— Гарольд использует его, чтобы сделать свой собственный головной платок.
Генри закатил глаза на Сальвию.
— Вы когда-нибудь пытались спорить с принцем?
— Только каждый день, — ответила она. Она бы предложила свой набор для починки, но если у двух оруженосцев осталась только одна иголка, это не сулило ничего хорошего.
— Ты знаешь, куда идешь?
— Никто не думает говорить об этом оруженосцам, но они выдали каждому по запасной фляге и по одной из этих. — Генри взял в руки перевязь с водой, которая представляла собой большой сосуд для воды, носимый через спину.
Воды в этих краях было много, поэтому необходимость носить с собой запасную воду могла означать только одно: они идут в пустыню.
В Казмун.
Глава 36
Попасть в компанию оказалось проще, чем ожидала Сальвия. Генри согласился отпустить ее вместо себя, как только понял, что это означает, что он сможет провести несколько дней, пропуская обязанности и отсыпаясь. Вместо привычной туники с поясом Сальвия надела рваные брюки, в которых оставалось достаточно ткани, чтобы сшить из них что-то подходящее для ее маленькой фигуры. Новые бриджи в сочетании со свободной туникой оруженосца довольно хорошо скрывали ее фигуру. Она беспокоилась о том, что будет выделяться с шарфом, обернутым вокруг головы, но ночь была холодной и ветреной, а половина собравшихся мужчин уже надели свои.
Самый сложный момент наступил перед отъездом. Сальвия стояла в своей палатке, загружая позаимствованный у Генри рюкзак, когда к ней подошел Алекс. К счастью, он не просто вошел, как в ту первую ночь.
— Сальвия? — позвал он, выходя из палатки. — Ты одета?
— Да, — ответила она, не задумываясь, потому что была одета, а потом чуть не закричала:
— Нет, подожди! Не входи!
Тень его руки опустилась.
— Я просто хотел попрощаться.
Сальвия подкралась к входу.
— Куда ты идешь?
— Просто в учебный патруль. — Голос его звучал напряженно и рассеянно. — Этот продлится дольше.
Он никогда раньше не прощался. Она не знала, что ответить.
— Будь осторожен, — наконец сказала она.
Его пальцы прижались к холсту.
— Я люблю тебя, — тихо сказал он.
Сальвия протянула руку, чтобы коснуться того же места, но он убрал руку.
— Я тоже тебя люблю. — Она так и не узнала, услышал ли он ее.
Они перешли реку вброд и прошли вниз по течению около мили, прежде чем Алекс заставил всех остановиться и попить из своих фляг, а затем наполнил их. Потом он повел их на юг, подальше от воды, еще пару миль, пока они не пришли туда, где кончались деревья и начинались пески. В свете полумесяца дюны казались черно-белыми, а края теней — резкими и четкими.
Алекс повернулся лицом к стоящим за ним людям. Сальвия пригнулась за солдатом, не желая, чтобы он заметил ее.
— Всем сохранять бдительность и осторожность, — сказал он. — Если вы увидите какие-либо признаки присутствия людей, немедленно сообщите об этом. Местность необитаема, но всегда будьте готовы к самозащите.
Он кивнул лейтенанту Грамвеллу, стоявшему рядом с ним, натянул на голову платок для защиты от песка, повернулся и, не говоря больше ни слова, пошел в пустыню.
Первые несколько часов никто не разговаривал, просто сосредоточившись на ходьбе по сменяющимся пескам. К рассвету Сальвия с трудом различала нордсарцев, настолько они были покрыты пылью и песком. Алекс вел их на юг — по крайней мере, ей казалось, что на юг, — на неопределенное расстояние, а потом повернул на юго-восток. Она задалась вопросом, знает ли Алекс, куда идет, — никаких ориентиров он не видел. На оруженосцев никто не обращал внимания, только когда группа останавливалась на отдых, они раздавали провизию и пополняли фляги из «мулов» — больших мешков с водой, которые несли несколько крупных мужчин. К середине дня, когда они остановились, чтобы поставить палатки и отдохнуть в самые жаркие часы дня, Сальвия была уверена, что ей удастся сохранить эту хитрость, особенно если все всегда будут держать голову закрытой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сложности возникли в первую же ночь.
