внимания не обращал, снова зачем-то похлопал ладонью по смятой постели, подхватил с пола сапог и швырнул в стену, где висела одежда. Прислушался, взял второй сапог и подозрительно обвел налитыми злобой глазами комнату.
Купец с тревогой следил за странным варваром, спросил трепещущим голосом:
– Дорогой друг, что-то случилось?
– Еще как, – прорычал Мрак.
– Я могу помочь?
– Можешь… – рыкнул Мрак. Внезапно гаркнул: – Вылезай, тварь дрожащая!
Купец поспешно соскочил с лавки, потом лишь сообразил, что лохматый варвар смотрит мимо. В испуге тоже оглядел комнату. Как говорится, ни удавиться, ни зарезаться нечем. Здесь если кто и спрячется, то не крупнее таракана. А варвар не похож на человека, который бьется с тараканами.
– Я знал одного, – сказал он осторожно, – который воевал с драконами. Только тех драконов никто не зрел, кроме него самого.
Мрак, не слушая, присмотрелся к горшку с цветами, радостно заорал:
– Ага, вчера этого горшка не было!
Перекувырнувшись в воздухе, сапог угодил каблуком в задорно выпяченный бок. Звякнуло, горшок разлетелся на куски в комьях земли. Черепки со звоном посыпались на пол, цветок повис на подоконнике, а сапог вылетел в окно. Мрак выругался с таким остервенением, что купец отпрыгнул и снова быстро оглядел комнату.
– Что с тобой?
– Откуда этот горшок взялся?
– Час назад дочка хозяина принесла, – сказал купец завистливо. – Сама рвала, лазила в саду чуть ли не ночью. Говорит, чужестранцу уважение оказать надобно.
Мрак стиснул кулаки. Купец вздрогнул и присел, когда варвар заорал, страшно багровея и раздувая дикие ноздри:
– Вылезай!.. Прибью, разорву, растопчу!
Купец не успел молвить, что от такого приглашения любой спрячется еще дальше, но внезапно под потолком хрюкнуло. Кусок стены отделился, рухнул на пол. Это оказалась необыкновенно крупная жаба, толстая, сытая, с нагло вытаращенными глазами. По всему ее телу мерцал, исчезая, рисунок сосновых досок.
– Тварь, – сказал Мрак с отвращением. – Даже тень научилась скрывать… И запах уже подделывает!
Жаба кинулась к нему лизаться, варвар сердито отпихнул ее. Купец едва отыскал убежавший в подвал и забившийся там за бочками голос:
– Это… кто?
– Сам видишь, – огрызнулся Мрак. – Жаба-переросток.
– А чего она… так?
– Из подлости, – сказал Мрак. – Подлая она тварь!
Купец смотрел вытаращенными глазами. Промямлил:
– Вообще-то что-то слышал… В дальних странах как-то рассказывали… Когда они совсем малые, их мамаша защищает. А когда начинают отползать от нее, то их может сожрать любой, они ж пока совсем хилые. Вот и наловчились то камешками прикидываться, то…
Мрак сказал упрямо:
– Из подлости, я говорю! Раньше такого не вытворяла!
– Наверное, тоже растет, – сказал купец. Посмотрел на жабу, пугливо отодвинулся. – Хотя, наверное, я ошибся…
– Точно?
– Точно, – ответил купец со вздохом. – Это я слышал не про жаб. Ох, точно не про жаб.
– Это хуже, чем жаба, – заявил Мрак. – Эх, когда-нибудь прибью…
Жаба прыгала вокруг, рот до ушей, длинный раздвоенный язык трепещет, как быстрый язычок огня. Толстый короткий хвостик с таким рвением ходит из стороны в сторону, что жабу заносило из стороны в сторону.
Мрак нагнулся, взял маленькое страшилище на руки, но она выдралась и залезла ему на плечо. Мрак сказал укоризненно:
– Ты уже почти кабан, а не лягушечка! И до каких пор будешь там сидеть?
