Вот, что они пристали с этим истребителем, почему, да почему... Да потому что дурак твой молодой, рано начал отворот и имитацию повреждения, в момент открытия моего огня, а снаряду пролететь расстояние ещё надо...
- Основной задачей этого вылета было сопровождение и прикрытие транспорта, если корабли противника отказываются от атаки, то задача считается выполненной.
Ну и ещё на десять минут таких вопросов и ответов. В конце разбора мой инструктор озвучил допущенные промахи и отметил правильные действия, объявив что задание я отработал на 87%, мог бы и на сто, может быть, но попадание и повреждение истребителя искин посчитал как средние.
Через пару тренировок на отработку пилотажа и боя инструктор улыбаясь протянул бутылку грокха, за эту тренировку, флотские всё таки признали победу за мной и проставились.
Вот так мы и существовали, единственное разнообразие - никогда не знаешь какая тренировка предстоит космобой, рукопашка, огневая или десантная, или ещё какая, да подляны от искина при выполнении задания. Нет, в реперных и разгонных системах были и вылеты в космос, и даже десанты на непригодные к жизни планеты, но эти два месяца мне так и запомнились кинолентой склеенной в круг...
Глава 11. День последний, день первый...
Всё имеет своё начало и всё имеет свой конец. Так и у нас, пролетели, пробежали три месяца пути, эскадра входит в систему ППДФ[42], командиры и начальники всех мастей готовятся к сдаче рапортов, отчётов и других, не менее, а может и более важных документов, требований, накладных и прочего, прочего, прочего, без чего не возможно само существование флота, будь он морской, воздушный или космический. Основной и приписной состав готовится к сдаче казенного имущества и грезит о почве планеты под ногами, отпусках, кабаках, вечеринка, мордобоях, нет пожалуй о мордобоях не грезят, это что то я загнул, мордобои они того, сами собой как то получаются, без участия головы и грёз, девушках, невестах, женах и просто о женской ласке, пусть даже и за креды, в общем грезят отдраивая всё, что нельзя и не всё, что надо... Последние дни и часы самые трудные, но и они имеют свойства заканчиваться.
Нам, землянам, с одной стороны легче, мы только в начале пути, с другой тяжелее, ибо не знаем мы судьбы своей Господи, и знать не желаем, что бы не провести в печали дни свои... Большинство из нас уже приняло гражданство империи, подписали контракты, некоторые успели уже приступить к изучению БЗД и работе, точнее, обязательные базы выучили все у кого установили нейросеть, а те, кто подписал контракты с флотом уже получали денежное содержание и изучали флотские базы. Те, кто по каким либо причинам не принял гражданства и не подписал контракт ждали выгрузку на планету и поездки в центр иммиграции и занятости разумных[43]. Впрочем нам всем предстояла туда поездка для подтверждения контрактов и внесения в базу данных граждан империи.
Вот и последние мгновения, корабли избороздившие своими телами дальний космос и неизведанные просторы становятся на парковочные орбиты, к ним, как стайки блестящих рыбок, устремляются суда обеспечения. Суматоха в космосе и суматоха на кораблях постепенно преобразуется в осмысленное движение. На лётные палубы садятся челноки что бы забрать переселенцев и счастливчиков из команды, кому первым выпал жребий попасть, пусть не на планету, на базу где есть кабаки, женщины и ещё море, нет океан разных развлечений и удовольствий, всё таки в боевом походе не расслабиться, всегда есть вероятность влететь в такую ... дупу из которой можно и не вылезти целым и невредимым.
Группы землян в сопровождении представителей флота организовано занимают места в челноках и, вот он долгожданный миг знакомства... Здравствуй новый мир, кем ты для нас станешь, любящей матерью или злой мачехой? Примерно такие мысли, не по содержанию, по смыслу, мелькали в головах у всех землян.
Нас и подписавших контракты с флотом и армией, как "белых людей", провели к отдельно стоящим челнокам. Усевшись в кресла и комфортно в них устроившись обращаем внимание на внутренности челнока, серенькие они какие то, невзрачные, тусклые, ни тебе иллюминаторов, ни тебе длинноногих стюардесс с конь... лимонадом в руках и улыбками обольстительниц из ..., в общем из... Единственное, что выбивается из общего тусклосерого цвета ковролиновая дорожка и кресла ослепительно белого цвета. Последняя перекличка, команда на закрытие аппарелей, и... всё чудесным образом меняется, исчезают тусклосерые стены и кажется, что мы сидим в креслах посреди кипящей жизнью палубы, вдали проходят группами и по одиночке люди, взлетают и садятся челноки, только дорожка, да ровные ряды кресел связывают нас с челноком в который мы заходили пять минут назад...
