Второй недостаток, в котором обвиняют систему благотворительности, заключается в том, что в ее основе лежат лишь милосердие и сочувствие. Нуждающийся не имеет никаких законных прав на доброту, проявляемую к нему. Он зависит от милосердия великодушных людей, от чувства совестливости, которое пробуждает его бедственное положение. Он получает лишь добровольный дар, за который должен быть благодарен. Это невыносимое состояние для человека, обладающего чувством собственного достоинства.
Эти сетования оправданы. Такие недостатки действительно присущи любому виду благотворительности. Эта система разлагает как дарителей, так и получателей. Первых она делает самодовольными, а вторых покорными и раболепными. Однако именно ментальность капиталистической среды заставляет людей чувствовать унижение, подавая и принимая милостыню. Вне области денежных связей и сделок, осуществляемых между покупателями и продавцами в чисто деловой манере, все межличностные отношения заражены этим недостатком. Именно об отсутствии личного элемента в рыночных сделках сожалеют все, кто обвиняет капитализм в жестокосердии и бездушии. По мнению этих критиков, сотрудничество по принципу do ut des дегуманизирует все социальные связи. Братскую любовь и готовность помочь друг другу он заменяет контрактами. Эти критики осуждают правовой порядок капитализма за пренебрежение человеческим аспектом. Они непоследовательны, когда обвиняют систему благотворительности за то, что она полагается на чувство милосердия.
Феодальное общество было построено на актах милости и на признательности облагодетельствованных. Могущественный сюзерен одаривал своего вассала привилегиями, а последний должен был расплачиваться с ним личной преданностью. Отношения были человеческими до такой степени, что подданные должны были целовать руки своих государей и демонстрировать им свою преданность. В феодальной среде элементы благоволения были присущи актам милости и никого не оскорбляли. Они соответствовали общепринятой идеологии и практике. И только на фоне общества, целиком основанного на договорных связях, возникла идея обеспечить нуждающимся законное право требования средств к существованию, дающее основания для предъявления судебных исков к обществу.
Метафизические аргументы в пользу такого права на средства к существованию основаны на доктрине естественного права. Перед Богом или природой все люди равны и наделены неотчуждаемым правом на жизнь. Однако ссылки на прирожденное равенство неуместны, когда речь идет о прирожденном неравенстве. Печально, что физическая неполноценность не позволяет многим людям играть активную роль в общественном сотрудничестве. Именно действие законов природы делает этих людей париями. Они являются пасынками Бога или природы. Мы можем полностью разделять религиозные и этические заповеди, провозглашающие, что долг человека помогать несчастным собратьям, обделенным природой. Но признание этой обязанности не дает ответа на вопрос относительно методов ее реализации. Она не заставляет избирать методы, которые ставят общество под угрозу и снижают продуктивность человеческих усилий. Ни здоровые, ни инвалиды не извлекут никакой пользы из падения количества наличных благ.
Имеющиеся здесь проблемы не носят праксиологического характера, и не дело экономической науки предлагать для них наилучшее решение. Они относятся к патологии и психологии. Они относятся к биологическому факту, что страх перед нуждой и унизительные последствия существования на милостыню являются важными факторами поддержания человеком физиологического равновесия. Они побуждают человека поддерживать себя в форме, избегать болезней и несчастных случаев и, поранившись, выздоравливать как можно быстрее. Опыт системы социального обеспечение, особенно самой старой и наиболее полной немецкой схемы, ясно продемонстрировал нежелательные последствия устранения этих стимулов[Cм.: Sulzbach. German Experience with Social Insurance. New York, 1947. P. 2232.]. Ни одно цивилизованное сообщество не позволяет нетрудоспособным погибнуть. Однако замена благотворительной помощи законодательным правом на пособие или средства существования, по-видимому, не соответствует человеческой природе такой, как она есть. Не метафизические предубеждения, а соображения практической целесообразности делают неразумным провозглашение законного права на средства к существованию.
