перегнула палку. У девушки моментально высохли слёзы и разрумянились щёчки. Взглядом полным смирения она чуть ли не заглядывала мне в рот. Вот только перемены были слишком резкими, да и наличие моей крови сдавало её намерения с потрохами.
— У меня своих проблем хватает, чтобы ещё возиться с твоими показательными истериками. Я и так предложил тебе щадящие условия сделки. Жизнь в обмен на помощь по профилю. Не нравится? Могу вернуть туда, где взял! И в том же виде!
Тэймэй благоразумно замолчала, церемониального поклонилась и, пятясь, вышла из кабинета. Не успело пройти и пары минут, как отозвалась Тильда по связи:
— Ты чего там девочке наговорил? Пришла, меряет комнату шагами, думы думает, даже мне слышно скрип извилин.
Я цветасто выругался, описывая, где я видел женщин, пытающихся сесть мне на шею. Тильда только хмыкнула на мои возмущения.
— Понятно, присмотрю, чтоб не натворила дел.
— Спасибо, Тиль! Ты — лучшая! — поблагодарил подругу. — Как вернусь, с меня подарок!
— Знаю я твои подарки, то цацки, то зелья какие-нибудь! — пробубнила подруга, — хоть бы раз удивил за двести лет!
— Будет тебе сюрприз! Обещаю!
* * *
Кажется, я перехвалил портальные свитки. Мне оставался всего один перенос до школы, когда что-то пошло не так. Это я понял, пролетев пару секунд в свободном падении и рухнув в воду. Одежда намокла и тянула ко дну.
А хрен вам, на костре не сгорел и в воде не утону!
Я старательно работал руками и ногами, выплывая на поверхность. Благо, что закатное солнце подсвечивало алым светом направление.
Отплёвываясь и фыркая, я осмотрелся по сторонам. Красота неимоверная, белые мраморные стены карьера, затопленного водой, изумрудная зелень лесов, старые мостки над водой… И я поплавком болтаюсь посредине. Красивое место, странно, что не туристическое.
Определив на глаз, где берег более пологий, я поплыл. Физическая активность способствовала мыслительному процессу. Нужно узнать, как называется карьер и привезти сюда Тильду. Она любит природу, должна оценить. А здесь красиво, романтично и можно поплавать в её истинном облике при желании.
С такими мыслями я выбрался на берег, чтобы обнаружить, что портальные свитки окончательно и безвозвратно испорчены. Вот тебе и магические свитки с защитой от всего и вся.
Руки оторвать и в жопу засунуть таким бракоделам! Они же стоят целое состояние! Мало того, что закинуло в задницу мира, пусть и красивую, но всё равно в задницу, так ещё и выбираться отсюда своим ходом.
Пришлось связаться с Пауком, предупредить, что задержусь.
— Помощь нужна? — моментально всполошился кровник.
— Если только знаешь все затопленные мраморные карьеры в радиусе ста километров от Петербурга.
— А зачем? Используйте ещё один свиток, — в растерянности ответил Паук.
— Сижу я такой весь мокрый, сушу одежду на закатном солнышке и дай, думаю, отпуск себе устрою, — съехидничал со смешком. — Нет у меня рабочих свитков, партия бракованная вся. Хорошо, хоть не расщепил в пыль при переносе. Так, искупал немного.
Теперь уже я слушал, как цветасто ругается Паук.
— Михаил Юрьевич, может, к Комару обратиться? — с надеждой предложил кровник.
— Отставить панику, — уже со смешком я успокаивал Паука. — Вы же нас сами на марш-броски готовили, а тут ещё и силы при мне. Выберусь. Как только найду кого живого, так и выберусь. Вы уж там не убейте наших неудачливых покушенцев.
— Посидят в карцере, им полезно будет, — буркнул Паук. — Они нас убивали, а вы о них заботитесь.
— Я забочусь о сохранности источников информации, а тебе советую присмотреться к ним как к бойцам, — поделился собственными соображениями на счёт команды перебежчиков. — Если они к нам пришли, значит, земля под ногами горит. Убивали нас они качественно, что не говори. Все маги — бывшие военные, судя по подготовке, а у нас гвардия полуживая. Людей не хватает. В Хмарево десяток, да здесь два десятка. Мне учить новых некогда, этих на чувстве вины к клятве приведём, и будут служить, если жить захотят. А они уже хотят, если вышли на нас.
Паук знатно впал в ступор от моих рассуждений. Он их, видимо, уже в мечтах допытал и в расход пустил. А тут я со своей практичностью. На этом я связь оборвал и принялся разбираться с собственным положением.