На закате они снова остановились, чтобы отдохнуть и дождаться восхода луны, чтобы увидеть, куда они едут. Она укладывалась спать в маленькой палатке, которую делила с Гарольдом, другим оруженосцем, когда заметила рыжевато-золотистые волосы на голове рядом со своей. Зная, кого именно она найдет, Сальвия сорвала с его головы шарф.
— Высочество! — зашипела она. — Что, во имя Духа, ты здесь делаешь?
— Кто бы говорил. — Принц сонно ухмыльнулся, перевернувшись на спину. — Скажем так, меня вдохновил мой замечательный наставник.
— Ты не можешь быть здесь! — яростно прошептала она. — Ты хоть представляешь, что сделает капитан Квинн когда узнает?
— Ты, кажется, не беспокоилась о последствиях.
— Это потому, что я не намерена попадаться. — Сальвия сильно ударила его по плечу.
— Ой! Я тоже. — Николас потер место, куда она ударилась. — Кроме того, что он может сделать? Запереть нас обоих в лагере? Чем это отличается от последних шести недель?
— Он может сделать гораздо больше.
— Тогда не попадайся. — Николас пожал плечами и снова перевернулся на бок, лицом к ней.
Если бы все было так просто. Сальвия потрепала его по голове и бросила шарф обратно.
— Лучше бы ты носил это даже во сне.
Глава 37
У Алекса было две цели в пустыне, кроме того, чтобы не умереть.
Первая — найти казмуни и выяснить, чем они занимаются. По оценкам прошлогоднего вторжения, их было около сотни, поэтому он взял с собой сорок человек, отобранных из каждого взвода, а также лейтенанта Грамвелла и двух оруженосцев, решив, что они вполне справятся с ситуацией два к одному. Если казмуни будет значительно больше, то лучше, если никто из деморанцев не выживет.
На случай, если норсари никого не встретят, Алекс планировал, что к моменту их возвращения первые несколько миль по пустыне будут нанесены на карту. Тогда, по крайней мере, он сможет представить полковнику Трейсдену хоть что-то осязаемое.
Однако в пустыне оказалось на редкость мало того что можно нанести на карту. Среди барханов не было ни скальных образований, ни постоянных холмов. Если бы у Алекса не было многолетней практики ориентирования по солнцу и звездам, то к первой же ночи норсари заблудились бы окончательно. На второе утро Алекс повел группу на запад, намереваясь к своему возвращению завершить широкий треугольник. Он был вдвойне рад, что решил путешествовать пешком. Лошадям пришлось бы пить лишнюю воду, а глубокие пески могли нанести им травмы.
Казмуни не было видно.
С каждой ночью убывающий полумесяц всходил все позже, с каждым разом давая все меньше света. Он сказал Кассеку, чтобы тот ожидал его возвращения после новолуния, но если норсари не найдут воду в ближайшее время, им придется вернуться раньше. Алекс пытался убедить себя в том, что миссия не была полностью проиграна. Просто опыт преодоления песков и понимания того, как легко можно дезориентироваться и обезвожиться, был очень ценным. Никто из участников не стал бы недооценивать пустыню.
На третье утро поднялся ветер, и видимость стала настолько плохой, что Алекс приказал всем оставаться на месте до окончания жаркой части дня, что также позволило сэкономить воду. Недели бессонных ночей сказывались и на нем, но из-за жары спать было практически невозможно. Ему удавалось продержаться всего час или два, прежде чем кошмары пресекали все попытки. Вместо этого он лежал в своей раскаленной палатке и размышлял. Когда они разобьют лагерь, он поведет норсари на северо-восток. Через два дня они вернутся к реке, и им нечем будет похвастаться.
Ему нужно было увидеть ее.
Кассек сделает защиту Сальвию приоритетной задачей, Алекс в этом не сомневался. Но даже несмотря на это, ее присутствие в лагере всегда тянуло его, как натянутая веревка, пытаясь заставить вернуться, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Теперь он задавался вопросом, не перестраховывался ли он в последние несколько недель, не желая рисковать, делая выбор, который всегда стоял перед ним в его мечтах. Если так, то он заслужил свою неудачу.
