воздел руки. — И тогда Моргон будет знать, что вы ему благодарны! Сделайте — и он и дальше будет покровительствовать вам и спасать от друзей Нардахона!
Солдаты снова перестали шушукаться и раскрыли рты. Так, теперь — какое-нибудь достойное завершение!..
— Гросох, — как можно меньше шевеля губами шепнул Чиж, — скажи что-нибудь внушительное.
— Ы?..
— Хотя бы так. Давай!
Чиж снова величественно улыбнулся и широко раскинул руки. Гросох несколько похмурился, но наконец вскинул вверх кулак.
— Ы-ы-ы!!!
Это оказалось ровно тем, что нужно. Кучка стражников словно очнулась ото сна и заволновалась.
— Брахан! — послышался выкрик со стороны людей.
— Великий брахан, слуга Моргона!
— Мы исполним святую волю!..
Люди зашумели, стремясь выйти. Скоро их шаги послышались на лестнице. Вертлявый Чиж гордо улыбнулся. Возможно, его прозвище ему не нравилось — но он его заслужил, это точно.
— Итак, — он повернулся, потёр руки. — Дело осталось за чистыми формальностями.
— Т-т-ты… — Квадун вздохнул, собираясь с мыслями. — Т-т-ты уверен?
— В том, что твоё племя отпустят? Почти также как в том, что я скоро получу свои сорок тысяч, — ухмыльнулся Чиж. — Правда, поторопиться тебе и правда стоит: вряд ли такое их благодушие продлится больно долго, да и мало ли офицер какой встретится по дороге…
Лиглинг взглянул тёмными глазками в лицо разбойника.
— Спасибо.
— Потом поблагодаришь! Теперь давай: время в самом деле не терпит!
* * *
Чижу не нужно было несколько раз повторять. Квадунгурарашава сорвался с места и припустил прочь из башни.
Солдаты тоже уже вышли из башни и разбежались по всему людскому поселению. Там царил переполох и беспорядок: кто-то что-то кричал, трубил какой-то рог, пришельцы из разных людских племён махали руками, пытаясь понять, что происходит. Едкий запах пота, отдающий страхом и недоумением, только усугубляли всё это. Бренчащие доспехами вожди пытались что-то выяснить у тех, кто только что выскочил из башни. Но Квадунгурарашаве было не до них: он бежал на всех четырёх лапах, проскальзывая между людьми.
— Лиглинг! — крикнул кто-то, и Квадунгурарашаве пришлось срочно уворачиваться от копья. Над ним навис какой-то бородач с перекошенным лицом. Квадунгурарашава отпрыгнул, потянулся к мешочку с пылью на поясе…
— Стой! — руку человека перехватил другой. — Этот лиглинг — посланник Моргона! Не трогай его!
— Чего?! — первый вырвал руку. — Лиглинг! Посланник Моргона! Ты в своём уме?!
Неизвестно, как бы пошло дело дальше, но тут со стороны башни послышались новые возгласы и крики.
— Ы! — последовало за ними. Человек чуть не выронил копьё и широко раскрыл рот.
— Б-б-брахан…
Квадунгурарашава, пользуясь случаем, проскочил мимо и бросился дальше, к воротам. Заполонившие небольшую дорожку до ворот охали и ахали, видя Гросоха. Кто-то бросался на колени, кто-то совершал какие-то странные действия руками. Толпа пока металась из стороны в сторону, не в силах понять, что же делать. И это было Квадунгурарашаве на руку: он прекрасно знал, как отреагируют лиглинги, если увидят кучу бегущих к ним людей.
Вот он уже протиснулся сквозь кучу приезжих и оказался вне поселения; вот увидел большую клетку, в которой сидело племя — то, что от него осталось. Сердце Квадунгурарашавы отчаянно забилось, дыхание сбилось. Мысленно проклиная собственную медлительность, он приблизился к клетке. Ему повезло: первый же лиглинг, которого он встретил, был ему хорошо знаком.
— Брат! — воскликну Мушгандарваранива. — Как ты здесь оказался?
Остальные выжившие, только заслышав его продвижение, отпрянули в сторону, с опаской поглядывая на Квадунгурарашаву.
