Читаю Эйдельмана «Грань веков» про Павла I. Когда же, наконец, Россия дозреет до такого состояния, чтобы познавать самое себя теперешнюю не через посредство исследований давно минувших веков. Эйдельман в всех своих книгах это делает элегантнейшим образом, без намека на вульгарные ассоциации d la Любимов.
23 июня 1982 г.
Болгария. Б. Н. Его лакейско-коминтерновская попытка навязать конференции через болгар принятие «общего документа» в поддержку послания Брежнева ООН о неприменении первыми ядерного оружия. Поразительно, что его никогда не смущает, если он оказывается (а это все чаще бывает) в полной и постыдной луже. На этот раз — то же самое.
Тема: Зимянин, как идеологический руководитель современного советского общества. С одной стороны, вроде как естественно, с другой — все-таки нелепо.
Тема: футбол и политика «по материалам» разговоров за обеденным столом делегации, ездившей в Софию. Зимянин с увлечением рассказывал, как он готовил футбольную команду к чемпионату мира в Испании. Пономарев посмеивался над этим и, особенно, над тем, как вечером Зимянин «по-человечески» рвался к телевизору. Поскольку матчи шли каждый день, и разговоры за столом не утихали.
Зимянину не хватало ловкости поднять их на политический уровень. А у Б. Н.'а не хватало политического чутья, чтоб понять вздорность его снобистски-большевистского отношения к этому занятию. Напоследок я, будучи в подпитии, вмешался, чтоб помочь Зимянину:
— Борис Николаевич, а ведь Ленин учил, что политика это — где массы. А к футбольному чемпионату сейчас прикованы многомиллионные массы повсюду в мире, к сожалению, несравненно больше тех, которые участвуют в антивоенном движении. Для политического работника — это, по меньшей мере, предмет для размышления.
Он внимательно, косо посмотрел на меня. Зимянин тоже умолк, не знаю — понял ли намек и в свой адрес: мол, Черняев подсказывает, что неприлично Секретарю ЦК который уж день «развивать» футбольную тему на уровне болельщика.
Б. Н.'у очень не нравится манера Загладина вылезать всегда вперед, будь то в общих политических серьезных разговорах, будь то в застолье или в протокольных делах. А сам он?! Причем, с гораздо меньшими, чем у Вадима внутренними ресурсами!
24 июня 1982 г.
Все болею. Под впечатлением Софии вспомнил, что у меня с 1972 года лежит копия Дневника Димитрова. Вытащил и стал читать. 1937–1942 годы.
Если его опубликовать — это еще раз потрясет мир, не только МКД. Наиболее значительны три плана.
1. Димитров не устрашился Гитлера, но спасовал перед Сталиным, прежде всего в отношении репрессий. Сталин создал ситуацию вокруг Димитрова, при которой тот со дня на день ждал собственного ареста. И ни за кого (!) не вступился, даже за самых близких своих сотрудников, когда их брали или собирались брать. Подыгрывал Ежову в отношении Ракоши, польской КП и др.
Больше того — занимался доносительством. Комбриг Горбачев, приехав с фронта (1941 год, осень) рассказал дочери Димитрова, какой там хаос и ужас. Та — отцу, а Димитров — позвонил Мехлису. Остальное — понятно. Хосе Диас, как только началась война, сообщил Димитрову, что он не доверяет Тольятти. Потом это же сделала Ибаррури (!), и тот и другой оговорились, что фактов не имеют, но вот его поведение, настроение. Димитров доложил Молотову.
2. Димитров искренне восхищался Сталиным. Приводит многократно его разговоры с ним, высказывания, особенно тосты.
Подчеркивает его презрительную реакцию, а то и гнев по поводу славословий в его адрес — когда в своем кругу. Много — о том, как Сталин ценил Ленина. И ни разу, нигде не было и тени поставить себя (Сталина) на один уровень с Лениным. Много — о значении «средних кадров», о том, что стариков, которые всегда цепляются за свои места, надо своевременно заменять молодыми.
3. Сразу после VII Конгресса Коммунистического Интернационала (1935 год) Сталин начал оттирать Коминтерн. Димитров приписывал это интригам, шпиономании и т. п. Обижался, когда его перестали сажать в президиум, пускать на Мавзолей во время демонстраций, «не заметили» 5-летия Лейпцига. Только в 1941 году накануне войны, примерно, в апреле, для Димитрова стало проясняться, что за этим у Сталина стояла большая стратегия, которую Сталин, а потом и Жданов сформулировали совершенно четко в разговорах на ПБ в присутствии Димитрова, и в беседах с ним лично, в замечаниях ЦК ВКП(б) на документы и проекты статей, находящихся из ИККИ. Суть ее: Коммунистический Интернационал (КИ) был создан для мировой революции. Но теперь ясно, что в той форме, с какой думали в 1919-ом, ее не будет и быть не может. И пора прекратить существование директивного органа в МКД. Теперь — акцент должен быть на внедрение КП в национальную жизнь, только там — перспектива развития любой КП. Они должны быть совершенно самостоятельными и действовать, не оглядываясь на Москву. Да — марксистские партии, но без общего руководства и единой стратегии. И называются пусть по разному: рабочие, народные, трудовые, марксистские.
Потом Жданов развил эти идеи и подал в виде стройного документа по пунктам, который кончался предложением подумать о роспуске Коминтерна. Это в апреле 1941 года!!
Он же, Жданов, сильно поправил Димитрова, когда тот прислал ему проект документа КИ по социал-демократии, в котором предлагалось окончательно оттеснить социал-демократов от руководства рабочим движением и обеспечить один «руководящий штаб» — коммунистические партии.
По смыслу замечаний Жданова, — это, мол, полная чепуха, вредно и нереалистично. И получается, что единые и народные фронты, о которых постановил VII Конгресс КИ, который в свою очередь ЦК ВКП(б) игнорировал и всячески замалчивал (в том числе и в «Кратком курсе») получили реальное обоснование именно от нашего ЦК, а не от Коминтерна, запуганного репрессиями и сбитого с толку неожиданностью ситуации 1939-41 годов.
А мы теперь по случаю 100-летия Димитрова, в Софии и здесь, и везде все эти идеи записываем за Димитровым.
Сталин и Жданов смотрели глубже. Они понимали уже, что Советский Союз остается один перед лицом фашизма и «демократических», но антисоветских Англии, Франции, США, что рабочий класс Запада ничем ему не поможет, германский рабочий класс уже завоевал Европу в войсках вермахта, а заводы «Шкода» поставляли ему самую современную технику, французский рабочий класс еще не проснулся. Словом, надеяться не на что, кроме как на самих себя.
И не надо суетиться с организацией мировой революции из Москвы с помощью КИ: ее не будет, почва для нее рассыпалась. Поэтому пусть коммунисты начинают все сначала, но у себя дома, опираясь на национализм своего народа, становясь национальной силой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
