Позже она отправилась в спальню, чтобы сложить вещи, и только тогда обнаружила, что у нее нет чемодана. Она приняла душ и вымыла голову, затем провела два часа за просмотром любовной истории по телевизору и отправилась на кухню готовить обед. И пока делала сандвич, ее вдруг осенило — она едет домой. Сегодня можно будет готовить ужин в собственной кухне. Уже два дня она не выходила на улицу. Может, сегодня она выберется куда-нибудь поесть.
Налив в высокий стакан чаю со льдом и добавив туда сахар и лимон, Дейзи села за кухонный стол, пообедать и поразмыслить о собственном будущем. Она всегда воспринимала вампиров лишь как злобных созданий, чудовищ, лишенных чего-либо человеческого. И всегда без малейшего зазрения совести брала их кровь. Дейзи, всегда гордилась своим братом Алексом. Они с Брэндоном брали кровь, Алекс — головы. Он был одним из лучших охотников в Штатах, а может, и во всем мире.
Дейзи отложила недоеденный сандвич. Встретив Эрика, она больше не считала всех вампиров такими уж злыми существами. Да и как она могла? Он пробовал ее кровь, это правда, но ведь именно это и делают вампиры. Все равно как ненавидеть кошек за то, что они охотятся на птиц, или львов, которые убивают газелей. Такова природа хищника. Эрик держал ее здесь против воли, но лишь для того, чтобы защитить от Риса.
— Эрик…
Она прошептала его имя и вскочила, когда он действительно появился перед ней, словно она хотела, чтобы он пришел. Возможно, так оно и было.
— Ты рано встал.
— Ты сегодня уезжаешь. Я хотел провести как можно к больше времени с тобой.
— Я тоже буду по тебе скучать.
Ей захотелось спросить, нельзя ли ей остаться подольше, но какой в этом смысл? Чем больше времени она проведет здесь, тем тяжелее будет уехать. Вместо этого Дейзи напомнила себе, что они принадлежат к разным мирам. Она похититель крови. Он вампир. Она продавала кровь немертвых; он пил кровь живых, чтобы выживать.
Глядя на него, Дейзи задавалась вопросом, как могла женщина в здравом уме хоть на мгновение задуматься об отъезде. Каждый раз, когда она видела Эрика, ее вновь поражала мужественная красота его точеного лица и мускулов. Возможно, то, что она чувствовала, не было любовью, а лишь обычной старой доброй страстью. В конце концов, ни одна женщина старше двадцати не могла посмотреть на Эрика Делакура и не испытать жгучего желания прикоснуться к его рукам или почувствовать эти руки на своем теле. Одна лишь мысль о его объятиях заставила ее вспыхнуть.
Встряхнувшись, Дейзи посмотрела на Эрика, пересекающего комнату. Вытащив из-под стола стул, он повертел его так и сяк, а потом сел на него верхом.
— Ты в порядке? — спросил он. — Ты слегка покраснела.
— Все в порядке.
Хмыкнув, Эрик достал из кармана куртки ее телефон и набор инструментов и отправил ей через стол. Засунув руку в другой карман, он нащупал компас. Ему не хотелось возвращать его, хотя оставлять его смысла не было. Если Дейзи захочет продолжать искать вампиров, то все, что ей нужно, — это попросить свою бабушку сделать еще один такой же.
— Есть ли хоть один шанс, что ты перестанешь быть похитителем крови?
— Нет.
— То, что Рис не знает, кто ты, еще не значит, что не узнает. До сих пор тебе просто везло.
Она привычно вздернула подбородок.
— Мне не удастся тебя отговорить, не так ли?
Дейзи покачала головой:
— Не думаю.
Достав компас из кармана, Эрик швырнул его на стол:
— Тогда он тебе пригодится.
— Спасибо.
Она накрыла рукой компас и вспомнила тот день, когда Нонни дала его ей…
— Ты уверена, что хочешь пойти по стопам отца? — спросила Нонни.
Они сидели на ее крыльце под навесом. Внизу волны накатывались на берег в бесконечном ритме. В воздухе парила чайка; вдали рассекал водную гладь дельфин.
— Да, — твердо ответила Дейзи. — Это именно то, чем занимаемся мы, О’Доннеллы.
— Это чревато опасностями, а награда ничтожно мала, — заметила Нонни.
Дейзи пожала плечами:
— Отец готовил меня к этому с раннего детства. Это единственное, чем я когда-либо хотела заниматься. И единственное, что я умею делать.
— Дейзи, дитя мое. — Нонни наградила ее скептическим взглядом. — Я знаю, что это неправда.
Бабушка достала компас и потерла его шишковатой рукой.
— Он будет вести тебя, но не сможет защитить.
— Понимаю.
— Если ты последуешь за ним, он может повести тебя дорогой, на которой ты и не думала оказаться.
Дейзи нахмурилась:
— Что это значит? У тебя было одно из твоих видений?
— Узнаешь, но в свое время.
Дейзи посмотрела на Эрика. Может, это он стал той самой дорогой? Она тряхнула головой. Как бы она ни привязалась к Эрику, между ними лежала пропасть. Самым правильным было бы смириться. Она слышала истории о смертных, влюбившихся в вампиров. Ни одна история не закончилась хорошо. В большинстве случаев смертные погибали от руки своих возлюбленных, случайно или целенаправленно. Встречаться с вампиром было все равно что приручить дикого зверя. Никогда не знаешь, когда нападет.
Эрик положил руки на спинку стула.
— Итак что, ты очень спешишь домой, или я могу уговорить тебя пойти потанцевать в клуб?
— Мне нравится эта идея.
Последняя ночь вместе, прежде чем попрощаться.
— Ты собрала вещи?
— Почти. Только у меня нет чемодана.
— Идем. У меня есть парочка.
Она поднялась вслед за ним в спальню, в которой спала эти дни. Открыв гардероб, он вытащил большой темно-синий чемодан и еще один, поменьше.
Дейзи ждала, что он уйдет, но он продолжал стоять в дверях, глядя на нее, пока она складывала одежду в большой, а туалетные принадлежности и косметику — в маленький.
— Наверное, ты рад от меня избавиться, — заметила девушка, застегивая чемодан. — И остаться один в своем доме.
— Я думал так, но теперь… Думаю, что буду скучать по тебе.
Взяв ее багаж, он направился в комнату, где хранились его картины.
— Возьми любую, которая тебе нравится.
— О, я не могу… В смысле, они такие… ты серьезно?
Он кивнул:
— Считай это подарком в качестве компенсации за то, что держал тебя здесь против воли.
— Вот эта, — указала она на картину с изображением замка, — моя любимая.
— И моя, — улыбнулся он. — Забирай ее.
Не в силах поверить, что он и правда дарит ей одно из своих произведений, Дейзи взяла картину, спустилась с ней вниз и вышла на улицу.
Эрик сложил ее вещи на заднее сиденье машины и открыл багажник, чтобы девушка могла положить туда картину. Посмотрев на нее еще раз, она подумала, что никогда не видела ничего красивее.
