— Велунд, ты тут? — прошептал он по воксу. — Мне бы помощь не помешала.
В динамиках шлема лишь жужжала статика. Что если Велунда поймали и убили сразу после того, как он подорвал бомбы? Железнорукий не обладал его скрытностью и никогда не отрабатывал техник, позволяющих избежать встречи с врагом, которые использовали в Гвардии Ворона. Велунд спас Шарроукину жизнь, когда втащил его, раненого, на десантный корабль на Исстване-V, и при мысли, что этот долг может остаться неоплаченным, ему стало горько.
Шарроукин двинулся вперед, пробираясь через омуты застоявшейся, грязной от масел воды, под тяжелыми подъемниками, между блоками строительных материалов. Он пробежал по краю высокого равелина, внутренняя площадка которого была завалена мотками колючей проволоки, пильными козлами и прочими инструментами осады, и тут до него донесся скрип пола под ногами. Осознав, что за ним кто-то есть, он упал на землю, и пронесшаяся над ним волна пронзительного звука пробила метровую дыру в блочной пласкритовой стене. Он перекатился, навел на врага винтовку и выпустил в него весь магазин, почти не тратя времени на прицеливание. Иглы пробили пластрон легионера, превратив грудь в кровавое месиво.
Предатель истерично засмеялся и вновь поднял оружие.
— Во второй раз это не пройдет, — сказал Шарроукин, бросая винтовку и вынимая из заплечных ножен парные гладии. Их черные лезвия были чернее ночи, не отражали света и скользили почти без трения. Шарроукин прыгнул, одним мечом разрубил звуковое оружие воина, а второе вонзил ему в шею.
Но и после этого он не умер.
Едва Шарроукин выдернул мечи, как воин невозможно широко распахнул рот. Ворон поначалу решил, что у противника не лицо монстра, а лишь уродливо модифицированный шлем, но теперь он понял, что ошибся. Чудовищные хирургические операции превратили воина во что-то нечеловеческое, в пародию на плод эволюции, что развивался миллионы лет и победил в естественном отборе. Он закричал оглушающе громко, и хотя Шарроукин тут же заставил его умолкнуть выпадом меча, пробившего пластичный череп, было слишком поздно.
Враг знал, где он.
Шарроукин вложил мечи в ножны, подобрал винтовку и помчался к краю строительной территории. Выстрелы продолжали взметать песок под ногами, вопли воинов, превратившихся в чудовищ, продолжали его преследовать. Шарроукин взобрался на холм, нарушая важнейшее правило — не оказываться на открытом пространстве, — и поискал глазами путь наружу.
Его не было.
Он спустился обратно, когда в гряду ударили выстрелы, и сел прямо на землю; отряды смертных солдат и легионеров-предателей сходились к нему. Показались четыре ярких «Лэнд рейдера», а за ними — с десяток «Носорогов» Железных Воинов. Предатели вышли из танков с мрачным спокойствием и направились к загнанной добыче.
Шарроукин вставил в винтовку последний магазин с иглами и вновь полез на холм. Огонь усилился, лазеры оставляли на доспехах черные отметины, и на визоре шлема яростно мигали предупреждения о полученном уроне. Он повернулся и вскинул винтовку. После каждого выстрела на землю падало по солдату.
А перед ним уже выкатывали на боевые позиции групповые орудия: четырехствольные лазерные пушки, мелкокалиберные гаубицы и туннелирующие минометы. Его окружала по меньшей мере тысяча врагов, полных решимости взять его живым и заставить заплатить за содеянное.
— Проклятье, и давать мне поблажки они не собираются, — сказал он.
За его спиной раздался хриплый рев машины — с таким звуком поглощают горячий воздух мощные реактивные двигатели. Вокруг него закружились клубы песка, и замаскированный в нескольких спектрах десантный корабль поднялся из-за гряды, оставляя за собой дрожащие конденсационные следы. Он был покрашен в тускло-серый, сложенные крылья щетинились пушками, а на усеченном носу крепились спаренные тяжелые болтеры. Ракетные установки на верхней части фюзеляжа с лязгом перевелись в боевое положение.
«Штормовой орел» накренился вниз, и Шарроукин увидел, что в кабине пилота сидит Сабик Велунд.
Шарроукин бросился на землю по кивку Велунда, и на холм обрушился град выстрелов, разрывая на куски все живое в урагане масс-реактивных разрывных снарядов и бронебойных пуль. Предатели разбегались от «Штормового орла», но он поворачивался из стороны в сторону и превращал весь склон под Шарроукином в кипящее озеро раскаленного металла и изуродованной плоти. Это сопровождалось невообразимым шумом — бесконечным адским грохотом, состоящим из глухих взрывов, жужжания вращающихся магазинов и звона гильз, падавших на землю медным дождем.