«Они боятся машарагадунгвы, — понял лиглинг. — И пускай: главное, что я их спасу…»
— Нет времени, брат, — Квадунгурарашава достал отмычку и припал к человеческому замку. — Надо уходить, пока нашвагуны не передумали…
— Передумали?! — послышалось грозное шипение. Мушгандарвараниву оттолкнул в сторону Нарвангурдарагаш. — Откуда тебе знать, что у них на уме?!
Раньше Квадунгурарашава бы отступил, услышав такие слова, попытался как можно скорее возразить или скрыться. Но ему надоело постоянно быть слабым.
— Не сейчас, вождь! — зашипел он в ответ и открыл дверь. — Вам надо уходить в лес сейчас, пока нашвагуны думают, что их духи велят вас отпустить!
По толпе лиглингов прошёлся удивлённый шумок. Из клетки никто не вышел.
— С каких это пор духи нашвагунов заботятся о лиглингах? — удивился Мушгандарваранива.
— Не заботятся, хи-хи! Один нашвагун притворился, что говорит от имени этих духов, и обманул других. Но нам надо спешить!..
Ответом Квадунгурарашаве было могильное молчание.
— Нашвагун? — с торжествующим оскалом переспросил Нарвангурдарагаш. — Ты снюхался с нашвагунами, отродье?
Со стороны остальных лиглингов послышалось возмущённое шипение. Квадунгурарашава отпрянул.
— Что?! Нет!..
— Ты отрицаешь это? Даже после того, как нашвагуны нашли наше логово?
Квадунгурарашава хотел ответить, огрызнуться, осыпать Нарвангурдарагаша самыми страшными проклятиями, доступными лиглингу. Но слова застряли у него в горле.
— Ты можешь дюжину дюжин раз отрицать это, машарагадунгва, — Нарвангурдарагаш вышел из клетки, — но все лиглинги знают: нашвагуны не могут ориентироваться в лесу. Кто-то должен был им помочь.
Квадунгурарашава отступил ещё на шаг.
— Это не я… — слабо пробормотал он. Лиглинги в клетке презрительно зафыркали. Квдунгурарашава поймал потрясённый взгляд брата.
— Не может быть… — покачал головой Мушгандарваранива.
— Теперь ты видишь, кто перед тобой, Мушгандарваранива, — Нарвангурдарагаш сочувственно похлопал соплеменника по плечу. — И знаешь, что я был прав, когда говорил, что он заслуживает смерти.
Лиглинги согласно заголосили за спиной вождя.
— Я вас спас!.. — отчаянно выкрикнул Квадунгурарашава.
— Ты лжёшь, — отрезал Нарвангурдарагаш. — А если и нет, это ничего не меняет. Ты не лиглинг.
Слова, слышанные уже дюжину дюжин раз, сейчас ударили больнее, чем самые яростные чары мага, с которым только что сражался Квадунгурарашава. Нарвангурдарагаш приблизился, присел, обнажил клыки…
— Вождь! — вдруг сказал Мушгандарваранива. — Врёт Квадунгурарашава или нет, нам всё равно нужно уходить в лес сейчас, пока нашвагуны не смотрят за нами. Какой будет толк от убийства машарагадунгвы, если сразу после этого нас самих убьют нашвагуны?
Нарвангурдарагаш нахмурился. Возмущённые шипения тех, кто хотел расправиться с Квадунгурарашавой сейчас, очень быстро потонули в согласном урчании тех, кто считал, что нужно уходить.
— Ты прав, Мушгандарваранива, — наконец кивнул вождь. — Оставим людям их собаку.
И он прошёл мимо Квадунгурарашавы, толкнув его к стене. Лиглинг не удержался и упал, шлёпнувшись в песок. Мимо него устремились другие члены племени Ястреба; кто-то, проходя мимо него, просто отводил взгляд, кто-то грозно шипел, кое-кто пинал его ноги, кто-то плевал. Казалось, это продолжалось дюжину дюжин дней и дюжину дюжин ночей; но поток лиглингов всё-таки скоро иссяк. Последним уходил Мушгандарваранива.
— Это не я… — ещё раз сказал Квадунгурарашава, не выдерживая тяжёлого взгляда брата. Тот покачал головой.
— Не появляйся у нас больше, — и он ушёл прочь.
Квадунгурарашава опустил морду в землю и обвил ноги хвостом. Он со всех сил подавлял желание
