…Моя трудная, да что там трудная, жестокая научная судьба была обусловлена во многом негативной позицией тогдашнего секретаря крайкома КПСС по идеологии…
Поскольку моя многострадальная научная эпопея, составлявшая основу моей жизнедеятельности, в конечном итоге, благополучно завершилась, то мне представляется необходимым рассказать о других сторонах моей жизнедеятельности на Кубани. О некоторых сюжетах я уже рассказал, но есть вопросы, которые заслуживают внимания, о которых не могу умолчать, хотя хорошо понимаю, что полное и обстоятельное освещение более чем двух десятилетий жизни и работы в Кубанском университете и в Краснодарском крае возможно в отдельной объемной книге. Но для этого сейчас нет ни сил, ни времени, ни возможности. Да и большой необходимости тоже нет. Не те интересы общества. Не то само общество. Не та жизнь…
Мне не хотелось бы ограничиться сплошным негативом, который сопровождал мою научную жизнь и который основывался и подогревался прежде всего и главным образом неприязненным, откровенно несправедливым и даже жестоким отношением ко мне со стороны бывшего секретаря крайкома КПСС по идеологии И. П. Кикило. Но были и другие сюжеты с его участием, которые позволят получить более полное представление и о нем, и о моей работе. Одним словом, это тот случай, когда точку ставить рано…
Как-то, еще в бытность работы секретарем Туапсинского горкома партии, я узнал, что мой товарищ по комсомолу в Таганроге, в 1946–1947 гг., бывший секретарь комитета комсомола Таганрогского железнодорожного узла Женя – Евгений Владимирович Зайцев является заместителем заведующего Отделом культуры ЦК КПСС. Он не мог не помнить меня. Два года мы активно работали в составе бюро Орджоникидзовского райкома комсомола города Таганрога. Мне он запомнился не только успешными комсомольскими делами, но и рассудительностью, добропорядочностью, скромностью, принципиальностью, – качествами, которые украшают любого хорошего человека.
После недолгих раздумий я написал ему, напомнил о совместной работе в комсомоле. Евгений Владимирович очень скоро отозвался теплым, душевным письмом и высказался за встречу. Мы обменялись с ним несколькими письмами, поведали друг другу о прожитых годах и нынешних работах-заботах и семьях. Нас сближало то, что из того нашего таганрогского круга только мы двое прошли хорошую школу многолетней комсомольской деятельности, стали партийными работниками. Мечтали о встрече. Прав Константин Симонов: «В письмах всё не скажется и не всё напишется. В письмах нам всё кажется, что не так услышится…»
И вдруг неожиданный звонок секретаря крайкома партии И. П. Кикило. К моему удивлению, он уважительно поздоровался и сообщил: «В Краснодар приезжает Евгений Владимирович Зайцев. Просил тебя пригласить на встречу с ним. Приезжай. Гостиницу заказал…» И, немного помолчав, продолжил: «Что же ты не говорил, что твой старый друг работает в ЦК да еще в должности зам. зава?…»
Я поблагодарил за сообщение и приглашение. Но на слова о старом друге, работающем в ЦК, не среагировал…
Тут же поставил в известность первого секретаря горкома партии Я. Г. Швыдкова о звонке И. П. Кикило. Он ответил мгновенно: «Обязательно поезжай. Это важно для города. Могут возникнуть вопросы, связанные с развитием сети культпросветучреждений. Подумай над этим и посоветуйся со своим старым другом…»
Утром следующего дня я уже был в Краснодаре. И. П. Кикило включил меня в группу встречающих цэковского гостя в аэропорту, у трапа самолета. Евгений Владимирович увидел меня, сходя по трапу, и сразу направился ко мне. Мы надолго застыли в крепких, дружеских объятиях.
– Почти не изменился. Хорошо, что приехал. Я очень рад встрече, – взволнованно сказал Женя. В унисон ему ответил и я…
Прошли в гостевой кабинет начальника Краснодарского аэропорта. Там, за накрытым столом число встречающих выросло до двадцати человек.
Евгений Владимирович ограничился общим «Здравствуйте!» и, взяв меня за руку, усадил рядом с собой: «Хоть пообщаемся с тобой…»
Так мы и просидели в своих дружеских разговорах всё двухчасовое застолье.
Лишь изредка Евгений Владимирович реагировал короткой репликой на приветственные речи и тосты И. П. Кикило и других, адресованные ему. Женя поднял отдельный тост за меня, своего старого комсомольского друга. Секретарь крайкома почтительно присоединился к нему: «За встречу старых комсомольских друзей…»
По завершении этой «трапезы», И. П. Кикило, уловив момент, когда Евгения Владимировича окружили руководители главных учреждений культуры края, отозвал меня в сторону, повелительным тоном сказал: «Теперь ты всегда будешь в этом кругу, в кругу моих самых близких друзей. Не отрывайся и не отдаляйся от меня…»
Извинившись перед встречающими, Евгений Владимирович сказал: «Все деловые разговоры завтра», усадил меня с собой в машину и повез в крайкомовскую гостиницу, предназначенную для высоких гостей, размещавшуюся, если мне не изменяет память, в каком-то старинном особняке на улице Ленина…
Следующий день у Евгения Владимировича был заполнен деловыми встречами. Встретились мы с ним только вечером. И только вдвоем. В его комфортабельном гостиничном люксе…
Несколько часов провели в задушевных дружеских разговорах о наших старых комсомольских друзьях-товарищах, о прожитом и пережитом. И о сегодняшних проблемах: о его работе в ЦК, об атмосфере цэковской жизни, о настроениях, о плюсах и минусах, которые рождает его должность в аппарате ЦК КПСС. И о многом другом…
На третий день Евгений Владимирович улетал. Группа провожающих, сформированная персонально И. П. Кикило, была почти в том же составе. Она пополнилась, по желанию Евгения Владимировича, несколькими видными, известными в крае и в стране деятелями культуры…
Короткое застолье в том же гостевом кабинете начальника аэропорта с благодарными словами и напоминаниями о самых важных вопросах, которые были приняты на рассмотрение на вчерашних деловых встречах, и добрыми пожеланиями в адрес цэковского гостя. Евгений Владимирович простился со всеми на выходе из здания аэропорта и, взяв меня под руку, сказал провожающим: «К самолету мы пойдем вдвоем с Иваном Павловичем. Очень хочется побыть вместе еще несколько минут. Когда еще увидимся?..»
Спустя полчаса мы взволнованно простились у трапа самолета, выражая самую сердечную радость за встречу и высказывая самые добрые пожелания друг другу и семьям на будущее…
Когда я вернулся в здание аэропорта, «провожающие» уже суетились, готовые к отъезду. И. П. Кикило усадил меня в свою машину и дорогой еще раз напомнил о том, что я теперь «свой» в кругу его друзей и могу рассчитывать на его внимание, всемерную помощь и поддержку: «Звони. Заходи. Обращайся по любому вопросу…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
