– Эмилия, как и все аристократки, обучается в академии, но я считаю это глупостью, – вещал мой отец. – Зачем девочкам обучаться магии?
– От девушек и не ждут высот в магической науке, – донесся голос Вильгельма.
– Скажу тебе: девушки и не стремятся к этим высотам, – подхватил Дезмонд. – Но это к лучшему. Магия – серьезная наука, в которую многим лучше не соваться.
Ощущая, как увлажняются глаза от слез и больно ноет в груди, я отступила от двери. Как я и думала, Дезмонд считал мое увлечение магией блажью, глупостью. Да и видно было, что он ждет подвоха от каждого совершенного мной магического пасса. Даже в портал заглянул, чтобы проверить, когда я уходила от него.
– Эмилия, – раздалось за спиной.
Я обернулась, стараясь стереть выступившие слезы.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Дуглас, подходя ко мне.
– Я искала отца, – надеюсь голос не выдавал моего расстройства.
– Что тебя так расстроило? – Дуглас взял меня за руку, проявляя участие. Решила не увиливать и ответить честно.
– Случайно услышала разговор. Они говорят, что девушкам не стоит и пытаться заниматься магией.
– Ну, аристократкам же это и не нужно. Я думал, ты такого же мнения, раз согласилась передать мне свой Дар.
– Я согласилась? – дыхание перехватило от его слов, мои слова прозвучали почти шепотом. Дуглас казался удивленным моим вопросом.
– В условиях брачного договора прописано, что после свадьбы ты проведешь ритуал отречения от силы в мою пользу.
Я пошатнулась, будто эта новость впилась ядовитым кинжалом в мою грудь, причиняя физическую боль. Дуглас поддержал меня под талию, притянул ближе.
– Ты не знала? – догадался он. Отрицательно помотала головой, смаргивая с ресниц выступившие слезы.
– Эмилия, не плачь, не надо, – он выхватил из кармана платок и начал стирать слезы с моих щек.
– Эмилия, Дуглас, а я думал, мне слышатся голоса, – из кабинета выглянул Вильгельм. Нахмурился, когда увидел представшую сцену. За его спиной виднелась роскошная обстановка кабинета. Отец с Дезмондом сидели в креслах, каждый держал в руке по бокалу с каким-то напитком.
– Я хотела поговорить с отцом, – отвернулась, украдкой стирая слезы, только сейчас заметив, что Дуглас меня практически обнимает.
– Это срочно? – недовольство в голосе отца я всегда распознаю. Он поднялся из кресла и направился к двери.
– Срочно, – взглянула прямо в его глаза, намеренная из первых рук узнать, что происходит.
Зеленые глаза отца сузились, он обычным для себя жестом провел ладонью по коротким черным волосам, поправил сюртук.
– Хорошо, Эмилия, пойдем, – он подошел ко мне, взял за руку и повел прочь от кабинета. – Надеюсь, это что-то важное.
– Я все же надеялась, что любая моя проблема важнее мужских посиделок.
– Ты дерзишь, девочка, – предупредил он, смерив меня строгим взглядом. Злость всколыхнулась во мне, но я лишь поджала губы, не желая еще больше раздражать отца.
По пути в мои покои никто больше не проронил и слова. Лишь когда закрылась дверь, отец начал разговор:
– О чем ты хотела поговорить?
– Дуглас сказал, что у меня отберут Дар после свадьбы.
Отец гулко выдохнул, потер переносицу, чуть зажмурив глаза.
– Да, я внес это условие в брачный контракт. Именно поэтому Сайтеры так легко согласились принять тебя в род.
– Ты решил расплатиться моим Даром?
– Эмилия, – отец подступил ко мне ближе. Его руки легли на мои плечи. – Я согласился отдать ненужное. Обязанности жены – дети и дом, а не магические эксперименты.
– Магия для меня – жизнь! – вновь по моим щекам заскользили слезы, но отца таким не пронять.
– Это ты сейчас так говоришь. Чрезмерная сила пьянит, требует выхода. Как только ты избавишься от Дара, станет легче, поверь. Сила больше не будет на тебя давить, и ты сосредоточишься на действительно важных для женщины вещах.
– Я не произнесу брачных клятв, – меня начинало потряхивать от нервного напряжения.
– Ниннель мне говорила то же самое. Ты обязана слушаться главу рода. В крайнем случае, я имею право дать согласие за тебя.
– Я не отдам свой Дар, отец! – в нем моя особенность, мой смысл.
– Разве я могу желать тебе зла?
Отец смотрел в мои глаза пристально, немного зло. Я лишь качнула головой. Отец желал мне только добра, просто у нас разные понятия о моем благе.
– Так вот, без магии твоя жизнь изменится, станет легче. Думаешь, я не знаю про твои эксперименты, про то, что ты носишь брюки, как какая-то простолюдинка? – зло выплюнул он, на момент показав степень своего раздражения этими фактами. – Ты перестанешь позорить себя и род. Посвятишь себя мужу.
Уговоры ни к чему не привели, а лишь больше разозлили отца. Он ушел, оставив меня наедине со своим горем. Я рухнула на кровать, разрыдавшись, обняла подушку, уткнувшись лицом в нее, пытаясь заглушить всхлипы. Сердце сдавило тисками, мне стало трудно дышать. Зло рванула шнур корсета. Пыталась скорее его распустить, чтобы вздохнуть полной грудью, а слезы все лились из глаз. У меня отберут Дар! То, в чем я, хоть и в мечтах, видела свое будущее. То, что делало меня особенной хотя бы для самой себя. Даже не так: Дар заберет мой муж. Каждый день я буду ложиться в постель с человеком, который забрал важную часть меня самой, который пользуется тем, чего я сама лишена, в чем видела смысл своего существования. Как, зная это, полюбить? Как вообще позволять к себе прикасаться?