Вражеские «Лэнд рейдеры» выдержали огненный шторм, но Велунд еще не закончил.
Четыре ракеты отделились от креплений и устремились к бронированным машинам. Три танка взорвались сразу же; на их месте расцвел огонь, испепеливший укрывшихся за ними солдат. Четвертый промчался несколько метров по кривой, словно раненое животное, похоронил несколько Детей Императора под полыхающим остовом и взорвался, разлетевшись на части.
После этого стало тихо, как в первые мгновения после ужасной катастрофы, — в мгновения перед тем, когда приходит ужасающее осознание происходящего. Шарроукин воспользовался этим моментом, чтобы взобраться по насыпи к «Штормовому орлу». Десантный корабль повис над землей на подушке из воздуха, нагретого до такой степени, что верх гряды превращался в стекло. Стволы его скорострельных пушек изрыгали жар и дым. Штурмовая аппарель тяжело опустилась на землю, и Шарроукин, не теряя времени, запрыгнул на борт.
— Давай! — прокричал он, ударив ладонью по поднимающему аппарель пульту.
«Штормовой орел» развернулся вокруг своей оси, Велунд запустил двигатели, и Шарроукина бросило в стену фюзеляжа. Десантный корабль опустился и полетел низко над землей, прокладывая извилистый путь через осадные сооружения. Шарроукин, отчаянно цепляясь за фиксаторы и поручни на выступающих переборках, пробрался в кокпит.
Он упал в кресло второго пилота, смотря, как стремительно мелькают за армированным стеклом красные земли и каменистые горы.
— Молодец, успел, — сказал он.
— Мне не пришлось бы суетиться, если б ты не отстал, — отозвался Велунд.
Шарроукин пожал плечами, не желая спорить, а десантный корабль продолжал, дико лавируя, прокладывать себе путь мимо потоков зенитного огня. Руки Велунда метались над приборной панелью, разгоняя двигатели, оставляя позади обманные цели и выбирая менее предсказуемые маршруты. По части маневренности «Штормовой орел» превосходил все легионерские корабли, в которых Шарроукину доводилось летать, а его маскировка была так эффективна, что даже самые прекрасно скоординированные схемы ведения огня, применяемые Железными Воинами, не могли ему ничего сделать.
Покинув пределы долины, корабль сменил безумное лавирование на относительно ровный полет.
— Мы ушли от них? — спросил он.
— Их десантные корабли еще будут за нами плестись, но поймать прежде, чем мы вернемся на «Сизифей», не успеют.
— А как же их орбитальные установки?
Железнорукий насмешливо фыркнул.
— Ты уверен?
— Конечно, уверен, — сказал Велунд. — Это я разработал модель «Ночной ястреб», не забывай.
Шарроукин ухмыльнулся и постучал костяшками пальцев по краю армированного сиденья:
— Знаешь, Сабик, я думаю, Механикум все-таки утвердят эту модификацию.
— Правда?
— Правда, — сказал Шарроукин. — Когда-нибудь.
Глава 7
Я БЫЛ ТАМ
ВЕРХНИЕ ПУТИ
ПЛОТЬ В НАГРАДУ
Фулгрим падал медленно: так неохотно падает самое огромное дерево в лесу, корни которого подточила невидимая гниль. Пертурабо бросился к брату раньше, чем кто-нибудь в амфитеатре понял, что происходит. Подложил ладонь под голову Фулгрима, когда она ударилась о каменные плиты сцены с пугающим треском. Мысленным приказом вызвал Железный Круг и крикнул зрителям, в ужасе сорвавшимся с мест, чтобы они не приближались.
— Брат! — позвал Пертурабо и быстро осмотрел верхние ярусы Талиакрона в поисках снайпера.
Прокрутив в уме момент выстрела, он проанализировал траекторию пули и триангуляцией получил точку, из которой стреляли. Там никого не было, что, впрочем, и неудивительно: любой уважающий себя снайпер должен был давно уже скрыться.
Раздался грохот шагов, и Железный Круг сомкнулся, заключив своего хозяина в несокрушимое кольцо. Роботы приняли боевую стойку и подняли щиты, так что оба примарха оказались в тени, которую отбрасывала эта стальная стена. На правом виске Фулгрима виднелось аккуратное входное отверстие раны, но выходного отверстия не было. Снаряд, выпущенный из оружия неведомого убийцы, все еще оставался в черепе примарха.
