Организовав круговую оборону, десантники уничтожили их до подхода к острову. Солдатам только одной шлюпки удалось высадиться. Но все они были перебиты на берегу.
Отважно вел борьбу с фашистами десантник Иван Мазура. Из автомата он уничтожил многих гитлеровцев на приближавшейся шлюпке. И стрелял до тех пор, пока на лодке были видны вражеские солдаты. А потом пустую лодку понесли вниз по течению дунайские волны. Другой десантник, Алексей Карпов, отличился тем, что очень точно бросал гранаты во вражеские лодки и подорвал четыре лодки с фашистами. За время боя по приказу командира Кочкина десантник Алексей Карпов дважды переплывал Дунай, чтобы добраться к десантной группе Бойчака, находящейся в камышах.
Особенно тяжело пришлось нашим десантникам у камышей. Станковый пулемет Запсельского наносил фашистам значительные потери. Поэтому на нем фашисты сосредоточили сильный огонь. Сперва погиб за пулеметом Лысенко. Его заменил Петров, но от разорвавшейс поблизости мины вышли из строя и Петров и Запсельский. Оба они получили тяжелые ранения. Но пулемет продолжал стрелять.
Мы слышали, что в камышах огонь слабел. Но ни чем помочь своим товарищам не могли. Мы с нетерпением ждали, когда же перейдут в наступление армейские части и облегчат положение десантников.
В живых осталось только четверо: Виталий Запсельский, Антон Куропаткин, Петров и командир группы десантников старшина 1-й статьи Иван Бойчак.
Раненый Куропаткин пополз с гранатами к вражеским окопам. Фашисты, увидев, что к ним по снегу ползет десантник без оружия, решили, что он собирается сдаваться в плен. Тем более что он был весь в крови. Но когда фашисты приблизились, отважный моряк взорвал противотанковую гранату.
Этот подвиг видели трое наших десантников. Ценою своей жизни Куропаткин уничтожил еще несколько фашистов.
В трудном положении оказались десантники и на полузатопленном острове.
И здесь большая часть товарищей погибла. Бесстрашно оказывала помощь раненым Катя Михайлова. А когда вражеские шлюпки стали приближаться к острову, Катя Михайлова взялась за автомат и вместе со всеми отбивала вражескую атаку.
Раненый парторг лейтенант Николай Соколов показывал пример мужества. Он руководил боем на левом фланге. Фашисты заметили советского офицера. Скоро вражеская пуля попала ему в голову, и он упал в воду. Товарищи вытащили его на берег. Но парторг был уже мертв.
Погиб и младший лейтенант Павел Елисеев. Из отряда старшего лейтенанта Кочкина в живых осталось только двенадцать бойцов.
Наконец со стороны Илока раздалось дружное "ура!". Это пошла на штурм крепости советская и югославская пехота. 4 декабря крепость Илок была освобождена от фашистов.
Посланный на остров бронекатер старшего лейтенанта Давида Микаберидзе снял с острова оставшихся в живых. Из пятидесяти двух человек лишь семеро оказались в строю. В тяжелом состоянии раненых десантников доставили в лазарет Бачко-Паланка.
Узнав, где находятся наши боевые друзья, мы с Любишей Жоржевичем побежали в лазарет. Нас долго не пропускали в палаты. Мне пришлось доказывать, что беседа будет короткой и от нее никто из раненых не пострадает. Наконец лазаретный начальник разрешил свидание. Но пропустили только одного меня. Любиша остался ждать в приемной моего возвращения.
Герои илокского десанта лежали в маленьких палатах. Я с большим трудом узнавал друзей. Так ранения и выпавшие им тяжелые испытания изменили их лица. Я спросил сопровождавшую сестру:
- Где находятся Виталий Запсельский и Катя Михайлова?
Она провела меня в крайнюю палату. На койке неподвижно лежал человек. Черты его лица были искажены. Я не узнал его. Оказалось, это Виталий. Он был уже мертв.
У меня невольно потекли слезы. Я взял руку друга и поцеловал ее. Она была холодная и плохо гнулась.
Сестра подвела меня к другой кровати. На ней лежала девушка с перевязанной рукой. Катя Михайлова была в полузабытьи. Под нашими шагами заскрипела половица, Катя открыла глаза и слабо улыбнулась. Она хотела что-то сказать мне, но начала сильно кашлять. Оказалось, что, кроме ранения, у нее еще и воспаление легких.
Я ждал, когда она сможет говорить, и осматривал палату. На третьей койке лежал десантник, весь в бинтах. У него не было ноги, а через свежие бинты проступала кровь. Он лежал с забинтованным лицом.
- Кто это? - спросил я негромко. - Он тоже мертв?
Десантник приоткрыл единственный незабинтованный глаз, строго посмотрел на меня и сказал с укором:
- Алеша, да это же я - Иван Бойчак. Я еще живой, но, наверное, протяну недолго.
Сестра запретила ему говорить, потребовала, чтобы я вышел из палаты. Бойчак повелительно сказал:
- Подождите. Он должен знать об илокском десанте.
Сестра отошла к двери.
Иван собрался с силами и хриплым от простуды голосом коротко рассказал мне о том, как развивались события и как героически вели себя все десантники. Скоро он начал тоже кашлять и задыхаться. Катя уже пришла в себя и хотела тоже мне что-то сказать, но сестра подхватила меня под руку и насильно вывела из палаты.
У входа в лазарет меня с нетерпением поджидал Любиша Жоржевич.
- Как наши ребята?
Я только махнул рукой.
К лазарету подкатила легковая машина. Из нее вышел командующий флотилией контр-адмирал С. Г. Горшков. Его сопровождали начальник штаба и еще какие-то офицеры. Серьезные и строгие, все они прошли в приемную лазарета.
В ту ночь мы с Любишей Жоржевичем долго не могли уснуть. Слишком близка была нам судьба наших друзей.
Несмотря на все старания советских и югославских хирургов сохранить жизнь героям илокского десанта, выжило из них только пятеро. Среди них были Катя Михайлова и командир десантного отряда Иван Кочкин.
Хмурым декабрьским утром в югославском городе Новисад, расположенном на левом берегу Дуная, на городском кладбище мы хоронили героев. Были на похоронах моряки - друзья и товарищи погибших - от Дунайской флотилии, рота советских воинов и рота Народно-освободительной армии Югославии. Присутствовало много югославских граждан, делегация общественности города Новисад. Выступавшие говорили о героизме погибших, клялись отомстить фашистам за их смерть. На кладбище оркестр играл похоронный марш, могилу героев усыпали цветами.
Мои друзья ушли из жизни как настоящие герои. И никак не верилось, что мы больше никогда не увидим их.
Глава V.
В боях за Будапешт
В последнюю неделю 1944 года над Балканами с севера один за другим проходили циклоны. Резко понизилась температура воздуха. Дожди и мокрый снег превратили полевые дороги в непроходимое месиво. Местные жители говорили, что в их краях давно не было столь холодной зимы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