Более того, верить в то, что принятие подобных законов может освободить нуждающихся от унизительных особенностей, присущих получению милостыни, означает предаваться иллюзиям. Чем более щедрыми будут эти законы, тем более пунктуальным должно быть их применение. Свобода действий людей, которых внутренний голос побуждает к милосердным деяниям, будет заменяется свободой действий бюрократов. Трудно сказать, легче или тяжелее сделает это удел нетрудоспособных членов общества.
3. Неравенство
Неравенство доходов и богатства свойственно рыночной экономике. Его устранение полностью разрушило бы рыночную экономику[Cм. с. 282283 и 755758.].
Люди, требующие равенства, всегда имеют в виду увеличение своей собственной покупательной способности. Поддерживая принцип равенства как политический постулат, никто не желает делиться собственным доходом с теми, кто имеет меньше них. Когда американский наемный рабочий говорит о равенстве, он подразумевает, что дивиденды акционеров следует отдать ему. Он не имеет в виду сокращение своего собственного дохода в пользу тех 95% населения Земли, чей доход ниже, чем у него.
Роль, которую неравенство доходов играет в рыночном обществе, не следует путать с ролью, которую оно играет в феодальном обществе или некапиталистических обществах других типов[Cм. с. 294.].
Давайте сравним историю Китая и Англии. В Китае существовала высокоразвитая цивилизация. Две тысячи лет назад он был далеко впереди Англии. Но в конце XIX в. Англия была богатой и высокоразвитой страной, в то время как Китай был нищим. Его цивилизация не отличалась от того состояния, которого она достигла за века до этого. Это была остановившаяся цивилизация.
Китай пытался осуществить принцип равенства доходов в большей степени, чем это делалось в Англии. Земельные участки были поделены и подразделены. Не было многочисленного класса безземельного пролетариата. А в Англии XVIII в. этот класс был очень многочисленным, так как ограничительная практика несельскохозяйственного производства, санкционировавшаяся традиционной идеологией, отсрочила появление современного предпринимательства. Но когда философия laissez faire открыла дорогу капитализму, полностью разрушив заблуждения рестрикционизма, индустриализм смог развиваться ускоренными темпами, потому что необходимая рабочая сила уже была в наличии.
Эпоху машин породила не специфическая ментальность стяжательства, которая в один прекрасный день непостижимым образом овладела разумом некоторых людей и превратила их в капиталистических людей, как это представлялось Зомбарту. Люди, готовые получить прибыль за счет того, чтобы приспособить производство к удовлетворению нужд публики, существовали всегда. Но они были парализованы идеологией, которая клеймила стяжательство как безнравственное проявление и возводила институциональные барьеры, чтобы ее обуздать. Замена традиционной системы ограничений на философию laissez faire устранила эти препятствия на пути повышения материального благосостояния и провозгласила новую эру.
Либеральная философия разрушила традиционную кастовую систему, потому что ее сохранение было несовместимо с функционированием рыночной экономики. Она пропагандировала отмену привилегий, потому что стремилась развязать руки тем, кто был достаточно изобретательным, чтобы наиболее дешевым образом производить больше всех продукции наилучшего качества. В этом негативном аспекте программа утилитаристов и экономистов совпадала с идеями тех, кто атаковал сословные привилегии с точки зрения так называемого права природы и доктрины равенства всех людей. Обе эти группы были едины в поддержке принципа равенства всех людей перед законом. Но такое единство не устранило фундаментального расхождения между этими двумя направлениями мысли.
С точки зрения школы естественного права все люди являются биологически равными и поэтому имеют неотчуждаемое право на равную долю во всем. Первая теорема очевидно противоречит фактам. Вторая теорема при последовательной интерпретации приводит к таким нелепостям, что ее сторонники вообще отказываются от всякой логической последовательности и в конечном итоге считают любой институт, каким бы дискриминационным и чудовищным он ни был, совместимым с неотчуждаемым равенством всех людей. Выдающиеся вирджинцы, чьи идеи вдохновляли американскую революцию, молчаливо соглашались с сохранением рабства негров. Самая деспотичная система правления, известная истории как большевизм, гордо выступает как само воплощение принципа равенства и свободы всех людей.
