Она грустно улыбнулась:
— Медовый месяц окончен.
Стайл хмуро кивнул в ответ.
— Я обязан рассказать Верховному Жеребцу.
— А меня… Меня ты снова оставишь.
— Ты знаешь, я люблю тебя, Леди, однако есть вещи, которые сделать я просто обязан. И этого не изменишь.
— Я бы не стала ничего в тебе менять, даже если бы могла, моя любовь.
Внезапно они поцеловались — страстно и бешено, — их тревожное состояние трансформировалось в пылкую страсть. Затем Стайл перенес их в табун единорогов.
Они очутились на краю пастбища, на котором паслись единороги. Верховный Жеребец заметил их сразу же. Ростом он был восемнадцать ладоней в холке — или, по-другому, шесть футов, — и обладал очень развитой мускулатурой. Торс у него был жемчужно-серого окраса, плавно темнеющего до черноты ног; грива и хвост отливали серебром, а голова была золотистого цвета. Это был самый великолепный скакун из всех, когда-либо виденных Стайлом. По выражению лица Адепта Жеребец заподозрил неладное и тут же обернулся человеком и подошел к ним.
— Говори без промедлений, Адепт.
— Клипа взяли в заложники, — сказал Стайл, и у него тут же перехватило горло — он уже не мог произнести ни слова.
— Пойди проведай Нейсу, — ласково прошептала ему Леди. — Я поведаю Жеребцу, все как было.
Стайл с благодарностью воспользовался этим предложением и отправился сквозь табун искать своего самого близкого друга на Фазе. Вскоре к нему подошла Нейса — гладкая и упитанная, хотя и без бросающихся в глаза признаков беременности: зачала она совсем недавно, и у скакунов это было не так заметно, как у людей.
Нейса позволила себя обнять и в его руках тут же с присущим ей озорством моментально превратилась в девушку. Затем снова обернулась единорогом.
— Ох, Нейса, — произнес он, и по лицу его побежали слезы, — боюсь, по моей вине брат твой оказался в отчаянном положении.
Она заволновалась и издала звук тревоги на своем роге-гармонике. Она очень любила своего брата.
— Я находился в мире Протона, — начал он сбивчиво, — когда огры напали на Голубую Леди. Клип храбро сражался, защищая Леди, и убил трех огров. Но какой-то Адепт послал образ кобылы по имени Белла, той, что одолела тебя на Единолимпике, и Клипа захватили в плен и сделали заложником против меня. И я… даже не представляю, что этот враг может потребовать от меня, хотя Клип… — слезы уже без стеснения струились по его лицу, срываясь каплями с подбородка. — Я должен был быть там!
И, возможно, если бы он проверил, как обстоят дела с Клипом, в первую очередь, а не в самом конце, то, быть может, он бы успел предотвратить похищение. Стайл ошибочно предполагал, что Клип находится где-то поблизости.
Нейса прислонилась горячим рогом к его щеке, молча страдая вместе с ним и как бы говоря, что прощает его. Она поняла. Они вместе побрели назад к Верховному Жеребцу, который опять обрел свою естественную форму. Очевидно, он только что услышал рассказ Леди и теперь топал по земле копытом, высекая искры, а из его ноздрей вырывался пар.
Когда Стайл подошел к Жеребцу, тот снова принял человеческий облик, при этом от него во время дыхания все еще исходил пар.
— Себя не вини, Адепт, — сказал он. — Клип должен был помогать и защищать тебя, а не ты его.
— Он и правда защищал меня, — сказал Стайл. — Я обязан ему жизнью. Тем не менее в плену он оказался, защищая не меня, а Леди. Я должен освободить его и отомстить за все страдания, что ему причинили.
— Он из моего табуна, — парировал Жеребец. — В конечном счете, месть по праву принадлежит мне, но… ты также вправе освободить его.
— Сперва надобно его отыскать, — сказал Стайл. — И если позволишь, я хотел бы взять временно на замену другого единорога. С силами, направленными против меня, неважно по какой причине, мне одному не справиться, и обычной лошади тут будет недостаточно. Мне нужна защита, которую может обеспечить лишь единорог.
Жеребец колебался. Нейса выдавила слабый звук из своего рога-гармоники — полупросьбу-полупредупреждение. Она подчинялась Верховному Жеребцу, но одновременно была другом Голубому Адепту — и многим другим. Она близкий, кровный родственник Клипа. Несмотря на свою беременность, Нейса хотела вновь стать скакуном Стайла.
Жеребец мог согласиться или отказать, и она бы подчинилась — но все же Стайл был бы рад, если б вожак удовлетворил просьбу этой маленькой, горячей кобылицы. Стайл определенно сочувствовал Жеребцу, учитывая нелегкий выбор, который перед ним встал.
— Я дам тебе другого единорога, — решил Жеребец. — Ты заслужил небывалое уважение в моем табуне, Адепт. Многие из них сделают для тебя то, что не сделают для других людей. Но сейчас я не вправе никого заставлять, и мне нужно время, дабы выбрать подходящего среди добровольцев.
Стайлу показалось, что Жеребец не особенно торопится, причем одновременно отказывая Нейсе в ее просьбе. Что ж, это был разумный ход.
— Мне понадобится время, чтобы отыскать Клипа и спланировать безопасную операцию по его освобождению, — сказал Стайл. — Мы имеем дело с магией Адепта, дело это очень непростое — простыми заклинаниями тут не обойдешься. Мне неприятно продлевать пленение Клипа даже на минуту, но было бы глупо наносить удар без подготовки. Дня и ночи будет достаточно? У меня есть дело в другом мире.
— Этого хватит, — согласился Жеребец. — Я поспрошаю тварей разных и отправлю гонца к Оракулу.
Оракул! Ну конечно! Так Клип найдется моментально… если ответ не будет превратно истолкован. С другой стороны, как насчет предположения, которое сделал Прозрачный Адепт касательно Оракула? Возможно, следует с осторожностью отнестись к любым полученным советам и открыто не высказывать сомнений в их подлинности.
Стайл повернулся к Голубой Леди.
— Сейчас должен я вернуть тебя в Голубые Владения ради безопасности твоей.
Нейса снова запротестовала. Верховный Жеребец, принявший естественный облик, протрубил аккорд, напоминающий по звуку аккордеон — в нем слышалась недовольная уступка Нейсе.
— Приглашают меня погостить в Табуне на время твоего отсутствия, — перевела Леди. — Здесь я буду защищена лучше, так как ни одно волшебство не проникнет внутрь табуна. Пока ты отсутствуешь, мой Лорд…
— Я сделаю тебе шатер, — сказал довольный Стайл.
Здесь она будет в гораздо больше безопасности.
— Не нужно, мой господин.
Стайл кивнул: Голубая Леди не хрупкий цветочек, она могла о себе позаботиться.
— Тогда я… — и внезапно голос Стайла смолк, а единороги оторвались от поедания травы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
