— Хорошо, до скорой встречи.
— Не забудьте захватить деньжат, — напомнил он.
— Для вас все, что угодно, — заверил я, дал отбой связи и сунул радиотелефон в боковой карман.
Кажется, дела шли на лад. Теперь на очереди у меня был белобрысый Амахад Чажнур, из которого предстояло вытрясти целую кучу важных разъяснений. Он знал очень много, а я устал плутать в потемках бесподных домыслов.
За утреннюю почти не тронутую кружку шухи Джага успел вознаградить себя в достаточной мере, а нам еще предстояло съездить в загородный дом за Янтой. Я, уезжая, предупредил ее, что мы вернемся только к вечеру, но ей известно, насколько рискованное предприятие нам предстоит, и сейчас она не может не волноваться.
— У Ширена есть новости, командир?
— Да, и вроде бы неплохие. Надо заехать к нему, а потом поедем заберем Янту, — я испытал невесть почему крошечную неловкость, выговаривая ее имя.
Нынешним утром Джага долго приходил в себя после форменной контузии, вызванной бесшабашным признанием Янты в любви ко мне. А потом деланно небрежным голосом проворчал:
— Ну и на здоровье. Я-то тут при чем?
— Еще как при чем, — возразила девушка. — Будешь прикидываться, что не ты меня донимал сказаниями о командире Трандийяаре? Тут целиком твоя заслуга, дядюшка.
Задумчиво посопев, бывший мой подчиненный перевел взгляд с племянницы на меня. Красавица по-прежнему держала руку на моем плече, и с ее пальцев стекали разряды райского электричества. Я чувствовал себя в достаточно глупом положении, стараясь утешаться тем, что благодаря лобовому демаршу Янты наверняка избежал еще более глупой и щекотливой ситуации, которая могла впоследствии возникнуть помимо нашей воли.
Неловкая натянутость длилась и длилась, я безуспешно пытался придать лицу подобающее выражение, но, хоть тресни, не мог вычислить, какое именно выражение мне подобает. На это моих мозгов явно не хватало.
Наконец в непроницаемо сумрачных глазах Джаги что-то дрогнуло, поплыло, и он разразился заливистым хохотом.
— Это ж надо, а, — приговаривал он, хлопая себя кулаком по коленке. — Нет, это ж только подумать…
С нескрываемым облегчением я присоединился к Джаге, Янта тоже не упустила своего, и мы втроем нахохотались всласть, благополучно развеяв гнетущее напряжение. А потом, по взаимному молчаливому уговору, повели себя по-прежнему, так, словно ровным счетом ничегошеньки не произошло.
Когда мы из «Щита Отечества» отправились к Ширену, за руль сел я по праву несколько более трезвого. Обилие патрульных полицейских, попарно сновавших по всем улицам на мотоциклетах, было вполне объяснимо. Не каждый день гибнут в уличной перестрелке сразу две такие влиятельные фигуры, как Барладаг и Фахти. Ради предотвращения дальнейших крупных разборок власти напоказ приняли меры. По ключевым магистралям и их пересечениям расставили усиленные посты из полицейских и морских пехотинцев при полной выкладке. Для полной картины глубокого национального траура не хватало лишь вывешенных флагов с белыми бантами или введения чрезвычайного режима передвижений.
При выезде на кольцевую разводку вокруг Триумфальной колонны нашу машину остановили для выборочной проверки, хотя ума не приложу, почему именно наш потрепанный «Дром» удостоился такой чести. Полицейский сержант в каске, прикрываемый с тылу двумя прыщавыми первогодками с десантными автоматами наперевес, сурово потребовал у меня водительское удостоверение и документы на машину.
Гаражный сертификат на машину с отметкой о прокате и шоферское удостоверение Джаги со вложенной десяткой не вызвали у него особых возражений.
— Багажник покажь, — миролюбиво велел он, возвращая документы, причем деньги совершенно незаметным образом испарились.
Я вылез и отпер крышку багажника, в котором не имелось ничего интересного, если не считать запаски с облысевшим протектором и облупленной канистры с бензином.
— Если права потерял, пускай твой дружбан и водит, — на прощание буркнул сержант и принялся высматривать очередную жертву.
Мы последовали его совету и уже безо всяких помех вскоре добрались до конторы Ширена.
12
Когда мы подъехали к облупленному двухэтажному домишке, в котором помещался офис Ширена, оттуда как раз начинали выметаться после трудового дня его обитатели, худосочные клерки в удушающе корректных дешевых костюмах, сутулые девицы со слабо выраженными половыми признаками и их хозяева, гладкие проворные мужички, в чьих бегающих глазенках навсегда запечатлелась неисцелимая скорбь, вызванная убожеством жадного и плутоватого человечества, которое им каждый день приходится с горем пополам надувать по мелочи, а нет, чтоб по-крупному.
