Все напряглись, дотошно прислушиваясь к любым изменениям в атмосфере. Полувампир задрал голову вверх, ожидая с минуты на минуту возникновения решительно настроенного ассасина, и постарался незаметно для всех разбудить Елену.
"Маленькая, просыпайся!" — нервно шептал ей настойчивый мужской голос. "Просыпайся же! Скорее!". Что мог вытворить вампир, потерявший абсолютно все? Мать, отца и любимую девушку…Вероятно, Дамон единственный, кто мог понять хотя бы малую толику его истинных чувств. Хотя был еще Стефан, но о нем парень решил подумать как-нибудь позднее.
Фрэнки округлила глаза, едва до настороженного слуха донесся громогласный вопль: "Нет!", и впервые в жизни поверила в достоверность словосочетания о стынущей в жилах крови. От этих звуков все внутри выворачивалось наизнанку, а в висках начинал пульсировать развитый с годами сигнал об опасности. Что заставило живое или не очень существо так надрывать глотку? Ответ пришел через пару минут со следующим рвущим душу ором: "Отец! АЛЕКС!".
— Нет! — помимо воли сорвалось с языка девушки. — Ты не посмела бы! Только не он! Не Александр!!!
Мисао захохотала в голос, как бы поторапливая замешкавшегося Кайлеба, который кинулся первым делом на крик вампирши, а затем замер у порога, сосредотачиваясь на множественном биении сердец. Но разве ему важны сейчас были такие мелочи, как превосходство противника? Имеется ли смысл в жизни, всего за один день превратившейся в жалкое существование?
Оглядевшись по сторонам в поисках достойного оружия, парень не заметил ничего полезного, проигнорировал мысль о коле в сердце отца, который мог бы пригодиться, и стал спускаться вниз под пристальным вниманием нескольких пар горящих в темноте глаз. Мерный звук шагов, отсчитывающий чьи-то последние мгновения жизни, ненавистные тени в черных плащах промелькнули перед глазами безликой массой. Он знал того, кто ему нужен, и уже увидел. Безмятежно сидящий рядом со своей девчонкой, а ведь когда-то, казалось, слишком давно, чтобы быть правдой, он пытался защищать Елену, охранял ее хрупкое тело, в надежде обрести союзника. Никто не понял и не оценил. Кругом ложь. И он не будет исключением — займет сильную сторону, чтобы больше не быть слабым. Чтобы не ведать любви и сострадания. Чтобы отомстить.
— Кайл, нет! — смехотворная попытка смертной девчонки встать у него на пути. Он хотел оттолкнуть ее, но Гилберт оказалась проворнее. Она повисла на занесенной вверх руке и горячо зашептала, глядя прямо в глаза, — Не надо, я прошу тебя! Он не виноват!
"В чем?" — тут же задалась она предельно простым вопросом, но услышала злобное рычание в голове и вновь вернулась к слепому озвучиванию диктуемых слов.
— Не виноват! Это не его рук дело! Я знаю, поверь мне! Слышишь? — монотонно увещевала девушка, подтягиваясь на носочках, чтобы дотянуться ладонями до перекошенного злобой лица. — Ты должен прислушаться, потому что я не стала бы тебе лгать.
"Бред какой-то", — мысленно прокомментировала она кособокий текст.
"Лучше заткнись, я хотя бы что-то пытаюсь сделать!" — живо вскинулся Дамон, старающийся казаться невозмутимым. Видимо, получалось у него неплохо, потому как лиса даже не старалась держать его в поле зрения. Вот только что он мог сделать ей прямо сейчас? Без необходимого оружия и должной доли расслабленности с ее стороны — это будет суицидальная выходка, за которую расплачиваться будет отец. А очутиться в шкуре хашишина ему очень не хотелось. Во всяком случае, ближайшие сто лет точно.
Кайлеб дрогнул, когда теплые ладони очутились на давно не бритых щеках. Кажется, сын Катрины был прав: этой девочке удавалось рушить преграды одной лишь силой взгляда.
Никто даже не обратил внимания на надсадные крики итальянки, которая никак не могла совладать с эмоциями и единственная из всех пыталась образумить девушку. Стефан так и вовсе до сих пор осмысливал недавнюю новость об убийстве мисс Флауэрс. Только старший Сальваторе медленно стал приходить в себя и неуверенно пытался подняться на ноги, чтобы оттащить свою принцессу как можно дальше от оголодавшей "пиявки", вот только окутанное мраком сознание мешало ему справиться с видимыми слабостями.
Мисао "любовалась" вмешательством Гилберт секунду-другую, тихо закипая от гнева, а потом что есть силы швырнула девушку обратно к дремлющему Дамону, и наградила ассасина презрительным взглядом.
— Не более, чем бесполезная тряпка, — сквозь зубы процедила она, решая наконец избавиться от горе-вампира. — Мальчики, разберитесь уже с этой ошибкой природы.
— Может, лучше я? — с коварной улыбкой на лице предложил сын Катрины, делая два вальяжных шага вперед. — У нас с ним много ОБЩЕГО, да, Колтон? Знаешь, какая она сладкая в постели, — мечтательно протянул он, делая правильный акцент на желание китсунши вдоволь повеселиться, неважно каким способом. — Нежная, податливая, ласковая…Мне понравилось!
— Не смей! — зарычал Кайлеб, вновь теряя человеческий облик. — Не смей так о ней! Никогда! — произнести нечто более осмысленное он был просто не в состоянии. Пустота — такая страшная и зияющая дыра внутри, поглотившая собой все чувства разом. Она то расширялась, то сужалась до размеров крохотной монетки, и ежесекундно пульсировала, доставляя его телу новую и еще более мощную волну боли. Он больше не мог терпеть, хотелось уже выплеснуть на кого-то скопившуюся черноту, избавиться от прыгающих перед глазами красных точек — просто покончить со всем. Единым духом. Превратиться в хищника, скатиться до уровня инстинктов и перестать чувствовать — лучший выход для того, кто погряз по уши в болоте боли и унижения.
Дамон вяло отмахивался от агрессивных ударов, искренне недоумевая над тем, зачем вообще влез в эту историю? Ну что толку защищать от смерти чудика, который сам старательно ее ищет? Хотя он понимал Кайлеба, и в некоторой мере даже сочувствовал. Все в мире обернулось против него, все рухнуло в момент без всякого предупреждения.
Очень скоро интерес к банальному мордобою у лисицы поугас, поэтому пришлось действовать не по правилам. Со звериным рычанием Сальваторе вцепился своему противнику в глотку и легко, точно пушинку, оторвал его от пола, крепко держа на расстоянии вытянутой руки, а затем со всей силы швырнул к противоположной стене, припечатав напоследок короткое: "Она — моя!", как было принято в лучших традициях вампирских разборок.
Рыжая с восхищением глянула в его сторону и радостно захлопала в ладоши, спеша поздравить с якобы честной победой. И тут же ее взгляд посуровел, вновь обращаясь к Елене. Парень посмотрел на девушку и мысленно схватился руками за голову. "Черт! ЧЕРТ! И еще раз черт!" — вопило в панике сознание, когда в голову пришло понимание необходимости срочно заканчивать дурацкую игру. Падая, Елена в очередной раз как следует приложилась обо что-то головой и сейчас счет пошел на минуты. Нет, конечно, он мог остановить кровоизлияние в любую минуту, только это вызовет некоторое подозрение у Мисао, чего он никак не мог допустить. Ему нужно узнать обо всех капканах в окрестностях, иначе никакой гарантии…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