Солнце быстро опускалось к горизонту, тени удлинялись. От воды потянуло сыростью. Одежда немного пообсохла, дальше уже дойдёт на мне. Нужно только чуть разогнать кровь в теле для повышения температуры.
Ох, Комаро, как хорошо, иметь такого покровителя. Мало того, что можно призвать всех комаров в округе и разослать в лесу на поиски живых, так ещё и занятые разведкой меня не сожрут.
Просмотрев ближайшие более-менее целые мостки, стал выбираться из карьера. Всё равно это придётся делать, так какая разница когда. Отчего-то мне было спокойно и даже скорее смешно от сложившейся ситуации. Мир магический, технологический, а люди портачат везде одинаково.
За час ко мне не вернулась ни одна комариха, и это меня начинало беспокоить. Это же в какие дебри меня закинуло, что людей в округе не нашлось? Не было смысла идти куда-то, пока не определюсь с направлением. Я сидел на вершине скального выступа и любовался лиловым небом. Дар растекался по лесу волной, улавливая ближайших хищников. Крупных пока в округе не было, а мелочи хватало.
Интересно, а если отдать приказ нескольким тысячам комарих принести мне белку, они справятся? Рациональней, конечно, было бы просто на время подчинить её и привести к себе, но посмотреть на комариную доставку было любопытно.
Ленивые мысли прервались, стоило дару наткнуться на четыре живых существа внезапно появившихся из ниоткуда в километре от меня. Причём, трое из них точно были людьми, а вот четвёртый…
А отдал приказ ближайшим комарихам принести образец крови именно этого существа, а сам встряхнулся и, постоянно сверяясь с направлением их движения, рванул наперерез.
Преследователи нагоняли зверя, постепенно сужая кольцо. Чем ближе я был, тем явственней понимал, что всё происходящее совершенно неправильно! Я слышал два сердцебиение внутри зверя! Два!
Охотники загоняли самку, и она была ранена. Запах крови я почувствовал ещё издали. Сильной крови. Разумной. В нашем мире таких зверей называли эргами, тварями, развившимися до уровня самосознания и человеческого разума. Моя Тильда была именно эргом, и вот сейчас где-то совсем рядом охотники загоняли такое же существо, способное чувствовать страх, любить, заботиться, страдать и сопереживать. А я не успевал.
Пытаясь взять под контроль всех трёх охотников, я не мог их удерживать из-за печати. Она блокировала два из трёх каналов контроля, оставляя только один! Выбрав самого близкого к эрге охотника, я сосредоточил на нём все силы, мешая ему прицелиться.
Суки! Когда вернусь, а я обязательно вернусь, я вам такие печати поставлю, что моё посмертное проклятие вам детским лепетом покажется!
Чтобы хоть как-то отвлечь остальных двух охотников, направил всех доступных комарих на людей с приказом атаковать. Но как же мало их было, все остальные сейчас были далеко и просто не успевали вернуться.
Сука, история повторялась! Я снова не успевал. Звуки автоматных очередей разрезали лесной полумрак. Я уже слышал гортанные выкрики на незнакомом языке, восторженные и жадные. Твари!
Крик боли и отчаяния самки разрывал мне сердце. Она уже не бежала, она ползла, пытаясь сохранить своё дитя.
На первого охотника я набросился со спины, просто вгрызаясь ему в горло. Горячая кровь, пузырящаяся азартом, лилась живительным потоком. Я вытягивал жизнь из человека не защищаясь, но защищая.
Через кровь смог просмотреть, как охотники уничтожали стаю молочно-белых диких кошек, внешне похожих на тигров. И не просто уничтожали, они издевались над ними перед смертью. Эта кошка осталась последней, её оберегали и защищали. Но всё равно охотники настигли и её.
Обмякшее тело упало к моим ногам, кровь придала сил, да и комарихи подоспели. Они стайками нападали на охотников, высасывая кровь.
Я успел прикончить второго, просто свернув ему шею, когда крик агонии матери разлетелся по лесу.
Третий охотник, ни на что не обращая внимания, ножом полоснул израненную кошку по животу, и пытался вынуть из неё малыша.
Глаза мне застила красная пелена, всё происходящее далее я видел и даже осознавал, но не хотел, да и не мог контролировать.
Ножом перебил шейные позвонки, уложил парализованную жертву возле умирающей кошки и начал ритуал. Охотник поменялся местами с жертвой.
Я расчленял его