Хозяин сыскного бюро встретил нас как родных. Еще бы, полтысячи на полянке не растут. Не похоже, чтобы его фирме часто доводилось получать такой доход за сутки.
— Ну, здравствуйте, — разулыбался он, пожимая руки. — Присаживайтесь, прошу. Не опрокинуть ли нам по стаканчику за успех?
— Если успехи вправду есть, почему бы и нет, — с намеком ответил я, располагаясь на прежнем месте у письменного стола.
— Мне полстаканчика, не больше, — озабоченно предупредил Джага. — Еще надо за руль садиться, а полицейских сегодня на улицах как говна в заднице, извиняюсь за выражение.
Впрочем, Ширен благодушно оскалился, услышав бестактность в адрес своих бывших коллег.
— Вы, конечно, знаете, по какому поводу такой переполох? — поинтересовался он, откручивая пробку на извлеченной из шкафчика бутылке своего излюбленного кошмарного напитка.
Не успел Джага раскрыть рта, чтобы похвастать нашими сегодняшними похождениями, как я незаметно ткнул его пальцем под лопатку и изобразил живейшую заинтересованность.
— А впрямь, что происходит? Выглядит так, будто столица на осадном положении.
— Ого, так вы не в курсе? — Ширен подал нам стаканчики с дистиллятом. — Новость совершенно сногсшибательная. Сегодня днем, прямо в центре, возле гостиницы «Сурмон» была суровая разборка. Барладаг и Фахти столкнулись на улице нос к носу и затеяли перестрелку. То ли кому-то из них нападение померещилось, то ли вправду один решил избавиться от другого, подробностей пока не знаю. Короче говоря, на мостовой осталось шесть трупов, среди них оба главаря.
— Ну, бзец! — изо всех сил удивился Джага, а я подумал, что если лучший из капралов когда-нибудь надумает податься в актеры, то на этой стезе его подстерегает неизбежная голодная смерть.
— Да, событие незаурядное, — кивнул я. — По такому поводу выпить стоит.
— Еще бы, — согласился сыскарь и махом опрокинул стаканчик.
— А чтоб все эти говноеды сами друг друга перешлепали, — с жаром провозгласил Джага, подмигнул мне и сделал глоток.
— Отличная идея, — одобрил я и в свою очередь выпил.
— Так что вы теперь остались без кровника, — посочувствовал сыскарь, глядя на меня прищурившись. — Мои вам соболезнования.
— Ничего, новых заведу, — беспечно махнул рукой я. — Хотя не припомню, чтобы я в разговоре с вами употребил это слово. Вы, собственно, о ком наводили справки, обо мне или о Чажнуре?
— Да понемножку обо всех, имею такое обыкновение, — ничуть не смутившись, признался Ширен. — В моем деле без этого никуда. К вашему сведению, по городу мигом разнеслась легенда о том, что Кридану Барладагу в открытую объявил кровную месть какой-то отчаянный ветеран. Больше всего удивлялись тому, что сам Барладаг вроде воспринял это всерьез.
— Думаю, он преувеличивал мои возможности.
— В самом деле? А по-моему, наоборот, узнал о вашем прошлом и забеспокоился. Ведь вы были призером чемпионата вооруженных сил по стрельбе навскидку, не правда ли? Не говоря уже о вашей фронтовой репутации…
— Допустим. А вам не кажется, что у нас есть гораздо более интересные темы для беседы?
На мой взгляд, преамбула разговора оказалась чересчур длинной. Малое солнце уже зашло, скоро за ним последует большое. А в часе езды отсюда бесподобно красивая девушка, одна в пустом сельском доме, не находит себе места, гадая, чем закончилась предпринятая мной авантюра.
— Ну что ж, приступим к отчету, — Ширен отпер стоявший в углу старенький сейф и вынул из него удручающе тощую картонную папку.
— Это что, на полтыщи хухриков товару? — не удержался от восклицания Джага.
— Подите на толкучку, поищите, где подешевле, — со взрывной злостью отрезал Ширен.
— Давайте не будем отвлекаться, — сухо попросил я.
— Как скажете, — сыскарь раскрыл папку. — Начнем с того, что никакого Амахада Чажнура нет. Такого человека попросту в природе не существует. Вот копия его регистрационной анкеты. Заполнена по случаю переезда в купленный им дом на улице Ветеранов, двести пятнадцать. Родился в Льяхе двадцатого-четырнадцатого-сорок шестого. А вот телекс от моего приятеля из тамошней полиции, согласно которому это брехня. Никогда он там не жил, и в столицу перебрался в семьдесят пятом году неведомо откуда. Интересно?
