не все вчера удалось смыть. Чувствуя, что краснею от затылка до пяток, я тяжко вздохнула. Встречаться с мужчинами совершенно не хотелось. Мелькнула трусливая мысль: а не слинять ли мне по-английски. Умные люди говорят, что первому порыву можно доверять, но я подавила в себе сие желание на корню. Памятуя, что по счетам необходимо платить, я решила стоически вынести все насмешки и подколы со стороны сильной половины человечества. И хотя голова была набита подшипниками, которые грохотали при каждом движении, нужно было вставать — хотя бы для того, чтобы продезинфицировать ванную.
Жалко постанывая, я подошла к унитазу, справилась с приступом брезгливости и обильно залила его гелем. Машинально дернула ручку слива и тут же вспомнила о том, что вчера собственноручно спрятала в бачке пистолет. В порыве самобичевания захотелось огреть себя чем-нибудь тяжелым, но, взглянув в зеркало, отложила эту полезную процедуру. Больше всего я была похожа на больного вампира: синюшная бледность, черные круги под глазами, остатки помады насмерть въелись в губы. Всклокоченные волосы как нельзя лучше вписывались в этот образ. Бр-р-р!
Ну и видок.
— Они решат, что ты алкоголичка, — сказала я своему отражению, подразумевая моих незадачливых собутыльников.
Махнув рукой, я утешила себя тем, что никогда не поздно исправить сложившееся мнение, и поклялась, что больше капли спиртного в рот не возьму. Затем принялась наводить порядок после вчерашних пируэтов. Первым делом извлекла на свет божий пистолет, до блеска отмыла унитаз, протерла пол и зеркало.
Постояв минут двадцать под контрастным душем, я почувствовала себя достаточно посвежевшей. Головная боль немного отступила, затаившись в затылочной части. Пора было испить кофею, чтобы вернуть себе силу духа. Обычно кофеин делает даже самое мое поганое утро чуточку симпатичнее, поэтому я немедля облачилась в халат, намотала на голову тюрбан из полотенца и покинула свою комнату.
Прямо у порога грудились пакеты с моими вчерашними покупками, а сверху были небрежно брошены мною же купленные газеты. Что-то подсказывало мне, что эти вещи доставил к моим дверям Артур — так пренебрежительно их бросили прямо под ногами.
— У, гад! — погрозила я ему кулаком в пространство.
И, подхватив газеты, величественно поползла вниз, потому как тупая боль в голове не располагала к бодрому передвижению конечностей.
Послонявшись по холлу, я заглянула в гостиную, столовую и кухню, но никого не обнаружила. Может, мужчины окопались в своих комнатах, не желая со мной встречаться? Но в доме царила могильная тишина, и у меня появилось ощущение глубокого одиночества.
На дверце холодильника висел ярко-розовый листок бумаги: «Анютка, мы решили тебя не будить. Приедем к обеду. Система замков и сигнализации очень сложная, поэтому не уходи никуда, поплавай, пожалуйста, в бассейне. Еда в холодильнике, выпивка в баре». При последних словах меня бросило в пот. Ну вот, мне уже предлагают опохмелиться. Докатилась! Однако организм мой настигла засуха, жутко хотелось пить, поэтому я налила в высокий бокал сока, прихлебывая который принялась за приготовление кофе.
Кухня была обставлена по последнему писку, то есть ее заполняли пищащие автоматы и агрегаты, которые я трогать боялась. Покопавшись в шкафах, я обнаружила кофеварку и килограммовый пакет молотой арабики. Я такой кофе видела в нашем супермаркете, но купить его на учительскую зарплату не смогла бы до конца жизни.
Несколько томительных минут — и я уже наслаждалась обалденным напитком, который вдохнул жизнь в мое отравленное алкоголем тело. Чтобы совместить приятное с полезным, я принялась пролистывать газеты, которые так и не смогла вчера детально изучить. Вообще-то, как показывает практика, в прессе можно найти любые необходимые сведения, а интересующая меня мадам, судя по всему, всегда была на устах у пишущей братии. Но на этот раз я не нашла ни слова о банкирше, зато довольно скоро наткнулась на заметку, которая заставила меня надолго задуматься. Сопоставив некоторые факты, я пришла к неутешительным выводам: мир — это такое место, где играть в прятки весьма затруднительно. Налив себе вторую чашку кофе, я принялась перечитывать статейку:
«В пригороде Краснодара продолжаются кровавые разборки. На этот раз сюда приехали выяснять отношения жители г. Сочи. Очевидцы показывают, что в поселок N одна за другой ворвались две машины, между пассажирами которых началась оживленная перестрелка. Затем шофер первой машины («форд-мустанг»), некий Игорь Кротов, бросил гранату в преследовавший его джип («тойота»), который принадлежал Герману Бродскому, взорвал машину и погиб сам от пули нападавших. Наш корреспондент имел беседу с представителями сочинских правоохранительных органов, в результате которой нам стали известны прелюбопытнейшие факты.
Оказывается, Герман Бродский совсем недавно был выпущен из следственного изолятора, где находился в качестве подозреваемого в убийстве своего непосредственного начальника — директора фирмы «Пауэр» Алексея Рубальского. Его адвокаты сумели найти доказательства невиновности подопечного, а также умело прикрыли от обвинений в крупных хищениях. Но видимо, нанятые Бродским головорезы оказались менее профессиональными, нежели ретивые юристы, и не смогли спасти хозяина от гибели.
Мы неоднократно настаивали на встрече со следователем Рудаковым, который занимается расследованием этого сложного, запутанного дела, но он наотрез отказался идти на контакт, тем не менее это не охладило нашего желания организовать журналистское расследование, о ходе которого мы будем регулярно информировать наших читателей. Итак, зачем невиновный человек преследовал водителя «мустанга», вы узнаете в нашем следующем выпуске».
Я задумчиво уставилась в окно, потягивая горькую гущу со дна чашки и даже не замечая этого. Это что же получается, господа хорошие, опять судьба-злодейка со мной шутки шутить изволила? Ведь я буду не я, если хитроумным юристом Бродского был не кто иной, как мой любезный друг Тиграша. Еще одно кошмарное совпадение, от которого у меня кругом пошла голова. И как мне теперь себя вести прикажете? Ну, положим, про свидетелей нашей погони борзописцы нафантазировали, иначе меня уже разыскивали бы все легавые края. Уж если бы эти мифические свидетели существовали в действительности, я стала бы центральной фигурой не только их пресловутого журналистского расследования, но и предметом тщательных поисков защитников закона. Соответственно если я буду молчать в тряпочку, то про меня никто и не узнает. А вот на кой черт этому Бродскому понадобилось гоняться за Игорьком, пожалуй, узнать нелишне. Такую информацию из газеты я вряд ли получу, а вот из более
