– То, что не знает простой солдат, должен знать его командир, – сказал главарь афганцев, приказы которого выполнялись без промедления. – Но ты ведь не хочешь с нами говорить?
– Нет, – нашел в себе силы ответить Болдуин. – Я не буду с вами говорить.
– Тогда ты будешь кричать, – спокойно отреагировал главарь. – Очень громко кричать и сожалеть о том, что не хотел с нами говорить. Ты командир – мы не будем тебе отрезать нос. Мы отрежем тебе что-нибудь другое.
Афганец вновь кивнул головой, произнеся несколько слов на своем языке. К Болдуину подскочили двое моджахедов и бросили его на пол, а третий, тот самый брадобрей с окровавленным ножом, стал стягивать с сержанта-майора штаны.
– Не-е-е-т! – закричал изо всех сил сержант-майор, выгибаясь на полу под тяжестью двух головорезов.
– Ты все-таки хочешь что-то сказать? Или будешь только кричать? – с ехидной ухмылкой поинтересовался главарь.
– Да! Да! Да! Я все скажу. Не трогайте меня! Пожалуйста, не трогайте меня! Я все скажу.
Главарь вновь отдал какую-то команду, и Болдуина вновь усадили на койку.
– Рассказывай.
– Какой-то парень из этой деревни сказал, что знает, где в горах засеяно большое поле мака, и майор решил проверить. Он возглавил отряд. Секонд-лейтенант ушел вместе с ним. Тот самый рыжий, о котором вы спрашиваете.
– Куда они ушли?
– Этот парень говорил, что это где-то в горах, вверх по течению ручья. Куда именно они пошли, я не знаю. Я правда не знаю. Клянусь!
– Ты хоть понимаешь, чем клянешься? – вновь оскалился главарь. – У Наджиба очень острый нож. Очень острый.
– Да! Да! Я все понимаю. Пожалуйста, не надо, – попросил сержант-майор и заплакал.
– Что за парень, как его зовут?
– Я не знаю. Я слышал его имя, но не запомнил. Мне ни к чему. Понимаете? Зачем мне его имя? Вы же понимаете?
– Понимаю. Я понимаю, что ты ничем не лучше своего солдата. Даже хуже, – мрачно заметил афганец.
– Он единственный, кто говорил в кишлаке по-английски, – торопливо прокричал сержант-майор, мотнув головой, чтобы сбросить слезу, бежавшую по щеке. – Очень плохо, но говорил. И еще у него есть сестра, которая говорила хорошо.
– Азизулло? – воскликнул главарь и посмотрел на своих подчиненных.
Наджиб, поймав взгляд начальника, быстро вытер окровавленный нож о подушку на кровати, сунул его за пояс и исчез за дверью трейлера.
– У тебя должна быть связь с отрядом майора, – вновь приступил к допросу главарь.
– Мы полдня пытались с ним связаться, но он был недоступен.
– Что значит «недоступен»?
– На его частоте какие-то помехи, сплошной вой и скрежет.
– Сейчас тебе развяжут руки, и ты свяжешься с отрядом майора. Уточнишь, где он. Скажешь, что отражаешь нападение и просишь помощи.
– Обычно этим занимается радист, – поспешил сказать Болдуин, разминая затекшие руки, которые ему развязали по знаку главаря.
– А это тот, который был здесь?
– Да, солдат в очках. У него были очки.
– Он оказался очень пугливым, – с притворным сокрушением сказал главарь. – Он очень испугался. Пришлось его вынести наружу. Я надеюсь, ты не будешь мне рассказывать, что не умеешь управляться с рацией?
– Нет-нет, конечно, умею, – быстро заверил сержант-майор. – Я просто хотел сказать, что радист это делает лучше.
– Уверен, у тебя тоже получится.
– Да, сэр, конечно, получится.
– Ну, вот и хорошо. Ближе к делу.
В это время, неслышно отворив двери, в трейлер вошел Наджиб. Преданно глядя в глаза командиру, «брадобрей» сказал, отрицательно покачав головой:
– Не бачаи ганда, Насрулло[9].
– Апа?[10] – быстро спросил главарь.
Наджиб сокрушенно развел руками.
– Не.
Главарь, которого Наджиб назвал Насрулло, задумался.
– Этот парень, рассказавший про плантацию мака, вызвался ее показать?
– Да! Да! – с жаром подтвердил сержант-майор. – Я же говорил об этом, вы меня просто не поняли. Он пошел проводником, а майор приказал штаб-сержанту Войтовски взять с собой еще и его сестру. Зачем, я не знаю!
– Ты, я вижу, вообще мало что знаешь, – сказал Насрулло и опустил глаза вниз на расстегнутые штаны сержанта.
– Я сказал все, что знаю! – завопил Болдуин, недвусмысленно расценив взгляд моджахеда. – Я расскажу все, что вы хотите, но я не могу рассказать о том, чего не знаю! Вам же не нужна неправда!
