— Иди ты в задницу! — совсем уж по-человечески сказала Анату.
— Мне кажется, мы уже там, — обводя руками окружающую нас местность, сказал я.
Хмуря чудные брови, Анату медленно и эротично натянула на себя спецкостюм, скрыв свои роскошные прелести в сверхсовременной резиновой оболочке.
Пройдя к колодцу, мы умылись и напились. Слегка пошатываясь, из дома вышел Оултер и подошел к нам.
— С моим носом что-то случилось, — плаксиво сказал он.
— Ого! — удивленно вскрикнула Анату.
— Нос у Хата стал больше, чем у Гурама, а у того он был размером с плавник акулы.
— Наверное, местные жители по ночам занимаются пластической хирургией, делая из наиболее понравившихся им пришельцев местных жителей, — заметил я.
— Эти местные жители — комары, — услышал я сзади голос Гурама, — доброе утро! Ну что, надумали идти?
— Куда идти? — удивился я.
— Вы сюда приехали мир спасать, или хачапури есть? — в свою очередь удивился Гурам.
— Я уж даже и не знаю…
— Нам нужно к дольмену Годлик, — сказала Анату.
— Не знаю такого, — ответил абхаз.
— А что такое дольмен? — удивился я.
— Куски камушков, сложенные один на другой, — ответил Гурам, — есть у нас неподалеку такой, минут пятнадцать до него идти.
— Что за страна? — удивился я. — Дольмены какие-то повсюду разбросаны…
— Отведите нас туда! — заинтересованно сказала Анату.
Минут пятнадцать по-абхазски — это полчаса в гору через густой колючий кустарник по-американски.
— Куски камушков?! — заявил я, разглядывая огромные гранитные плиты, весом не меньше ста тонн каждая, сложенные одна на другую.
— А что, разве нет? — удивился Гурам.
— Хорошие камушки у вас тут на Кавказе! Что это за хрень такая? — спросил я у Анату. — Очередная антенна?
— Нет, — быстро ответила та, — Хат, посмотри, мне кажется, что он закрыт.
— Так и есть. Что ж, придется искать дольмен у Годлика. Судя по письменам в Перу, он должен функционировать.
— О чём они говорят? — недоумевающее пнув меня в плечо, спросил Гурам.
— Блин, хотел бы я сам знать.
Подойдя к внушительному строению, я погладил нагретую на солнце поверхность валуна, служащего стенкой, и, ведя рукой по теплой поверхности, медленно двинулся вперёд. Не сделав и пяти шагов, я почувствовал, как моя рука провалилась внутрь. Отскочив, я уставился на аккуратное круглое отверстие в стене.
— Здесь дырка в стене! — крикнул я, но мои друзья, не проявляя интереса, уже спускались вниз. — Эй, вы куда? Ваш дольмен открыт!
— Это не так. Ты не поймешь. Пойдем вниз.
— Слушай, это же обычная гробница древних, зачем она им? — удивился Гурам.
— Слушай, чувак, хотел бы я сам знать, зачем это им нужно.
— Но ты же с ними, я думал ты в курсе их дел.
— В курсе, не в курсе... — расстроился я, — я и сам думал, что в курсе, но оказалось, что я ни хрена не знаю!
— Я знаю, что ни хрена не знаю, — сказал Гурам. — Это Геродот сказал.
— Вообще-то это слова Сократа… «Но я знаю больше вас», — задумчиво продолжил я. — «Я вообще ни хрена не знаю, и ни хрена не понимаю», — это сказал Теди Вачёвский.
— А кто этот Вачёвский? — спросил Гурам. — Тоже какой-то древний математик?
— Нет, это просто современный идиот, — резюмировал я.
Вернувшись в дом Гурама, мы позавтракали тем, что недоели вчера, и стали строить планы на ближайшее будущее. Вызвав по спецсвязи полковника Морелли, я дал приказ узнать местонахождение дольмена Годлик, находящегося на Кавказе. Через десять минут на мой запрос поступил ответ.
— Всё несколько усложняется, друг мой, — сказал Морелли, — этот дольмен находится на территории России — это плохая новость. Но до него не больше двухсот километров по побережью — это хорошая новость. Но вам предстоит пересечь границу — и это плохая новость, однако на вас спецкостюмы и, согласитесь, это новость хорошая. Но с русскими мы не дружим — и это опять плохая новость…
— Скажи, Морелли, ты нюхал этим утром кокаин? — поинтересовался я.
— С чего ты взял?
— Плохая новость, хорошая новость, — с сарказмом сказал я, — хорошая — то, что ты на связи, а плохая — то, что ты сегодня какой-то тормоз. И, судя по всему, часть нашего перуанского груза ты оставил себе.
— Ну, оставил… Сам знаешь, как у нас в ВМФ скучно.
— Со мной вы не скучали... — ностальгируя, сказал я.