Купец выпученными глазами наблюдал, как варвар пошел к выходу, а жаба качалась на его широком плече, будто в самом деде кабан старался удержаться на толстом бревне. Наконец жаба прижалась всем пузом, вцепилась, варвар вышел в коридор и захлопнул за собой дверь.
В харчевне с утра безлюдно, Мрак выбрал дальний стол в углу, снял с плеча жабу. Она сидела на лавке, Мрак бросал ей ломтики мяса, жаба звучно хлопала широкой пастью, ловила. Когда он ткнул ей в морду ломтик, она брезгливо отодвинулась.
– Зараза, – сказал он с сердцем, – все бы тебе играться… Лови!
Спиной к нему сидел худощавый старик с распущенными по плечам седыми волосами. Услышав голос, вздрогнул, повернулся. Мрак не обращал внимания, бросал ломтики мяса повыше, жаба вошла в азарт, подпрыгивала так, что лавка ходила ходуном, звучно шлепала челюстями.
Старик наконец решился покинуть свой стол. Мрак обратил внимание на него не раньше, чем тот трижды поклонился, спросил робко разрешения присесть за их стол. От него не сильно, но ощутимо пахло дорогими маслами. Наконец Мрак буркнул:
– Ну чего тебе, старик?.. Я чту старших, но свободных столов здесь полно.
Старик с жадным вниманием всматривался в его лицо, длинные нервные пальцы все время суетливо двигались, будто вязали рыбацкую сеть.
– Можно сесть? – спросил он в который раз. – Премного благодарствую… Боги, что за голос, что за стать…
Мрак кивнул, старик сел, тут же выложил на стол монету. Жаба попыталась покарабкаться на стол за блестящим кружочком, Мрак ухватил за хвостик и дернул обратно.
– Так чего надобно? – спросил Мрак недружелюбно.
Жаба двинулась по лавке с явным намерением перепрыгнуть на соседнюю и добраться до старика. Мрак поймал за лапу и утащил назад, прижал к боку. Жаба зашипела и начала брыкаться всеми четырьмя, выворачиваться.
Старик кивнул на золотую монету.
– Угощение за мой счет.
– На это можно упоить весь постоялый двор.
Старик вяло отмахнулся, глаза его с жадным вниманием осматривали лицо Мрака, изучали, чуть не лезли ему в рот, не щупали зубы и уши.
– Я могу себе это позволить.
– Ну-ну… За что будем пить?
Старик хихикнул:
– Да за что угодно. За свое здоровье, например. За то, чтобы завтра была добрая погода.
– Не знаю, не знаю, – прорычал Мрак с сомнением. – Для кого добрая – солнце, для кого – дождь. Что-то ты мне не ндравишься, батя. Больно непростой ты человек. И руки у тебя холеные. И пахнут дорогими благовониями… Такие люди так просто по дорогам не шляются.
Старик неотрывно изучал его из-под нависших седых бровей. Взгляд был колючим, но не враждебным.
– А ты наблюдательный, – произнес он с некоторой нервозностью. – Это еще лучше. Да, ты прав. Я человек из… дворца. Вон там стольный град, как ты уже знаешь, Барбус. Дальше рассказывать не надо?
Мрак отмахнулся:
– Не надо. Ты здесь встречаешься со всякими лазутчиками. Чтоб подальше от чужих глаз и ушей. Но мне это до прошлогодних листьев. Меня сейчас больше заботит эта проклятая жаба, что так и норовит нашкодить, спереть, поломать, опрокинуть, напасть…
Старик покачал головой. Во взгляде росло уважение.
– Гм, с лазутчиками?.. Да, ты не прост. Как тебя зовут, доблестный варвар?
– Мрак.
– А меня… Агиляр. Пока просто – Агиляр. У меня к тебе предложение, доблестный Мрак.
– Не интересуюсь, – ответил Мрак твердо.
Старик прищурился:
– Ты даже
