— Прячась в кустах, вы действительно очень полезны. Если что, наверняка сможете вытащить утопленницу из воды.
— За вами наблюдают всегда. Ты же умная и не могла не заметить камеру в бунгало.
— Она только в гостиной. Что мешает отчаявшейся девушке лишить себя жизни в ванной?
— Ассистентка.
Ну конечно! Как я раньше не догадалась? Вика вечно крутится под ногами и ни разу не дала мне провести в ванне больше пятнадцати минут. Всегда у неё были какие-то вопросы, просьбы, предложения. Она больше всего на свете боится, что её прогонят с Оазиса и готова на всё, чтобы не допустить этого. Вот только раньше я полагала, что всё – это мои желания. Наивная.
— Ты замёрзла, вернись в бунгало.
— Нет. Я не хочу, чтобы ты опять пропал.
— Моя смена закончится в пять утра. Вернись, иначе они решат, что ты хочешь причинить себе вред.
Он прав. Попытаться простыть после затянувшейся прогулки в лёгком платье – глупо. Нужно возвращаться обратно.
Я поднялась с песка и медленно пошла в сторону дома, искоса пытаясь разглядеть очертания Алека.
— Почему ты не взяла куртку? И платье испортила. Снимай. Я его постираю, - Вика ворчала, она сильно расслабилась за последнее время.
— Давай ты не будешь указывать, что мне делать? – я впервые подняла на неё голос. – Забыла, зачем ты здесь? Ещё раз будешь разговаривать со мной в подобном тоне – напишу жалобу.
Она удивлённо хлопала глазами, выслушивая мою отповедь. Хорошо хоть не расплакалась.
— Прости. Я волнуюсь о твоём здоровье.
Не сомневаюсь! Ещё бы тебе не волноваться, жалкая стукачка. Алина была права – нельзя доверять своим ассистенткам. И нужно всеми силами стараться от них избавиться, не позволяя себе жалость и сострадание. Этим девушкам уже нечего терять. Они из раза в раз позволяли оплодотворять себя, рожали детей и тут же отдавали их. Причём Вика согласилась на такое добровольно.
Вспоминаю наши с ней разговоры по душам и чувствую себя полной дурой. Как можно было сразу не понять, что она просто шпионит за мной днём и ночью? А ведь Алина мне на это намекала...
Я сняла платье, надела на себя комбинезон и достала из кармана таблетки. Что же внутри вас находится...
— Ты можешь ложиться спать, я хочу отдохнуть, - попробовала спровадить Вику в её конуру.
— Можно я посижу немного у моря? – она действительно его любила и часто просила у меня разрешения побыть на пляже.
— Не сегодня. Завтра будет тяжёлый день, и я хочу хорошо выспаться. Ты громко хлопаешь дверями. Будишь меня каждый раз.
— Прости. Я буду осторожней.
— Не сомневаюсь, - смягчила тон, не хочу, чтобы она заметила странности в моём поведении. – Но ты же понимаешь, что я очень волнуюсь? Пожалуйста, не раздражай меня пока... всё не закончится.
Она согласно кивнула и бесшумно скрылась в своей комнатушке. Надеюсь, думает, что я волнуюсь перед свиданием с оплодотворителем.
Не раздеваясь, легла на кровать и уставилась в потолок. Как так получилось, что Алека поставили охранять моё бунгало именно сегодня? Вдруг это очередная проверка? Я никак не могла избавиться от чувства, что я марионетка в чужой игре...
Тик-так, тик-так... Секундная стрелка, никуда не торопясь ползла по циферблату часов. Десять минут, пятнадцать, двадцать... Сколько времени нужно человеку, погружённому в темноту, чтобы уснуть? Надеюсь, Вика не страдает бессонницей. В любом случае, моё терпение давно закончилось.
На цыпочках выбираюсь из бунгало и бегом бросаюсь к тому месту, из которого доносился голос Алека. Пожалуйста, пусть он будет здесь!
Глаза постепенно привыкают к полумраку ночи. Оазис рано засыпает, искусственное освещение не мешает звёздам и луне разгонять тьму. Я вижу его лицо, буквально в полуметре от себя. Чувствую запах его тела. И не могу произнести ни звука.
Он тоже смотрит на меня и молчит. Казалось, планета остановилась, чтобы дать нам возможность насладиться друг другом. Хочу прикоснуться к нему. Почувствовать тепло его тела. Жар его дыхания. Нежность его прикосновений. Но боюсь. Мне всё ещё кажется, что он – фантом, который развеется при первом же прикосновении. Даже моргнуть боюсь. Вдруг он исчезнет?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не верю, что ты здесь, - хрипло прошептала я.
