Эй, братан, не по-пацански так делать, слышь! Нельзя на трассе своих бросать – заорал крепыш и просунул руку, с забитыми татуировками пальцами, в не до конца закрывшееся окошко. А от компании в нашу сторону потянулись еще двое, один в кожанке, второй в пальто.
Так, ну это совсем никуда не годится. Какая, к чертям, трасса? От черты Новосибирска и километра нет. И это я молчу о том, что не очень понимаю, чем один могу помочь компании из семи здоровых лбов. Если только своей машиной, но я против. На долгие переговоры я не готов, поэтому сильным толчком распахнул дверь, откидывая собеседника, и вывалился из машины, на ходу поднимая пистолет.
- Твои братаны в овраге лошадь доедают! Я тебя сказал, что некогда, че непонятного? – Прорычал и выстрелил в воздух. Вообще-то, стрелять не собирался – рядом и город, и поселок, но сильно мне эта компания не нравилась, а я не супермен, чтобы одному против толпы выходить с голыми руками.
- Эй, ты проще базарь, фраер! – От стоящего УАЗика в мою сторону выдвинулся очень высокий и худой мужик, с худощавым костистым лицом матерого зэка. Такая себе компания для беседы, конечно. – И пукалку свою спрячь лучше, пока хуже не стало.
Говорил он очень уверенно и спокойно, не прекращая идти ко мне. На ходу сделал знак остальным, и Кожанка с Пальто замерли на своих местах. Внушает, серьезный дядька. Но и мы не лаптем щи хлебаем, знаете ли.
- За фраера ответишь! – Так же спокойно сказал ему я – И ты остановись-ка, где стоишь, не надо ко мне подходить. Стой, сказал! – Повысил голос я, когда тот проигнорировал мой посыл, и направил пистолет на него.
- Кирилл, это ты??? – Раздался откуда-то от УАЗика подозрительно и неприятно знакомый женский голос. Но его уже я проигнорировал.
- Еще шаг, и я прострелю тебе коленку – улыбнулся я дружелюбно шедшему ко мне явно главному в этой компании.
- Не прострелишь – все так же спокойно сказал он, и сделал еще шаг – я на тебяАААААА!
Заорал он, потому что я не стал дослушивать, что он со мной хочет сделать, и выполнил обещание, всадив пулю ему в левое колено. Главарь завалился на асфальт, не прекращая орать. Ну да, даже просто в кость если попасть – это очень больно, а в колено тем более. Особенно, тупоголовой пулей. Пихавший руку в окно жлоб рванулся ко мне, засовывая руку за пазуху, что было явно лишним в текущей ситуации. Для меня, конечно. Поэтому я, недолго думая, выстрелил и ему в область колена, но попал куда-то в пах – этот все же активно двигался. Жлоб как-то очень жалобно завыл, прижал руки к самому драгоценному и тоже опустился на асфальт.
- Всем стоять ровно – рявкнул я на остальных, водя по ним дулом пистолета. – Мне ничего от вас не надо, сейчас сяду и уеду, всосали?
- Командир, ты слова выбирай – как-то даже обиженно пробасил один из них.
- Кирилл, забери меня! – снова раздалось из-за спин стоявших. Ну твою мать, ну я же знаю кто это! И совсем не рад!
- Выходи уже – горько вздохнул я и прикрикнул – Выпустите девчонку! А ты отойди к своим, не нервируй меня! – это уже к так и не вернувшемуся в общую компанию крепышу, стоящему перед капотом Террано.
На дорогу выбралась взлохмаченная и даже отсюда видно, что дико злая Ксюша - мой незабвенный напарник по приключениям в НИИ и больнице. Как ее-то сюда занесло, к этим вот? Она вышла, оглянулась и быстро пошла в мою сторону. Я на нее особо не смотрел – и без этого хватало целей, лишь кивнул на машину и приказал:
- Лезь за руль, поведешь пока. Умеешь?
- Да, справлюсь как-нибудь – раздалось в ответ не очень уверенно
Сам же обошел машину, не опуская пистолет, и замер на подножке.
- Куда ехать? – задыхающимся и дрожащим голосом спросила попутчица
- Назад сдавай пока, дальше скажу.
Все время пока Ксюша очень медленно отъезжала, я не закрывал дверь, стоя на подножке и не опуская ПМ. Лишь за поворотом нырнул в машину и рявкнул:
- Газу, газу! Метров через пятьсот будет поворот налево, туда! И быстрее, золотце, быстрее, эти твои товарищи сейчас отойдут, и черт их знает, что они решат делать!
* РЭБ – радио-электронная борьба
Интерлюдия 1
3 октября 2021 года, Новосибирск
После памятного бегства из больницы, Ксюша два дня не выходила из своей квартиры. В первый день она даже не спала, всю ночь пролежала с открытыми глазами, еле сдерживаясь от соблазна впасть в истерику - сегодня ее парень был на суточном дежурстве и ночевала она одна, поэтому ей было абсолютно не к кому обратиться за поддержкой. Но в детдоме нескладную девчонку с большими зелеными глазами и мягким характером научили держать свои эмоции при себе, даже в одиночестве.
Там ее как-то сразу невзлюбили остальные дети. Возможно, потому что в том коллективе нельзя было быть добрым, как она, возможно, потому что она попала в детдом уже будучи достаточно взрослой, почти в двенадцать лет, а остальные там находились уже долго. А возможно, потому, что она поначалу долго не могла отойти от смерти родителей и все корила себя, что они тогда в машине умерли, а она нет. Потом, спустя пару недель, ей приснился странный сон, где ее мама была живой, и ругала ее – мол, они все делали, чтобы Ксюшка жила и радовалась, даже удар страшного грузовика приняли на себя, а она ничего этого не ценит.
Утром девочка проснулась с забытым ощущением радости. Она подумала, что жить – это хорошо, и ее родители и правда будут счастливы, если и она будет радоваться этому дару. И когда в очередной раз она становилась объектом насмешек или издевательств - она даже жалела тех, кто это делал. Ведь они не виноваты, что оказались в таком обществе. Когда у нее получалось поговорить с обидчиками один на один – большинство вовсе не были такими зверятами, но когда собирались в стайку – каждый хотел выделиться и самоутвердиться. В основном, за счет тех, кто
