Первые русскоязычные публикации «советского эпоса» появляются весной 1937 года. Это «Былина о Чапаеве» П. И. Рябинина-Андреева, «Песня о Ленине» Т. А. Долгушевой и две «новины» М. С. Крюковой: «Чапай», а также «Поколен-Борода и ясные соколы» (Рябинин-Андреев 1937; Долгушева 1937; Крюкова 1937а; Крюкова 1937в). В новине «Поколен-Борода и ясные соколы» переданы основные обстоятельства экспедиции на пароходе «Челюскин» (1933–1934), подробно описано плавание и гибель корабля. При этом внимание сказителя фокусируется на эпизоде спасения участников экспедиции:
День идет ко вечеру,Соньце катится ко западу,Загудела, зашумела птица прилетная,Птица прилетная, советский богатырь, ясный сокол.
(Крюкова 1937а: 28)
Здесь летчики оказываются не менее заметными героями, чем сами зимовавшие на льдине челюскинцы. Это подчеркивается и в финале новины, где сказительница описывает встречу прибывших в Кремль челюскинцев и летчиков со Сталиным:
Выходил же тут сам Сталин-свет <…>Во-первых, целовал дитя малого,Во-вторых, целовал Поколен-Бороду,Во-третьих целовал ясных соколов…
(Крюкова 1937а: 29)
В том же 1937 году еще одна новина о челюскинцах была записана от заонежского сказителя М. Е. Самылина (Самылин 1937). Сюжетно она во многом совпадает с новиной Крюковой: в ней также подробно описывается плавание, катастрофа, жизнь на льдине. Здесь также специально подчеркивается роль летчиков, спасших участников экспедиции:
Вдруг поднялся шум в небе ясныим,Видим мы, ероплан спускается<…>И спасли всех людей от погибели.
Заканчивается новина описанием встречи челюскинцев со Сталиным, где присутствуют и летчики:
Приглашал к себе героев-летчиков, Наградил героев за спасение.
(цит. по: Самылин 1937: 115–116)
Крюкова называет летчиков «ясными соколами», а самолеты сравнивает с птицами. Самылин использует выражение «герои-летчики»[97].
Советские «новины» о челюскинцах появляются позже, чем газетные корреспонденции и литературные тексты, посвященные этой экспедиции. Центральные и областные газеты подробно описывали плавание «Челюскина», жизнь команды на льдине, эвакуацию челюскинцев на материк и возвращение их в Москву. В газетных статьях о спасении экспедиции весной 1934 года летчикам отводится особое место: газеты печатают их портреты, пишут о представлении пилотов к наградам, публикуют их интервью. В том же году о челюскинцах были написаны стихотворения С. Михалкова («Курьерский»), Н. Ушакова («Челюскинское»), В. Гусева («Челюскинцы едут»),М. Цветаевой («Челюскинцы»). Х. Гюнтер отмечал, что именно спасение экспедиции «открыло первую страницу героического периода советской авиации» и положило начало «государственному подходу к созданию института героев» (Гюнтер 1991: 122).
Анализ газетных статей, освещавших эпопею челюскинцев, показывает, что с пилотами, осуществлявшими эвакуацию, устойчиво ассоциируется слово «герои»: все газеты называют спасителей экспедиции «героями-летчиками». Значительно реже встречаются другие клише, например, «капитаны летных судов», «отважные пилоты», «лучшие из лучших летающих людей советской страны». В публицистике и литературных текстах 1934 года нет сравнений летчиков ни с соколами, ни с богатырями.
Устойчивое словосочетание «ясный сокол» встречается в разных жанрах русского крестьянского фольклора – былинах, свадебных и лирических песнях, причитаниях. Речь может идти о женихе или просто о «добром молодце»[98]. Владевшая навыками эпического сказительства М. С. Крюкова использовала знакомый образ по принципу сходства: летчик – это «добрый молодец», умеющий управлять крылатой машиной, т. е. летать по небу. В истории с «Челюскиным» летчики совершают героический поступок – спасают граждан своей страны, т. е. свой народ, от неминуемой смерти, что роднит их с эпическими богатырями. Так появляется «советский богатырь, ясный сокол». Традиционный образ «доброго молодца» сужается до представителя определенной профессии – летчика.
Новина Крюковой была опубликована только в мае 1937 года. Как раз тогда в СССР вновь заговорили об Арктике и полярной авиации: создавалась станция «Северный полюс-1». Высадка исследователей на Северный полюс продолжалась с 22 марта по 25 июня 1937 года. Все это время газеты подробно освещали деятельность участников экспедиции. Летчикам уделялось не меньше внимания, чем ученым, так как именно от авиации зависело, будет ли открыта научная станция. 21 мая 1937 года первый самолет экспедиции, управляемый М. В. Водопьяновым, приземлился на льдине в районе Северного полюса; 6 июня состоялось торжественное открытие станции, а летчики отправились в обратный путь.
