— Так что Кричер просто принёс её сюда, как я и просил, — между тем хладнокровно врал Бьёрн. — А там и ты появился. Твой эльф сказал, что нашёл её в Лютном. Может, настройки портала что-то сбило, я не знаю. Главное, что всё закончилось благополучно.
О том, где Вега могла провести эти три дня в Лютном, Бьёрн рассуждать не стал, а Сириус и не спрашивал. Ему было достаточно того, что с кузиной всё в порядке.
— Прости, Сириус, но мне нужно поскорей вернуть Вегу во Францию. Там её мама сходит с ума от беспокойства, — Бьёрн поднялся с дивана. — Мы можем вашим камином воспользоваться? Нам надо в министерство магии. Чтобы те, кто будет интересоваться этим нелепым происшествием, поняли, что мы с Вегой из Англии вернулись, — мягко улыбнулся Бьёрн.
— Вообще-то, камин закрыт, но думаю, я сегодня и так уже столько правил нарушил, — безбашенно ухмыльнулся Сириус. — Одним больше одним меньше.
— Спасибо, Сири, сочтёмся, — Бьёрн крепко пожал ему руку и первым бросил в камин горстку летучего пороха.
Появившись в министерстве магии, они с Вегой прошли все необходимые процедуры и вскоре оказались во Франции. Трансгрессировав на улицу Добантон, Бьёрн нежно поцеловал Вегу и погладил по голове.
— Я, пожалуй, не буду присутствовать на вашей встрече. Ты, как успокоишь маму, пришли мне сову. Тогда и решим, куда поедем путешествовать. Может, в Италию или Испанию? На Лазурный Берег, думаю, не сто́ит ехать, мы там с тобой были в том году, надо посмотреть новые места.
— Только если я буду управлять автомобилем, — улыбнулась Вега. — Мне в тот раз понравилось. Рычащее существо без крыши, будто сердитый дракончик!
— Я выучил, как называется этот французский родственник «Ночного рыцаря», — закатил глаза Бьёрн. — Кабриолет. Мне слово кажется зловещим заклинанием из малефицистики.
— Ха-ха-ха, — рассмеялась Вега. — Ты в «Запретной секции» пересидел, что ли? Не читай на ночь зловещих манускриптов. Кабриолет — это милая игрушка для красивых девушек, ничего ты не понимаешь!
Они с трудом оторвались друг от друга и договорились обмениваться письмами как можно чаще. Вега на прощанье нежно коснулась губами его щеки и лёгкой походкой скрылась за дверью ресторана матери. Бьёрн со вздохом посмотрел вслед девушке и решил, что для её безопасности надо придумать какой-нибудь артефакт. Чтобы он мог отбить первое, неожиданное нападение или перенести куда-нибудь в безопасное место. Решив, что обязательно об этом подумает позже, Бьёрн отправился в министерство магии и через некоторое время вернулся в Лондон.
***
В окно комнаты постучалась сова, весьма солидного вида. Сердито ухнув, она протянула лапку, к которой был привязан крошечный тубус. Бьёрн отцепил послание и угостил сову, наложив на тарелочку кусочки мяса. Птица с достоинством съела угощение, вежливо ухнула ещё раз и выпорхнула из окна, растрепав ему волосы поднявшимся ветром.
Бьёрн хмыкнул и привычно проверил послание на вредоносные проклятья, а потом махнул палочкой и снял «Уменьшающие» чары с тубуса. Внутри чехла оказалось несколько древних свитков на галльском языке, и вполне современный пергамент, расписанный красивым почерком.
«Пернелла Фламель, наконец, сподобилась отправить мне обещанные лекции по чарам?» — довольно подумал Бьёрн. В тот раз она говорила, что если Магнуссон сможет освоить её подарок, то она даст ему несколько индивидуальных уроков. Бьёрн с грустью, в который раз осмотрел красивый золотой медальон, гарантирующий доступ в библиотеку МКМ. К сожалению, срок действия пропуска уже закончился, а он так и не смог там побывать. «Ничего, — хмыкнул про себя Бьёрн, — когда наш директор станет председателем МКМ, можно будет подойти к нему. Посетую, что приз вроде бы есть, а использовать его не получилось из-за учёбы. Попрошу помочь, и Дамблдор его активирует».
Засунув медальон обратно в сумку, он принялся разбирать материалы леди Фламель. Вот только лекции были написаны на древнем языке, который Бьёрн знал плохо. Пришлось идти в «Флориш и Блоттс» покупать словари. Хорошо, что освоение галльского языка не заняло много времени, и к вечеру Магнуссон уже прекрасно ориентировался в его хитросплетениях.
Особенно интересным оказался свиток о создании магических перстней и колец. Какие-то из них помогали в прорицании, другие усиливали воздействие легилименции. Встречались и странные артефакты, актуальные в древности. Применение кольца образовывало провалы в земле, настолько глубокие, что даже горному троллю не удалось бы выбраться оттуда сразу. Бьёрн с изумлением вспомнил четыре похожих артефакта, которые носил Дамблдор на обеих руках. Светлый и чёрный камень в перстнях на каждом мизинце и замысловато гнутые кольца на безымянных пальцах, сделанные из метеоритного железа.
«Так это же усилители магических способностей! — Бьёрн изумлённо разглядывал на страницах свитка сами перстни, описание, технологию их изготовления и привязки. — Увеличивают врождённые силы мага примерно на четверть, — прочитал он». Сначала Бьёрн решил, что сделает себе такие же усилители, но потом вспомнил, что ни семья Фламелей, ни Гриндевальд колец не носили. «Странно. Если Пернелла так легко даёт мне знания об усилителях, почему же они ими сами не воспользовались? — напрягся Магнуссон. — У французов ведь было достаточно времени и возможностей, чтобы сделать себе подобные артефакты».
В умениях создателя философского камня сомневаться не приходилось. В свитках Пернеллы говорилось только о пользе и необходимости подобных изделий, поэтому Бьёрну пришлось отправиться в Гринготтс, где глубоко в хранилище лежали купленные в Лютном манускрипты, которые за огромные деньги доставал для него Горбин. Вот там он и нашёл причину, почему не пользовались усилителями Фламели.
Маг развивается всю жизнь, преодолевая ограничения мира. Только так можно подняться над собой. А перстни служили своего рода цепями, даря мнимое могущество, но не давая волшебнику двигаться дальше. Зачем умение бежать без
