киске, и я чуть не взрываюсь.
«Скажи мне, и я позволю тебе кончить».
«Четыре», — выдыхаю я, выгибая спину. «Было четыре».
Еще один шлепок, но затем его ладонь сильнее прижимается ко мне, и палец проскальзывает внутрь меня.
Мое тело дрожит.
Цвета взрываются у меня перед глазами.
Я кричу. Дрожу. Напрягаюсь.
«Блядь», — ругается Доминик, и тут что-то теплое попадает мне на живот.
Лоб падает мне на плечо.
И я улыбаюсь в темноту.
Мне очень нравится Доминик.
ГЛАВА 11
Вэл
Мои одеяла шевелятся, теплый воздух выходит, и я стону.
«Спи», — говорит мне голос где-то у уха.
Я так и делаю.
* * *
«Возьми это, Каротышка».
Я моргаю. И осознание заполняет мой мозг в форме головной боли.
«Выпейте хотя бы половину этой бутылки, а затем можешь снова лечь спать».
Мое зрение проясняется, и рука Дома оказывается перед моим лицом.
Я сплю лицом вниз, как обычно, поэтому я приподнимаюсь на локтях и правой рукой хватаю из его ладони пару белых таблеток.
Я кладу их в рот, затем беру открытую бутылку с водой и проглатываю половину.
Доминик выглядит уставшим.
«Который час?» Мой голос тихий, и я чувствую, что давно им не пользовалась.
«Одиннадцать», — отвечает Дом, забирая бутылку с водой обратно.
Мои глаза расширяются, затем закрываются: этого небольшого количества яркого света из-за плотных штор оказалось достаточно, чтобы вызвать резкую боль в голове.
Дом закручивает крышку на бутылке, затем ставит ее на тумбочку. «Мы поздно легли. Ложись спать».
«Ты присоединишься ко мне?»
Дом кивает. «Через минуту».
«Ладно», — я опускаюсь обратно на матрас, затем поднимаю голову, чтобы посмотреть на то, что на мне надето.
На мне белая футболка, которая, должно быть, принадлежит Дому, и я покачиваю бедрами, чтобы нащупать то, что, должно быть, является парой его боксеров.
Я не помню, чтобы я раздевалась.
Или ложусь спать.
Но думать об этом слишком больно, поэтому я опускаю голову обратно на подушку.
* * *
Моя рука тянется, но я упускаю то, что пытаюсь схватить… И мои глаза резко открываются.
Сон рассеивается, и комната постепенно обретает четкость, цвет света, окружающего занавески, теперь темно-золотой.
Комната Доминика.
Или, скорее, апартаменты Доминика.
Несколько часов назад я прошлепала через комнату, чтобы воспользоваться ванной. Так что я знаю, что это мило. Более чем мило, это экстравагантно. И я думаю, что есть отдельная гостиная по ту сторону двойных дверей, потому что я слышала, как Дом однажды говорил по телефону. Но я не слушала. Я просто спала.
И уснула.
Я пытаюсь перевернуться, но в конце концов замечаю, как тяжелый груз давит мне на спину.
Я все еще раскинулась лицом вниз на двуспальном матрасе, и, судя по всему, Дом спит так же, как я. Только он на мне, его тело покрывает примерно половину моего.
Это мило.
Но было бы милее, если бы мне не приходилось писать, и если бы он не был таким тяжелым.
Я извиваюсь, пытаясь освободиться.
Доминик стонет. «Оставайся на месте».
Сонный Дом очарователен.
«Мне нужно вставать».
«Пока нет», — он наклоняется ко мне.
«Стой, — мой смех сдавлен. — Мне нужно в туалет».
Дом вздыхает, но приподнимается достаточно, чтобы я смогла выскользнуть из кровати.
Я пытаюсь держать глаза полузакрытыми, когда закрываюсь в ванной и ищу выключатель, который включает только свет за зеркалом. Моя головная боль почти прошла, но я не хочу рисковать ярким светом.
Я провожу языком по зубам и гримасничаю.
Стоя на кафельном полу, я понимаю, как отвратительно я себя чувствую. Я не мылась со вчерашнего утра, и думаю, что уже близок закат. Полтора дня без душа — это слишком долго, когда ты делишь постель с чертовски сексуальным мужчиной.
Я включаю душ, позволяя кабинке наполниться паром, пока я быстро пользуюсь туалетом.
Я не думала, что мы так много выпили вчера вечером. Но, может быть, я выпил больше «Маргарит», чем мне кажется. Или, может быть, мы остановились, чтобы выпить еще по пути сюда.
Добежав до раковины и споласкивая мыло для рук, я вдруг понимаю, что вижу перед собой.
Моя зубная щетка.
В ванной Доминика.
Как…
Я использую зеркало, чтобы окинуть взглядом просторную ванную комнату, и мой мозг наконец-то регистрирует, через что он перепрыгнул. Мой маленький чемодан на колесиках стоит перед ванной.
Мы вчера вечером за моими вещами ходили? Мне кажется, я бы это запомнила.
Я замечаю свой телефон на полочке в ванной, я его тоже оставила здесь.
Подняв трубку, я увидела сообщение от группы девушек, с которыми я сюда пришла, в котором говорилось: «Повеселитесь».
К счастью, я, видимо, написала им сообщение, что останусь у Дома.
Осознавая, что душ уже слишком долго идет, я позволяю глазам закрыться, пока я торопливо чищу зубы. А затем я открываю их ровно настолько, чтобы зомбировать себя под душем.
Поскольку мне не хотелось доставать туалетные принадлежности из чемодана, я воспользовалась вещами Дома. И кондиционером для волос отеля, потому что, судя по всему, стрижка Дома не нуждается в кондиционере.
Гель для душа пахнет им, и я намыливаюсь им дважды, но мне все равно нужно найти этот одеколон.
Одна только мысль о его одеколоне вызывает воспоминания о запахе прошлой ночи. Он держит меня, пока я прижимаюсь к нему, вдыхаю его шею.
Тепло разливается где-то внизу живота.
Я помню его руку между моих ног. Я помню его рот на моем.
Я протягиваю руку и выключаю воду.
У нас не было секса прошлой ночью. У нас уже был секс, так что я знаю, что я чувствую там внизу после этого. Я чувствую боль. Припухлость. Но сейчас я ничего этого не чувствую, так что у меня определенно не было члена Доминика внутри прошлой ночью.
Я ценю, что мы не сделали этого, когда оба были совершенно пьяны. Но если Дом тоже чувствует себя лучше, то мы это изменим.
Я протягиваю левую руку, чтобы открыть стеклянную дверь душевой кабины. Но вместо того, чтобы беззвучно коснуться металлической ручки, моя рука касается ее со звоном.
Я отдергиваю руку и смотрю на свою ладонь.
Здесь слабое освещение, но нельзя не заметить толстую золотую полоску на нижней стороне моего безымянного пальца.
Я смотрю на него.
Три вдоха я смотрю на руку.
Кольцо на моем безымянном пальце.
Мой следующий вдох прерывистый, и я медленно вращаю рукой.
Следующий