– Неправда нам не нужна, – согласился Насрулло. – Ладно. Выходи на связь с отрядом, с которым ушел рыжий офицер.
Однако все усилия Болдуина, который обливался холодным потом от одной только мысли, что могут сделать с ним эти бандиты, не увенчались успехом.
– Нет связи! Честное слово, нет! Я не обманываю. Послушайте сами, тут какой-то вой, словно на нашей частоте работает глушилка.
Болдуин протянул Насрулло мокрые от пота наушники.
– Послушайте, – умоляюще попросил сержант-майор.
Но главарь афганцев Насрулло отрицательно покачал головой, затем резко повернулся и вышел из трейлера. Вслед за ним поспешили его сподвижники. Последним уходил Наджиб. На пороге он обернулся, вытащил из-за пояса нож, поцеловал его и подмигнул уорент-офицеру, который застыл в ужасе. Но верзила не задержался и мягко выпрыгнул в темноту, не забыв аккуратно и практически бесшумно закрыть за собой дверь.
24
Колодеев вел машину предельно аккуратно, чтобы не потревожить лишний раз полковника, так и не пришедшего в себя. Впрочем, может быть, сказывалась инъекция промедола. Волк иногда стонал и даже произносил отдельные бессвязные слова, но когда Локис оглядывался назад, то видел, что полковник говорит, не приходя в сознание.
– Как думаешь, куда нас эта кривая колея вывезет? – спросил Игорь, объезжая колдобину на так называемой дороге, серпантином обвивающей пологий склон горного хребта.
– Все дороги когда-то вели в Рим, Колодей, – рассеянно ответил Володя и в очередной раз оглянулся на заднее сиденье для того, чтобы оценить состояние Волка. Увы, как говорят медики, оно по-прежнему оставалось стабильно тяжелым. Только бы ему не стало хуже, ведь больше ничем десантники не могли помочь своему командиру, его мог спасти сейчас только квалифицированный хирург.
– Я серьезно, Медведь, че ты прикалываешься?
– И я серьезно. Все дороги ведут к людям.
– Утешил. Люди тут известно какие.
– Разные тут люди, Колодей, разные. Есть хорошие, а есть и сволочи. Хороших людей, как правило, больше. Все как у нас дома. Как везде в этом мире.
– Мы тут не дома.
– Да, не дома, и в этом наша главная проблема. Ничего, доберемся до Герата, все будет нормально.
– Думаешь, довезем Волка?
– И думать не моги, Игорек, что не довезем. Какие мы десантники после этого, если командира с поля боя не вынесем?
– Это, конечно, верно, – шумно вздохнул Колодеев. – Но, как говаривал мой комбат на срочной службе, слишком много вводных. Вот, например, мне лично не ясно, в Герат мы едем или, наоборот, отдаляемся от него? Дорога крутится то на запад, то на восток.
– Главное, что мы, крутясь, потихонечку вниз спускаемся, в долину, а она, судя по всему, восточнее этого замка глинобитного, который ты раздолбал. А это значит, что приближаемся к Герату, а не отдаляемся от него.
– Чего это я раздолбал? – уже не первый раз стал отнекиваться Колодеев, хотя слова товарища ему были приятны. – Вместе раздолбали, ты и я.
– Не только ты и я. Все ребята, которые полегли, в этом участие приняли.
– Это верно, – опять согласился Колодеев и вновь шумно вздохнул. – Эх, не дожил Тимка Валиахметов до свадьбы. Такой пацан был! Блин! Как говорится, жена найдет себе другого. Невеста тем более.
– Всякие невесты бывают…
Было уже совсем светло, темно-фиолетовое небо постепенно бледнело, меняя свой цвет на бирюзовый. Дорога была пустынной, видимо, ею нечасто пользовались, тем более в это время суток. И для Колодеева полной неожиданностью оказалось появление почти перед капотом «Тойоты» фигуры в темном одеянии.
Водитель рефлекторно до упора выжал педаль тормоза, и они с Локисом едва не ударились лбами о ветровое стекло.
– Ты что? – крикнул Володя, мгновенно обернувшись назад.
Полковник после толчка на несколько секунд открыл глаза и промычал какое-то слово.
– Волк! Товарищ полковник! – окликнул командира Локис, но тот никак не отреагировал на его обращение, видимо, так и не пришел в сознание.
– Колодей, ну не дрова же везешь! – упрекнул Локис товарища.
– Медведь, ну не давить же было эту душманку!
Возле машины действительно стояла девушка в темно-коричневом бесформенном платье до колен, из-под которого виднелись шаровары, и хотя голову ее покрывал платок, лицо, к их удивлению, было открытым.
– Помогите! Помогите! – дважды повторила она по-английски, тяжело дыша.
– Это мы с удовольствием, отчего ж не помочь, – бормотнул себе под нос Локис и выпрыгнул из джипа.
– Что случилось, мисс?
Девушка удивленно подняла на него глаза, казавшиеся огромными на узком лице.