— Спасибо и... прости меня, - неожиданно ответил он.
ГЛАВА 41
— За что? – делаю шаг вперёд и почти касаюсь его.
— Я не смог помочь вам с Юлей. Что сам не спланировал ваш побег. Что бросил тебя несколько месяцев назад.
— Не извиняйся. Я рада, что ты теперь здесь. Рядом с сестрой и с племянниками.
— Племянники меня не знают, а сестра не узнаёт, - он не сводил с меня взгляда. – Я здесь ради тебя.
— Меня? Ты меня даже не знаешь.
— Ты заблуждаешься. Я знаю каждый твой шаг вплоть до шестнадцатилетия. И не только я. Жизнь твоего отца – отдельный курс в военном ВУЗе. Все офицеры вызубрили её.
Чувствую, как его руки проникли под комбинезон и скользят по моей спине. Закидываю голову назад, позволяя его губам покрыть мою шею поцелуями...
— Пожалуйста, возьми меня. Я не хочу, чтобы какой-то урод стал моим первым...
Он расстёгивает кнопки на моём комбинезоне, стягивает его с плечей, обнажая грудь. Впивается в неё губами, заставляя меня стонать от удовольствия.
Я не чувствую холода – только желание и страсть. Улыбаюсь в предвкушении удовольствия. Не столько от секса, сколько от осознания того, как обману систему. Они хотят девственницу? Держите! Комбинезон падает в песок, я расстёгиваю рубашку Алека.
— Ты сводишь меня с ума, - шепчет он мне на ухо, не переставая целовать. – Я никогда и ни к кому не испытывал таких чувств. Встреча с тобой лучшее, что случилось в моей жизни.
Он аккуратно укладывает меня на песок, я призывно раздвигаю ноги, прогибаясь в районе талии. Чувствую тяжесть его тела на себе, жар его страсти, проникающий в меня, боль, окатившую нежданной волной...
Он отстраняется и пропадает в темноте.
— Алек... - в моём призыве всё: и страсть, и страх, и разочарованье...
— Я не могу быть первым, так нельзя, - сквозь шум волн не столько слышу, сколько угадываю его слова.
— Так нужно, - ползу на четвереньках в его сторону, нетерпеливым движением головы отбрасывая волосы назад. – Я так хочу.
— Они убьют тебя, - он шепчет, я утыкаюсь в его живот и понимаю, что он стоит на коленях.
— Пусть убивают. Подари мне эту ночь. Не позволяй им надругаться надо мной, - беру в ладони его голову, заливаясь слезами.
— Алиса... Ты и я... Мы ничего не значим. Но вместе можем многое изменить, - мягко отталкивает меня и начинает одеваться. – Накинь, - кидает в меня свою куртку.
Только сейчас я чувствую холод. Невероятный холод, проникающий до самой глубины души. И виноват в нём не столько ветер, сбивающий с ног, сколько его очередной отказ от меня.
— Почему? – единственное, что я могу произнести с мольбой в голосе.
— Они убьют тебя, если узнают, что ты не невинна.
— Не узнают, - жадно хватаю его руками. – Я сделаю вид, что мне больно. Ни один старикашка не заметит подвоха.
Его глаза буквально в паре сантиметров от моих. Я вижу боль и страдание. А ещё сомнение... Война заставила нас всех жить в грязи, забыв о том, что люди могут любить друг друга. Просто любить, не думая о прошлом, будущем и настоящем. Деградантки отдаются за еду всем подряд. Счастливицы получают постоянного партнёра и чуть ли не молятся на него, боясь изгнания.
На Оазисе жизнь женщины ничем не отличается. Здесь девушки так же отдаются. Всё остальное – антураж. Ресторан со свечами за ужином, хорошая еда, приготовленная лучшими поварами, обогреваемые бунгало с видом на море... Раздвигай ноги и молись о рождении сына. Потому что дочь повторит твою судьбу. О каком счастливом будущем говорят власти?
Горячий упругий член одним резким движением погрузился в меня. Ещё движение... Он глубже. Ещё, ещё и... всё! Тепло разлилось в районе пупка. Ни грамму удовольствия, но и боли почти нет. Я прикусила губу, чтобы не закричать. Зря.
