выражал и усталость, и благодарность, и… весьма активный сексуальный интерес. Так что я решил не медлить с предложением Маши и быстро разыскал оставленные на полу брюки, после чего подошёл к Рине, осмотрел её руку.
— Сколько он уже выпил?
— Я что, считала? — фыркнула она. — Но голова немножко кружится. Как после шампанского. Примерно целой бутылки.
— Плохо, — я выпустил её конечность и принялся изучать раны Марлока. — Хорошо его подпалили. Долго заживать будет. Если ты продолжишь кормить его, умрёшь раньше, чем он выздоровеет.
Марлок протяжно завыл. Рина поспешила его утешить лаской.
— Не слушай никого, любимый. Всё будет хорошо.
— Ринка, очнись! — подала голос Маша, к сожалению, так и не научившаяся молчать. — Ты кого защищаешь?!
— Макар меня спас!
— Он тебя украл, алё!
— Он рисковал жизнью ради меня!
— У тебя что, этот… Стокгольмский синдром?!
— Никаких синдромов у меня нет! Я защищаю своего любимого человека!
— Он же оборотень!
— Он — волколак!!! — заорала Рина.
Маша всё же заткнулась и ошалело взирала на подругу со своего лежбища.
— Угомонитесь, — приструнил я обоих. — Марлок, перекидывайся в человеческую шкуру, иначе ты не подъёмный и места много занимаешь. Рина, тебе надо поесть. Глюкозы. И побольше. У меня есть сахар, придётся жевать так.
— Да, сладкого очень хочется, — призналась девушка.
— И мне, — тут же заблеяла Маша.
Я принёс им упаковку рафинада. Белый тем временем перекинулся через голову, после чего отполз обратно на тоже место. Рина заботливо укрыла его всем, что смогла отыскать, и теперь баюкала, как ребёнка.
Наблюдая за ними со стороны, я никак не мог понять, кажется мне или нет… То, как вела себя Рина, как вёл себя Марлок, почти не оставляло никаких сомнений. И, если я был прав в своих догадках, то искренне посочувствовал Белому, пусть не собрату, но всё же волколаку, как и я.
— А обычная какая-нибудь еда есть? — спросила Рина, оглядываясь по сторонам. — Кстати, уютненькое тут у вас гнёздышко…
Я ничего не ответил, просто пошёл за котелком с супом. А Маша, конечно же, не упустила возможности поточить лясы.
— Это не «наше» гнёздышко. Сава тут один живёт.
— Ну-ну, — хихикнула незваная подружка и прошептала (в общем-то зря, у меня же слух гораздо острее человеческого): — А ты тоже себе норм мальчика отхватила.
— Ты чё, дура?! — шикнула на неё Маша. — Какой «мальчик»?! Ему сто лет!
— Ой, да ладно тебе выдумывать. Что ты скромничаешь?
— Я не скромничаю. Реально тебе говорю — Саве девяносто два года. Он сам так сказал.
— А ты не в курсе, что его Сагарт зовут?..
Вот это было крайне интересно… Стало быть, Марлок уже много чего рассказал Рине. И как после такого доверять Белым, когда минимум один из них — трепло?..
— В курсе! — шептала Маша. — А ещё я в курсе, что он старый, как пень!
— По волколачьим меркам, — сказал я, возвращаясь, — у меня самый расцвет сил. Что-то около сорока лет на человеческий лад.
Моя дурёха покраснела до ушей и сделала вид, что смотрит куда-то в другую сторону.
— Спасибо, — Рина заглянула в котелок, который я поставил перед ней на пол. Она снова гладила своего драгоценного «Макарушку» и щебетала ему любовную несуразицу: — Котёнок, ты тоже должен поесть обычной еды.
Марлок неловко сел, привалился спиной к горячей стене и тут же заскрежетал зубами от боли. Отодвинулся. Рина принялась его кормить с ложечки.
— Почему ты с ним так возишься? — Маша задала ей вопрос, который также интересовал и меня, и на который я, возможно, уже знал ответ.
— Я же объяснила, — рассердилась Рина. — Потому что теперь мы вместе.
— Потому что теперь она — моя Стая, — произнёс Марлок и уставился почему-то на меня.
Ну, разумеется. Как и предполагалось…
— Что это значит? — ожидаемо спросила Маша.
— Это значит, что Марлок отозвался на Истиный Зов Рины, — пояснил я.
Моя зеленоглазая только скривилась:
— Чего-чего сделал?
— Отозвался на Истинный Зов, — гордо сообщила Рина. — Он — мне, а я — ему.
— Ты не можешь ему отозваться, — сказал я. — Ты — обычный человек. Для вас не существует Истинного Зова.
— А вот и могу. Когда любишь, всё возможно. Правда, Макарушка?
— Наверное, — не слишком бодро откликнулся Марлок и совсем сник.
— Может, мне уже кто-нибудь объяснит, — возмутилась Маша, — что это за очередная волколачья фигня?
— Это и есть настоящая любовь, — подоспела её подружка.
— Никакая это не любовь! — рубанул я. — Это просто инстинкт! К сожалению, необратимый и неконтролируемый!
— А чё ты-то бесишься? — удивилась Маша. — Что в этом всём такого страшного?
— Страшное в этом то, — снова вступил Марлок, — что отныне я не принадлежу ни себе, ни Стае, — он тепло посмотрел на свою Истинную. — Теперь я принадлежу ей. И буду следовать за ней и защищать её, пока смерть не разлучить нас.
— Ух ты, как романтичненько! — обрадовалась моя дурочка.
А мне оставалось только сплюнуть и убраться от этих идиотов хотя бы ненадолго, чтобы проветрить мысли, а заодно осмотреть защиту на доме. Раз уж мы тут все застряли, да ещё в таком количестве, нужно было шевелиться и предпринимать какие-нибудь меры безопасности.
Глава 27. Сагарт
Тьма застила всё кругом. Но мне, к счастью, не нужен был свет, чтобы продолжать хозяйничать в темноте. А к несчастью, он был также не нужен тем, кто наверняка уже открыл охоту на каждого, укрывшегося в этом доме, который я тщетно пытался кое-как прикрыть.
Начитав несколько заклинаний, я выложил сухими веточками буковицы окружность в нескольких метрах от строения. Затем подпалил щепки можжевельника и обтянул дымом внутреннее пространство круга. Конечно, всех этих усилий было откровенно мало. Насколько бы крепкий защитный купол я ни выстроил, пять-семь волколаков растерзают его за пару минут. А если нагрянет вся Белая Стая целиком…
Об этом лучше было не думать. Я постарался уничтожить максимум запахов, в ближайшем радиусе, но никак не смог бы почистить тот шлейф, который притащил с собой Марлок. Он фактически проложил прямой путь к этому месту. Даже если искать будут не нас с Машей, а его, получат настоящий джек-пот. А Марлока точно станут искать.
Меньше всего Дилара будет интересовать Рина, за которую вообще не стоило беспокоиться — каким-то образом Белому беглецу удалось практически обнулить её дух. Сделать это можно было всего одним способом — поставив на ней волколачью метку. В практическом смысле она мало отличалась от меток, которые ставят собаки. Так что я не стал предлагать такой способ укрытия Маше — с её закидонами она бы не поняла, что я,
