Смущенная этим непонятным вниманием Марлена совсем перестала следить за разговором, раздумывая, почему комендант посматривает на нее, будто не видел раньше других женщин, кроме лерры Тер Вилде, да и есть ли у них тут другие женщины вообще, или все обязанности исполняют все те же безмолвные солдаты в темно-серой форме, и непроизвольно вздрогнула, внезапно услышав знакомое имя.
- … как сказал министр Эшенрих в последнем интервью, - закончила свою реплику журналистка.
- Так это вы, лерра Тер Вилде, проводили интервью с господином министром накануне Единого парада? – воскликнул потрясенный Дилан. – Я видел тот номер «Норгатен Зейт», исключительно интересный материал.
- Потому что лерр Эшенрих – исключительно интересный человек! – подхватила журналистка. – Беседовать с ним – просто изысканное удовольствие, – от избытка чувств лерра Тер Вилде даже прикрыла глаза, напомнив Марлене этим лерру Лабе, еще одну столь же страстную поклонницу министра Эшенриха.
- Министр Эшенрих много делает для армии, - заметил одобрительно седоусый майор, сидевший на том же конце стола, что и комендант с журналисткой.
- А уж как он умеет поддерживать единение и боевой дух! – подхватил Дилан. – Мы с Льен были в Норгатене во время прошлого Единого парада и видели сами эти толпы людей, воодушевленные его речью и охваченные единым порывом к победе… Это невероятное зрелище, сестра до сих пор под впечатлением.
- Вам нравятся военные парады, лерра Де Вейк? – неожиданно обратился к Марлене комендант.
- Мне? – девушка чуть не поперхнулась цыпленком. – О, да, конечно, парады – это очень зрелищно.
- Предлагаю поднять бокалы за здоровье господина Эшенриха! – к радости Марлены поспешила вернуть внимание к собственной персоне журналистка и, подавая пример, встала.
Молчаливый сосед слева оказался проворней повернувшегося к лерре Тер Вилде Дилана и первым успел наполнить бокал Марлены.
- За министра! Здоровья лерру Эшенриху! – все присутствующие тоже начали подниматься на ноги.
Марлене пришлось присоединиться. Она поднесла бокал к губам, терпкое красное вино обожгло их горечью. Надеясь, что никто не заметит, что пить она так и не стала, поскольку всеобщее внимание оставалось приковано к произносившей тост журналистке, Марлена осторожно поставила бокал на стол, подняла глаза и обнаружила, что все-таки ее маневр видели.
Заботливый сосед слева, решив, что ей не понравилось вино, указал на бутылку белого и вопросительно вскинул рыжеватые брови. Марлена покачала головой, отказываясь.
И это был не единственный свидетель проигнорированного ею тоста. Какой-то солдат-официант в темно-серой форме неподвижно стоял у дверей, устремив пристальный взор в сторону Марлены, словно забыл зачем явился в столовую. Наверное, он должен забрать пустую посуду или что там еще делают официанты, и просто ждет, когда все сядут, решила Марлена.
Но этот солдат к столу не пошел, вдруг резко развернулся и направился в угол комнаты. И только когда он скользнул за рояль, а грянувшие аккорды государственного гимна заставили всех обернуться, Марлена догадалась, что рассматривали вовсе не ее, а стоящего с ней рядом Дилана. И поспешно потянулась забрать у жениха бокал, из которого тот, вздрогнув, уже плеснул на скатерть, и прикосновением к руке напомнить о необходимости соответствовать исполняемой роли. Дилан перевел ошалелый взгляд на Марлену и беззвучно кивнул, подтверждая, что Эмил уже нашелся сам.
Гимн прослушали в почтительном молчании, а звуки последовавшей за ним популярной патриотической песни как будто послужили сигналом к перерыву и смене блюд. Появились темно-серые солдаты-официанты и засновали вокруг стола, а офицеры как по команде оставили свои места и окружили что-то весело рассказывающую лерру Тер Вилде.
Дилан и Марлена, рассчитывая обменяться парой фраз наедине, остановились у окна напротив угла с пальмой, роялем и что-то наигрывавшем на нем, не отрывая глаз от клавиш, Эмилом. Но журналистка не собиралась выпускать Дилана из кружка своих почитателей:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Лерр Де Вейк, - окликнула она громко, - присоединяйтесь к нам! Капитан Кейпер угощает контрабандным бренди.
