— Я действительно не хочу говорить об этом перед всеми. Я предпочла бы поговорить с вами наедине.
— О, — голос Дориана пронесся над толпой. — Ну, ну. Одиллия желает пообщаться со мной наедине.
Я покраснела, ненавидя себя за собственные слова. По комнате пробежал нервный смешок, но усилился только после того, как рассмеялся их король. «Как занятно» — подумала я. В голове всплыл рассказ Волуциана о Дориане, еще припомнились смешки его солдат, при упоминании гнева короля. Эти собравшиеся люди были овцами, готовыми танцевать и смеяться по команде Дориана, хотя, возможно, эти овцы, просто боялись прихотей их капризного пастуха. Я задумалась: «а должна ли бояться я?»
Сохраняя молчание, я никак не реагировала на его смех. Дориан наклонился вперед, и, облокотившись о колени, положил подбородок себе на ладони.
— Если я предложу гостеприимство, то вы должны отплатить мне тем же. Я буду следить за тем, чтобы никто из моих подчиненных не навредил вам, но в свою очередь, вы так же не должны причинять вред никому под моей крышей.
Я оглянулась на Волуциана.
— Ты не упоминал об этом.
— О, ради Бога, — прошипел дух, теряя терпение, что было ему несвойственно. — Чего вы ожидали? Соглашайтесь, прежде чем ваша неминуемая смерть станет еще более неизбежной, и я потеряю свой шанс собственноручно расправиться с вами.
Я повернулась к Дориану. Мне не нравился такой поворот событий, так же как не нравилось находиться в гнездышке джентри, и я не хотела просить о милосердии. Надо напомнить себе почему я оказалась здесь. В моей голове всплыл образ маленькой Жасмин Дэлани, и я представила, что ей приходится терпеть в окружении Эсона. Только она, скорее всего, подвергается больше, чем просто насмешкам.
— Я согласна, — ответила я.
Дориан молча смотрел на меня, затем кивнул.
— Взаимно. — Он посмотрел на толпу. — Одиллия Черный Лебедь, с настоящего момента находится под моей защитой. Любой, кто посмеет прикоснуться к ней, лишится собственных пальцев, а затем будет ими же накормлен.
Его угроза прозвучала с той же интонацией, что и у Волуциана. По залу разнеся недовольный гул.
— Что мешает ей нарушить клятву? — тихо пробормотал кто-то.
Другой сказал громко:
— Она может убить нас всех.
Дориан снова посмотрел на меня.
— Ты когда-нибудь думала, каким монстром тебя здесь считают? Матери рассказывают своим детям, что если они будут себя плохо вести, Одиллия Черный Лебедь прикончит их.
— Эй, я не ищу их. Я кончаю с ними, только когда пытаются прикончить меня.
— Занятно, — сказал Дориан изгибая бровь. — Но, если это то, что тебе нравится, пусть будет так. Я всегда восхищался женщинами, которые знают, чего хотят в спальне.
— Эй, это совсем не то, что я… — Я и не подозревала масштабы проникновения нашего сленга в мир джентри. Их мир был отражением моего собственного; многое просочилось к ним.
Дориан жестом прервал меня.
— Я дал тебе «гостеприимство», теперь подойди ко мне. Хочу поближе рассмотреть тот ужас, которого боится сама темнота.
Я колебалась, из-за недоверия и его шутливого пренебрежения. Волуциан прошептал мне на ухо:
— Он не причинит вам зла, после того как дал свое слово.
— Откуда мне знать, если я сама в это с трудом верю.
— Я уверен. — Голос моего слуги звучал спокойно и серьезно. — Вы же знаете, что я не могу вам солгать.
Повернувшись к Дориану, я медленно, шаг за шагом, приблизилась к нему, остановившись прямо перед троном. Я невозмутимо встретила его пристальный взгляд.
— Только посмотрите на эти глаза, — с восторгом выдохнул он. — Как фиалки на снегу. Ты и пахнешь ими.
В толпе позади нас начались новые перешептывания.
— Что опять не так? — Джентри не могли слышать нашу беседу.
Дориан отвел взгляд. Глаза у него были золотисто-карими, цвета осенней листвы. — Ты нарушила этикет. Они ожидали, что ты остановишься на шаг ниже. Вместо этого ты встала на том же уровне, что и я. Фактически то, что я сейчас не наказал тебя, означает, что я признаю тебя равной члену королевской семьи. Тебе стоит быть польщенной.
Я скрестила руки на груди.
— Я буду польщена после нашей частной беседы.
Дориан ответил мне:
— Так нетерпелива. Так по-человечески. Ты попросила моего «гостеприимства». Ты не можешь ожидать, что я тебе его не предоставлю прямо сейчас. — Он сделал жест руками и духи слуг появились, держа сервированные блюда с едой. По некоторым причинам, я внезапно вспомнила песню «Отель Калифорния». — Мы собирались трапезничать, когда ты так любезно появилась. Отобедай с нами, а затем у нас будет столько «частных бесед», сколько пожелаешь.
— Я не так глупа, чтобы есть в Ином мире. И тебе это прекрасно известно.
Дориан неопределенно пожал плечами, все так же небрежно развалившись на троне, напоминая мне сытого кота.
— Что ж, тебе же хуже. Можешь сидеть и смотреть.
Изящно поднявшись с трона, Дориан предложил мне руку. Я окинула его холодным взглядом. Посмеиваясь, он покачал головой, и не прикасаясь ко мне, просто пошел рядом.
— Где остальная часть моей группы?
— Уверяю тебя, твои слуги и человеческий друг в безопасности. Мы предоставили им отдельные комнаты, так как они не являются почетными гостями, чтобы сидеть со мной за одним столом, вот и все.
Дориан поманил меня к низкому отполированному столу, который был несколько больше, чем остальные в зале. Как и остальные, стол был окружен роскошными стульями и диванами, украшенными парчой и бархатом. Дориан разместился на небольшом кресле для двоих и похлопал по месту рядом с собой.
— Составишь мне компанию?
Я не удостоила его своим ответом, а вместо этого просто села на стул рядом с его диваном. Это было место для одного. Никто не мог подсесть ко мне. Вскоре к нам присоединилась еще масса народа, включая Рюрика и Шайю. Она доложила Дориану, что люди, которых я ранила, исцелены и продолжают восстанавливаться.
Придерживаясь своего заявления насчет еды, я не съела ничего из того, что было предложено, хотя все выглядело очень аппетитно. Фаршированная курица по-корнуоллски. Свежий, еще горячий хлеб. Сладости, за которые я бы пошла на убийство.
Но я не поддалась. Одно из первых правил гласило: никогда не есть за пределами своего собственного мира. Историй и мифов о глупцах, которые игнорировали это правило, было в изобилии.
Другие приглашенные старательно делали вид, что я не существую, но Дориан был буквально очарован мной. Хуже того, он заигрывал со мной. Ну, по крайней мере, он действовал не так грубо, как остальные джентри, которые встречались мне. Но я ни разу не ответила на его флирт, даже если время от времени он казался довольно очаровательным. С невозмутимым лицом, я выдержала все его попытки, чем, казалось, только сильнее очаровала. Другие женщины, сидящие за столами, были более доступными. Любой взгляд, любое слово — и они буквально таяли от вожделения.