— Да уж. Кстати, из Вашингтона вернулся Хаджет — серьезно расстроенный, так как Буш самый младший ему не поверил.
— Вот дерьмо! Дай мне его.
— Он налакался виски и погнал на рыбалку, так что, как понимаешь, его сейчас лучше не беспокоить.
— Да мне наплевать! — вспылил я. — Свяжись с ним немедленно, я должен его услышать.
— Я попробую, — нерешительно сказал Морелли.
— Связь через десять минут.
— Вы слышали? — спросил я у ребят после того, как полковник отключился.
— Ваши глупые политики не ведают, что творят!
— сказала Анату.
— Тоже мне, открыла Америку…
— Скажи им, что подтверждением угрозы из космоса было затопление Японии, а теперь — и Австралии.
— А что, Австралия утонула? — удивился я.
— Хат, сделай милость, — сказала Анату.
— Но я же не умею, с Японией ты поработала…
— Учиться надо сейчас, потом не будет возможности.
Хат присел на землю, положил руки на колени и закрыл глаза. В изумлении наблюдая за ним, я пытался понять что происходит. Япония ушла под воду — это понятно, но почему — знать не знаю. Минуту назад оказалось, что к этому имеет непосредственное отношение моя любезная женщина, а теперь юноша по имени Хат, еще вчера сидевший на мине и отбивший о море спину, с невозмутимым видом погружает в пучину морскую целый континент.
— Вы совсем с ума сошли? — возмутился я. — Что вы себе позволяете?
— Не кричи, — сказала Анату, — нам же как-то нужно убедить твое дурацкое правительство. Сейчас с тобой свяжется Хаджет, и ты сообщишь ему о том, что инопланетяне погружают в море страны и континенты, и это — только начало. После этого ваш истукан-президент просто не сможет находиться в стороне от происходящего.
— Зная этого идиота, я не был бы так уверен, — задумчиво сказал я.
— Привет, дружище! — услышал я пьяный голос Хаджета. Судя по интонациям, он совсем недавно плакал.
— Как ты, Хаджет? — спросил я.
— Дерьмово: виски кончилось, патроны кончились, акул больше нет, а гранат еще целый ящик. Вот, не знаю, что делать.
— Только не совершай опрометчивых поступков!
— Что ты подразумеваешь под опрометчивыми поступками? — удивился Хаджет.
— Не взрывай гранатой себя, своих подчиненных, или кого бы то ни было еще.
— Я что, по-твоему, идиот?! — возмутился Хаджет.
— По-моему, ты — адмирал и будущий министр обороны.
— Ни хрена. В том-то и дело, что больше на должность министра обороны я не претендую; надо мной сейчас смеется весь Белый дом. Твой рассказ про инопланетян все восприняли как шутку.
— Но я-то, чёрт побери, не шутил!
— Не был бы я трезвый, я бы их убедил. Вставил бы ему кольт в задницу — он бы поверил.
— Хаджет, президентам нельзя засовывать пистолеты в задницу, это не политкорректно! — напомнил я.
— Зато чертовски убедительно! Знаешь, Тед, президент тобой недоволен, он поручил кому-то из госдепартамента проверить результаты твоей прошлой работы.
— Вот дерьмо, — ругнулся я.
Моя легенда и мое прикрытие летели псу под хвост. Если госдеп начнет копать, очень быстро выяснится, что в рядах спецслужб Теди Вачёвский никогда не был, и меня ждет в лучшем случае лишение гражданства и электрический стул. Но, если повезёт, то я просто получу по роже и проведу остаток жизни прячась от правосудия где-нибудь в джунглях Новой Гвинеи.
— Срочно звони президенту и скажи, что Япония — дело рук инопланетян, а следующей их целью является Австралия. Дело идет на минуты, нам нельзя медлить!
— Я позвоню, но мне вряд ли кто-то поверит. Может, проще сделать в Америке военный переворот?
— Позже, Хаджет, а сейчас — звони, и сделай так, чтобы тебе поверили.
— Ладно, сделаю все, что смогу. До связи.
Повернувшись к друзьям, я как бы невзначай пнул ногой сидящего на земле Хата и, взяв Анату за подбородок, посмотрел ей прямо в глаза.
— Вы впутываете меня в крайне неприятную историю, и мне это не нравится.
— Можешь не переживать, все пройдет как надо, — сказала Анату.
— Как надо тебе?! Я только и делаю, что всё время помогаю вам, при этом сам не фига не понимаю, что происходит. Вы все время меня используете!
— Всегда всех кто-то использует, радуйся, что это делаю я — женщина, которая тебя любит, — растягивая слова, сказала богиня.
— Радуюсь, — коротко бросил я и отвернулся. — Гурам, ты можешь провести нас через российскую границу?
— Не вижу в этом проблемы, — ответил он.