- Иди, - шепнула Марлена. – Я сама попробую переговорить с Эмилом. Это привлечет меньше внимания.
- Скажи так: «Фокозо будет ждать в лечебнице», - попросил Дилан и неохотно направился к собравшимся в противоположном конце столовой любителям бренди.
Марлена задержалась у окна, исподтишка наблюдая за пианистом, чтобы улучить момент, когда он прервется, мешать его занятию она не хотела. Эмил играл сосредоточенно и самозабвенно, погруженный в процесс и рождающуюся под его пальцами мелодию настолько, что Марлене вдруг показалось, что кроме музыканта и его инструмента вокруг больше никого и ничего нет, даже ее самой.
Из этого подобия транса девушку вывел неожиданный вопрос, заданный негромко, но очень близко:
- Хотите апельсин, лерра Де Вейк? – бывший сосед по столу решил, видимо, окончательно взять на себя рыцарскую заботу об ее угощении на этом ужине.
Марлена посмотрела на указанную им вазу с фруктами, поставленную в центр стола, оценила расстояние до нее и согласилась. Воодушевленный рыцарь отправился добывать апельсин, а Марлена быстро подошла к роялю.
Не останавливая скольжения рук по клавишам, музыкант поднял голову с очень светлыми, почти белесыми, волосами, собранными сзади в небольшой хвостик, и под пристальным взглядом его стального оттенка глаз, от которого ей мгновенно сделалось не по себе, Марлена чуть не забыла, что за фразу должна была произнести.
- Доктор Ландер Де Вейк, то есть Фокозо, будет ждать вас в лечебнице, - пробормотала она.
Эмил едва заметно кивнул, продолжая играть, и Марлена поспешно отступила назад к окошку, где уже стоял ее безымянный сосед слева, держа тарелочку с апельсином.
- Хотела поблагодарить пианиста за эту прекрасную музыку, - сочла необходимым пояснить свои перемещения Марлена, принимая тарелочку.
- Никто и не знал, что Денбринк умеет играть, - пояснил молодой офицер. – Лерра Тер Вилде умудрилась как-то это выяснить и уговорить его исполнить для нас что-нибудь. А до этого момента рояль использовался разве что как подставка для бокалов.
- О, кажется, лерра Тер Вилде, способна очаровать любого, - предположила Марлена, заметив, что Дилан, выделяющийся среди серомундирных поклонников журналистки не только штатской одеждой, но в первую очередь своей яркой, почти как у самой лерры Тер Вилде, привлекательностью, что-то оживленно рассказывает ей, лукаво улыбаясь, а она смеется и игриво похлопывает его по рукаву синего сюртука. И вместе они выглядят очень эффектно.
- Приезд лерры Тер Вилде просто всколыхнул атмосферу нашего поста, - признал собеседник как-то безрадостно.
- И давно она здесь?
- Третий день. Сказала, приехала собирать материал для репортажа, - ответил молодой человек и спросил с запинкой: - А вы, лерра Де Вейк, надолго к нам?
Марлена впервые посмотрела на него внимательно. Очень молодой, с коротко подстриженными светлыми волосами, он был голубоглаз, трогательно лопоух, наверняка, застенчив, и, конечно, не представлял ни малейшего интереса для блистательной лерры Тер Вилде.
- Я слышал, вы тоже целитель, как и ваш брат, - пробормотал юноша, смущенно опустив голову. - Конечно, девушкам на войне не место, но ведь войны пока нет… Вы же пробудете тут какое-то время? – закончил он с надеждой и залился густым румянцем.
Марлена прониклась сочувствием. Каково это, краснеть при разговоре с не очень знакомыми людьми, она прекрасно представляла. Но и обнадежить молодого человека ей было нечем, сама она очень надеялась, что в Гастенхазе не задержится надолго. От необходимости изобретать ответ ее избавил подошедший Дилан.
- Льен, - позвал он. – Не пойти ли нам уже к себе?
Марлена оглянулась. Пока она разговаривала с застенчивым молодым человеком, музыка стихла, и место за роялем опустело. Лерры Тер Вилде в комнате тоже уже не было. Лишившиеся центра притяжения офицеры разбрелись во все стороны и стояли или сидели кто где небольшими группками и поодиночке. Видимо, званый ужин вступил в заключительную фазу.