Отрыв от палубы, выход в около планетное пространство, ой мамочка, роди меня обратно, как они в этой толчее не сталкиваются, ну всё, сейчас эта бандура точно нас размажет и не заметит, но бандура проходит за кормой нашего челнока не обратив на него, ну никакого внимания, боты, тягачи, какие то маломерки, эсминцы, крейсера и другое летающее и висящее в пустоте чудесным образом даёт возможность нам пролететь. У нас уже были реальные вылеты, на тренажёрах ни раз и ни два отрабатывалось управление кораблями на базах, но это... Представьте себе состояние какого либо водителя из глухой провинции где автомобили есть, а где их сейчас нет, но не так уж и много, не потому что у народа их нет, просто народа на квадратный километр очень мало, и вот он на своем москвиче с которым не расстаётся с шестьдесят лохматого года попадает в час пик на Кутузовский проспект или МКАД, представили, вот и мы испытали что то подобное, глаза разбегаются, руки судорожно стискивают подлокотники кресел, м'да вид у нас видимо ещё тот раз наш сопровождающий, полковник СИБ Врунз сидит и ехидно улыбается... Ну - ну, я не злопамятный, но запомню, память у меня и без нейросети была хорошая, а с ней то вообще не забуду и "отомстю", что бы над бедными " пришельцами" не потешался, да, да, теперь мы для них пришельцы, они то домой пришли, аборигены мать ити, а мы пришлые, пришельцы то есть, да за одну эту улыбочку надо, г'м придумать для него "мстю страшную, неизведанную"...
Проходит немного времени, народ постепенно успокаивается, раздаются вздохи облегчения, начинаются смешки, ага, счаз, расслабились. Вот все пилоты как пилоты, перед нами на небольшом удалении следует ещё один челнок с нашего корабля, тихо, спокойно, без всяких эффектов входит в атмосферу... Наш же как с цепи сорвался, набирает скорость так, что нас, пассажиров, начинает потихонечку вдавливать в кресло, вокруг вспыхивает сияние постепенно переходящее в самое натуральное оранжево белое пламя охватывающее всё вокруг, ускорение нарастает и уже трудно поднять руку, паника пытается захватить мозг и взять командование на себя, пролетает мысль, "вот блин, сходил, что называется, за хлебушком", и стоило забираться на край вселенной для того, что бы так глупо погибнуть, будто такой возможности у меня на Земле никогда не было... Однако вбитые в подкорку рефлексы свое дело знают туго, мозг лихорадочно перебирает варианты спасения, вокруг крики, всхлипы, отстранёно, как будто это происходит не со мной, фиксирую, что наши сопровождающие уже не просто лыбятся, а ржут во всю глотку, не успеваю осмыслить это, меня как будто круто разворачивает, быстро спадает пламя и перед нами открывается вид на планету...
После посадки, когда наиболее впечатлительные уже пришли в себя, мы дружно выражаем своё "Фе" пилоту и сопровождающим, они только ржут, натурально так, с заходом на безостановочность этого действия, блин, кажется не только нам надо оказывать медицинскую и психологическую помощь, она и им понадобится...
После посещения санузла и смены одежды особенно впечатлительными отправляемся в ЦИЗР(47). По дороге полковник объясняет, что таким образом пилоты проявляют эстетическое "уважение" своим пассажирам, лучше бы они перед этим водки всем по бутылке налили, тогда весело было бы, хотя нет, нельзя, полезли бы штурвал отнимать, ну и что, что нет, земляне найдут, им только волю дай...
Пять минут неспешной прогулки под наше бурчание и смех Врунза, и мы входим в помещение. Справа огромный зал заполнен всё прибывающими землянами, налево, в зал поменьше уводят флотски и армейских, ну им положено, сколько их по жизни не встречал всегда налево ходили, даже девушки военнослужащие и те туда же, налево норовят, а наш путь лежит прямо.
Коридоры, проходные комнаты, встречные разумные в голубых с белыми вставками комбезах, ещё одна дверь и мы оказываемся в приёмной, а как назвать помещение если у него есть все атрибуты приёмной, симпатичная молодая длинноногая секретарша в миниюбке, или это у неё максипояс, блузке с вырезом, что кажется можно увидеть не только трусики, но и что под ними, стол с горкой инфокристаллов, голопанелью и ещё с чем то размерами с маленький принтер, небольшой синтезатор, чопорными посетителями и прочим, забыл сказать про дверь к начальнику, это было что то, произведения резного искусства отдыхают нервно куря где нибудь в сторонке от этого великолепия...