С 22 мая по 6 июня на страницах газет печатаются приветствия и поздравления полярникам от правительства, ученых, писателей, рабочих и колхозников. Участников экспедиции называют «покорителями / завоевателями полюса», «героями», «смелыми / достойными сынами советской родины». Среди метафорических обозначений участвующих в открытии первой полярной станции летчиков дважды встречается и словосочетание «сталинские соколы»: в «Известиях» от 22 мая и в «Правде» от 27 мая. Можно было бы предположить, что «сталинские соколы» появляются в советской литературе и публицистике именно после новины Крюковой, однако это не так.
Между эвакуацией челюскинцев и открытием первой полярной станции в истории советской авиации произошло еще несколько знаменательных событий. В первую очередь это – перелет экипажа Чкалова по «сталинскому маршруту» (Москва – остров Удд) 20–22 июля 1936 года[99]. В «Правде» от 21 июля 1936 года фигурирует фраза «тройка гордых соколов нашей родины», а в «Известиях» от 21 июля 1936 года говорится: «Тронулась красная, длиннокрылая, словно сокол, распластавший свои крылья, машина». Впрочем, сравнения летчиков с соколами встречаются в периодике и до перелета Чкалова. Первое из них появляется в «Правде» 20 мая 1935 года после трагической гибели самолета «Максим Горький». Х. Гюнтер полагал, что художественные образы, вышедшие из-под пера Горького – Сокол, Буревестник, – обрели в 1930-е новое содержание и «придали героическому фольклору сталинского времени политическую окраску» (Гюнтер 1991: 127)[100]. По всей видимости, упомянутая статья «Правды» действительно содержит аллюзию на Горького, и никак не связана с фольклорной традицией. В следующий раз «летчики-соколы» появляются на страницах «Правды» от 18 августа и «Известий» от 20 августа 1935 года в связи с праздником Дня авиации[101].
В 1935 году все сравнения летчиков с соколами следуют «горьковской» формуле «гордый сокол». Эпитет «сталинский» впервые встречается в «Правде» от 24 июля 1936 года после посадки Чкалова на острове Удд (заголовок передовой статьи – «Слава сталинским соколам»[102]). В «Литературной газете» от 5 августа в статье «Слава героям!» летчики называются «буревестниками грядущих побед» и «парящими, подобно орлам». В «Правде» от 10 августа страна приветствует «славных героев, бесстрашных сталинских соколов». Перелет экипажа Чкалова по «сталинскому маршруту» вызвал и поэтические отклики. Из десяти стихотворений о перелете Чкалова на Дальний Восток в двух пилоты названы соколами и в одном – орлами[103].
Сразу же после открытия «Северного полюса-1», когда летчики, отвозившие папанинцев, были еще на пути домой, экипаж Чкалова совершил первый в мире беспосадочный перелет через Северный полюс[104]. Поэтому 20–23 июня 1937 года первые полосы всех советских газет были посвящены главным образом перелету Чкалова. 20 июня «Правда Севера» печатает «напутствие» летчикам: «Счастливого пути, бесстрашные соколы великой и могучей страны!»; 21 июня «Комсомольская правда» воздает «славу и честь» «героям <…>, смелым сталинским соколам», а в «Правде» от 23 июня читаем: «Да здравствуют советские богатыри, гордые соколы нашей родины – тт. Чкалов, Байдуков и Беляков».
24 июня центральные газеты поздравляли летчиков, участвовавших в высадке «Северного полюса-1», с возвращением. В «Правде» и «Известиях» были опубликованы приличествующие случаю стихи Маршака и Заболоцкого, а в «Комсомольской правде» – «Сказание про полюс» М. С. Крюковой, где также фигурируют «ясные соколы, герои-перелетчики» (Крюкова 1937б). Помимо новины Крюковой, открытию полярной станции посвящены еще три новины: «Былина о героях» В. В. Адамова (Адамов 1937), <Сказ о полярных летчиках> М. Р. Голубковой[105], «Советские соколы» И. В. Ольховского (Ольховский 1938). Если в стихах об открытии полярной станции летчики сравниваются с соколами только в двух из восьми[106], то у «советских сказителей» это сравнение присутствует в каждом тексте. В трех из четырех новин соколы названы «ясными», в то время как в стихах и в газетных статьях этого эпитета нет. 12–14 июля 1937 года был совершен второй беспосадочный перелет через Северный полюс под командованием М. М. Громова[107]. Несмотря на значительное количество поздравлений, стихотворных текстов на страницах газет экипажу Громова посвящено всего два[108]. Этой экспедиции посвящена одна новина, опубликованная только в 1949 году, где Громов и его товарищи также называются «ясными соколами» (Рогожникова 1949: 28–29). Еще до возвращения Громова в третий беспосадочный перелет вылетел экипаж С. А. Леваневского. Летчики отправились в путь 14 августа, но на следующий день связь с самолетом оборвалась. Полет Леваневского тоже широко освещался в прессе, но именований его соколом в газетных текстах нам не встретилось, также как и посвященных его старту стихов. Однако об этой экспедиции упоминается в «Советских соколах» Ольховского (Ольховский 1938)[109], кроме того, ему посвящено причитание С. В. Якушевой:
