По правде говоря, наряды, что Найнив хотела взять с собой, сложились в два узла, и она жалела о каждой ниточке, которую вынуждена бросить. Ей даже жаль было синего шелкового платья с низким вырезом. Нельзя сказать, чтобы ей так уж хотелось вновь надеть нечто подобное то красное платье она и трогать не собирается, пока в Салидаре не вручит пакет целым и невредимым Айз Седай. Но Найнив не удержалась и прикинула в уме стоимость одежды, лошадей и фургонов, брошенных на пути из Танчико. А еще карета и бочки с красками. Даже Илэйн поморщилась бы, если б хоть раз о том задумалась. Видимо, эта юная особа полагает, что, когда бы она ни полезла в свой кошель, там будут монеты.
Найнив еще увязывала второй узел, когда вернулась Илэйн. Девушка молча переоделась в синее шелковое платье. Молча, разве что тихо буркнула что-то, когда пришлось завести руки за спину, чтобы застегнуть пуговицы. Найнив бы помогла, если б ее попросили, но поскольку Илэйн ни о чем просить не стала, то она, пока подруга переодевалась, все высматривала у нее синяки. Найнив показалось, что она слышала крик — всего за несколько минут до того, как Илэйн появилась в фургоне. А коли у них с Бергитте и вправду дело до кулаков дошло… Найнив не была уверена, рада ли, что не обнаружила ни одного синяка. На речном суденышке теснота, пожалуй, такая же, как и в фургоне, и наверняка там будет куда менее приятно, если две женщины вот-вот друг дружке в горло вцепиться готовы… Но тогда, может, и к лучшему, если они немного пару выпустили — у обеих жуткий характер.
Илэйн, ни слова не говоря, собирала свои пожитки, даже не ответила на заданный весьма любезным тоном вопрос, куда это она так поскакала, точно на плевельную колючку уселась. Ответом Найнив послужили только вздернутый подбородок да ледяной взгляд, будто девчонка впрямь подумала, что уже заняла матушкин трон.
Иногда Илэйн бывала еще молчаливей, причем молчание ее оказывалось красноречивее слов. Обнаружив три отложенных кошеля, девушка помедлила, но взяла их, и температура в фургоне ощутимо понизилась, хотя эти кошели были лишь ее долей. Найнив уже устала от ворчливых упреков, что она, мол, скупа и прижимиста. А какой ей быть? Не может же она просто смотреть, как монеты утекают неизвестно куда! Понятно ведь, что больше денег от этого не станет. Когда же Илэйн сообразила, что кольца нет, а темная шкатулочка лежит на месте…
Илэйн взвесила шкатулочку на ладони, открыла крышку. Задумчиво пожевала губами, рассматривая содержимое — два других тер'ангриала, которые они несли с собой от самого Тира. Маленький железный диск с выгравированной на обеих сторонах закручивающейся спиралью и узкая пластинка пяти дюймов длиной, с виду будто из янтаря, однако тверже стали. На пластинке каким-то образом была вырезана спящая женщина. И тот, и другой можно применить для проникновения в Тел'аран'риод, хотя это не так просто, как с кольцом, и требовали они несколько иного обращения: чтобы воспользоваться этими тер'ангриалами, необходимо направить поток Духа, единственную из пяти Стихий, которую возможно направить во сне. Найнив просто показалось правильным оставить эти тер'ангриалы Илэйн, раз себе она взяла кольцо. С резким щелчком закрыв шкатулочку, Илэйн посмотрела на Найнив без всякого выражения, потом засунула шкатулочку, вместе с серебряной стрелой, в один из своих узлов. Молчание ее было просто-напросто зловещим.
Узлов у Илэйн тоже оказалось два, но у нее они были больше. Девушка ничего не оставила, кроме расшитых блестками курточек и штанов. Найнив удержалась и не высказала вслух предположение, будто девушка их не заметила, — наверняка она упустила их из виду, и немудрено, вон как дуется, будто сама-то знает, как мир и согласие поддерживать. Посему Найнив лишь фыркнула да тем и ограничилась, когда Илэйн подчеркнутым жестом присовокупила к своим пожиткам ай'дам. Впрочем, судя по брошенному Илэйн в ответ взгляду, можно было подумать, что в нем она выразила все свои возражения в полном объеме. Ко времени, когда Найнив с Илэйн вышли из фургона, царящее вокруг них безмолвие можно было откалывать по кусочкам и осколками охлаждать вино.
Мужчины были уже готовы в дорогу. И что-то ворчали, бросая нетерпеливые взгляды на Найнив и Илэйн. Нет, это совсем несправедливо. Галаду и Уно собираться вовсе не надо было. Томовы флейта и арфа в кожаных футлярах висели у менестреля за спиной, вместе с маленьким узелком; Джуилин, на поясе которого висел зубчатый мечелом, опирался на посох, высотой в собственный рост, его аккуратно перевязанный узелок был еще меньше, чем у Тома. Как видно, мужчины готовы одно и то же носить, пока одежда совсем в лохмотья не превратится.
Разумеется, Бергитте тоже была готова — в руке лук, у бедра колчан, у ног — завернутый в плащ узел, немногим меньше, чем один из узлов Илэйн. Найнив и мысли не допускала, что в нем лежат платья, полученные от Люка, но, увидев, как одета Бергитте, на миг замерла. Юбка-штаны очень напоминала те широкие шаровары, которые лучница носила в Тел'аран'риоде, разве что цвет имели скорее золотистый, чем желтый, и не были присборены на лодыжках. Короткая синяя куртка по покрою ничем не отличалась от той, что Найнив помнила по Миру Снов.
Загадка, откуда взялась эта одежда, вскоре разрешилась: к уходящим торопливо подошла Кларин и со словами, что слишком долго возилась с шитьем, сунула в узелок Бергитте еще две такие же юбки и одну куртку. Кларин задержалась еще ненадолго, чтобы сказать, как ей жаль, что они уходят, как их будет не хватать на представлении. Потом она опять занялась сборами и своими лошадьми. Но не одна Кларин улучила минутку для проводов и прощания. С пожеланием доброго пути, куда бы они ни направились, подошла Алудра. Ее тарабонский акцент слышался даже явственней прежнего. И на прощание она всучила им еще две коробочки огневых палочек. Найнив со вздохом запихала их поглубже в торбу. Она и остальные хотела оставить, но Илэйн опередила ее: запрятала коробочки в самый дальний уголок на полке, за мешок с горохом, когда думала, что Найнив не видит. Петра предложил проводить их до реки, старательно делая вид, будто не замечает, как встревоженно прищурилась его жена. Вызвались помочь и братья Шавана, и Кин с Бари, жонглеры, хотя, когда Найнив сказала, что в этом нет никакой нужды, а Петра нахмурился, они не сумели скрыть облегчения. Ей пришлось поторопиться с отказом, поскольку Галад и другие мужчины, похоже, готовы были согласиться. Как ни удивительно, пришла и Лателле, правда, ненадолго; слова сожаления, улыбки, но глаза говорили, что она готова на своем горбу отволочь пожитки, лишь бы Найнив и ее компания убрались поскорей и подальше. Найнив удивило, что не пришла Керандин, хотя этому обстоятельству она была даже рада. Илэйн, может, и сдружилась с шончанкой, однако после обидного для Найнив инцидента она ощущала в присутствии Керандин внутреннее напряжение, и, вероятно, ей было еще хуже от того, что Керандин ничем не проявляла схожих чувств. Последним явился Люка. Он протянул Найнив букетик чахлых от засухи лесных цветов — одному Свету ведомо, где он их раздобыл, — и принялся рассыпаться в уверениях о неумирающей любви, экстравагантных восхвалениях ее красоте, драматических клятвах найти ее, даже если суждено будет отправиться в самый отдаленный уголок мира. Найнив не знала, отчего щекам становилось все жарче, но ее ледяной взгляд тотчас же стер идиотскую ухмылку с лица Джуилина и изумление с лица Уно. Что подумали Том с Галадом, осталось неизвестным: у них достало ума ничем не проявить своих мыслей. На Бергитте с Илэйн Найнив и глаз не могла поднять.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
