал командиров подразделений, игнорирующих инструктажи! И на тебе! Ведь можно было предугадать, что именно в последние дни, когда у бандитов будет достаточно информации о способах сопровождения и охраны, силах и средствах, а люди расслабятся, они могут предпринять попытку нападения. То же самое и с телефоном. Зачем он понадобился тогда этому журналюге?
– Ну что, Виктор Александрович, – отвлек от размышления голос Шадрина. – Дай бог, чтобы твоя информация о местонахождении Большого и заложников не оказалась хорошо продуманной липой. Через сорок минут совещание. Приведи пока себя в порядок и напиши подробный рапорт о случившемся. Иди.
Ощущая на себе тяжелый взгляд шефа, Крайнов, не поднимая глаз, поднялся и, выйдя из-за стола, направился прочь.
* * *
Вопреки предположениям Джина они не смогли найти того, кто отважится ночью довезти их до Центора-Юрта. Деньги, уговоры и даже угрозы были напрасны. Ссылаясь на неисправность машины, боязнь бандитов, беспредел на дорогах и жестокость федералов, равно как и представителей силовых структур республики, все отказывались. Ответ троих жителей, кто отозвался на стук в ворота либо вышел на лай собак, был примерно один и тот же: «Утром другой разговор. Ночью нет…»
От мысли отбирать машину или заставлять ее хозяина везти их более жестокими мерами Джин, подумав, отказался. Завтра весть об оставленном ими джипе Цицаева-старшего разлетится по всему селению, и такие действия разведчиков могут только навредить. Он уже отчаялся и к ужасу Исы хотел было отправиться обратно пешим маршем, благо что больше спусков, чем подъемов, да и дорога безлюдна, как ему пришла в голову другая идея.
В кромешной темноте они отошли от села на расстояние, которое не позволит услышать в нем стрельбу, и, углубившись в лес, расположились на ночлег в небольшом овраге. Ночь была теплой. У каждого был свернутый в тугой рулон кусок брезента. Брошенный на усыпанную прошлогодней листвой землю, он заменял спецназовцам постель. Многофункциональные спальные мешки, которые можно было использовать даже в качестве небольших плотов для форсирования водных преград, они с собой не брали. Откуда им взяться у боевиков? Назначив первым в охранение Ису и распределив время на остальных с таким расчетом, чтобы к рассвету все максимально отдохнули, Джин забылся глубоким, но чутким сном.
Едва забрезжил рассвет, разведчики, быстро перекусив, заняли свои места в засаде. Согласно принятому накануне решению Джин отправил Татарина в заросли кустарника, росшие в двухстах метрах от изгиба дороги, а сам остался на пару с Шаманом. Между этими двумя позициями притаился Иса. План был простой. Татарин информирует по радио о приближении машины со стороны покинутого ими с вечера селения и, сообщив, сколько в ней человек, беспрепятственно пропускает мимо себя. На этом участке дорога была сильно разбита. Это обстоятельство и поворот вынуждали водителей сбрасывать скорость до минимума. При появлении подходящего транспорта Джин и Шаман должны были вынудить его остановиться. В обязанности укрывшегося рядом с обочиной Исы входило нейтрализовать водителя или пресечь его бегство. При попытке развернуться либо сдать задом в работу вступал Татарин.
Первые несколько легковушек были до отказа забиты людьми. После получасового ожидания старенький «Кенвуд» в руке Джина вновь ожил:
– Это Татарин. «УАЗ», молочного цвета. За рулем один. Сзади чисто.
– Понял. Работаем. – Джин едва убрал ставшую ненужной станцию, как увидел старенький, дребезжащий на ухабах и оставляющий за собой шлейф сизого дыма автомобиль.
Преодолев несколько десятков метров, отделяющих от дороги, он снял автомат, направил его в сторону ехавшей машины и выбрался на обочину. Шаман выскочил на середину проезжей части и поднял руку. Скрипнув тормозами, «уазик» встал. Однако, едва Иса появился сбоку от него, а Шаман направился навстречу, как тот, взревев двигателем, рванул назад. Короткая очередь выскочившего из придорожного кустарника Татарина сбила водителя с толку. Вконец растерявшись, он задом въехал в кювет и заглох. В тот же момент дверца распахнулась, и сидевший за рулем мужчина бросился в лес.
– Стой! – Иса не мешкая устремился следом.
Далеко убежать водителю не удалось. Споткнувшись, он упал. Иса проворно обыскал его и, схватив за шиворот, поставил на ноги. Чеченец был еще сравнительно молод.
– Тебе ничего не будет, если ты нас довезешь до Центора-Юрта.
– Кто вы? – одними губами спросил бледный как мел, со спутавшимися волосами парень.
– Свои, – коротко и лаконично ответил Иса, поправляя на поясе сбившиеся во время бега ножны. – Двигай назад.
– Ты чего убегал? – когда двигатель вновь завелся, а «уазик» выехал на дорогу, спросил Вахид.
Тот вздрогнул, бросил на него затравленный взгляд и пожал плечами:
– Не знаю.
Сидевшие на заднем сиденье Иса, Шамиль и почти не понимающий языка Татарин вздрогнули от хохота. Больше смех был вызван недавним нервным перенапряжением и быстрым разрешением проблемы. Вахид развернулся. Осуждающий взгляд из-под косматых бровей вмиг подействовал. В салоне воцарилась тишина. Несколько минут ехали молча. Джин бесцеремонно разглядывал профиль водителя. Парень был не на шутку встревожен. В таком состоянии чеченцы непредсказуемы.
– Тебя как зовут?
– Турпал.
– Ты боишься боевиков?
– Нет, – парень испуганно замотал головой. – Наоборот.
– У тебя в машине оружие или ты сам моджахед? – удивился Джин. – Почему так напуган?
– Сейчас в округе бродит много людей с оружием. Уже не разберешь, где свои, а где чужие.
– Не любишь нынешнюю власть? – усмехнулся Джин.
– Не так ее, как тех, кому она служит, – Турпал бросил на Джина настороженный взгляд. – Это земля моих предков. Они не терпели русских. Еще мой дед говорил, что наш род был бы намного больше, но, начиная со времен Шамиля, погибло много мужчин. Потом пришел Сталин. Сам знаешь, как здесь было. Много умерли в Казахстане. Сейчас опять война. Уже десять лет. Смотри, сколько одиноких женщин.
– Да и они взяли в руки оружие, – с неподдельной горечью в голосе поддержал его Джин. – Откуда ты родом и куда держишь путь?
– Мое родовое село Центора-Юрт, но после женитьбы переехал жить в Гордали-Юрт. – Турпал вздохнул и неожиданно помрачнел. – Жена умерла год назад при родах. Не было врача…
– Сейчас к родственникам?
– В доме у моего брата прячется раненый моджахед, – парень бросил на Джина настороженный взгляд, пытаясь понять, какое впечатление оказали его слова. – Четыре дня назад рядом с их селом был бой. Может, слышали, там отряд Большого взял в заложники немцев?
