— Я в курсе вашего спора, Тима рассказал, — она отвешивает мне шутливый подзатыльник. — Вы те ещё болваны!
— С тех пор я очень сожалею. Я ведь все локти себе искусал.
— Почему же?
— Потому что сам передал тебя в руки Тимона. В другой реальности я бы встретил тебя первым. Раньше, чем он, — голос скрипит, язык немеет. Я подхватываю её холодную руку в свою, перебираю тонкие костяшки, засмотревшись на обручальное кольцо. — Я надел бы его на твой палец. Ты так же любила бы меня, как и его. И это мой сын сейчас бегал бы по нашему дому, а не его.
— Кирилл.. ты... — Кристина хватает ртом воздух, заливается румянцем, с сожалением вырывает свою руку. — Что ты такое говоришь?
— Лапуль, изивини, но я люблю тебя, — сглатываю вязкую слюну, с облегчением выдыхаю, покрываясь липким потом. Меня трясёт всего, но признавшись, я ощущаю лёгкость внутри. Я освободился от восьмилетнего плена. — Ничего не говори, я просто хотел сказать тебе это... Ты не обязана ничего отвечать.
Внезапно дверь распахивается. С грохотом. Взбешённый Тимоха набрасывается на меня со спины. Я не успеваю даже опомниться, как он уже валит меня на траву и со всего маха впечатывает свой кулак в мою челюсть.
— Ты чё несёшь, придурок? — хватает он меня за грудки, снова размахивается, но когда видит, что никакой реакции от меня не следует, что я никак не защищаюсь, останавливает свой кулак в сантиметре от моего носа. Тимон замирает.
Злой как чёрт он поднимается на ноги. Как разъярённый бык на цепи он мечется из стороны в сторону. Я встаю с земли, дотрагиваюсь до губы, смахнув с неё кровь.
— Я люблю твою жену! — развожу руками в стороны, делая из себя живую мишень. — Бей, я ведь заслужил! Только не забывай, если бы не я, её с тобой не было бы. Я дважды делал так, что она сама шла к тебе в руки! И ты так сейчас благодаришь меня? — смачно сплёвыю кровавую слюну. — Ну, спасибо, брат!
— Кирилл, прекрати, — Кристина повышает голос, встаёт между нами. Спиной ко мне. Она всегда становилась ко мне спиной. — Тим, успокойся. Это того не стоит!
— Крис, не вмешивайся! — рявкает Тимон, грозясь сорваться и на ней тоже. — Иди к Тимуру! Он там совсем один остался.
— Нет, это ты сейчас пойдёшь к нашему сыну! — ладонями она стискивает его лицо, отвернув от меня. Вот такая она — взаимная любовь. Достаточно одного взгляда, чтобы потушить в груди пожар. Димуров успокаивается. — Дай мне минутку поговорить с Кириллом. Верь мне.
Тяжело вздохнув, он бросает меня свирепый взгляд из-за своего плеча, пронзает им насквозь.
— Если ты хоть пальцем к ней прикоснёшься, я убью тебя! — рычит он, брызжа слюной. — Ты понял меня?
— Однажды мы дали друг другу обещание. Я по сей день держу своё слово.
Понурый шаркаю подошвой по траве. Иду вразвалочку до машины. Кристина дожидается момента, когда Тимоха войдёт в дом. Она обувает резиновые сланцы, стоявшие на крыльце, и медленно направляется в мою сторону.
— Какое ещё обещание? — интересуется, обнимая себя руками. — О чём сейчас велась речь?
Усмехаюсь над собой. Из всего того, что я сказал, она услышала лишь это... Какой же я жалкий...
— Так как я сам от тебя отказался, то я не смогу больше претендовать на тебя. Я не смогу встать между вами, даже если ты станешь умолять меня об этом, — пиная колесо своей тачки, озвучиваю заповедь, придуманную ещё в школьные годы.
Идиот, как я мог подписаться под этим?
— Боже, что было в ваших тупых головах тогда? — застонав, закрывает лицо ладонями. — Если бы я обо всём этом знала! Если бы мне тогда сказали, с кем я имею дело, то послала бы вас обоих к чёрту! Нисколько не задумываясь!
Стыдно, но разворачиваюсь к ней. Подпираю собой капот машины и продолжительное время смотрю на неё, заставляя нервничать и смущаться.
Настолько ли мягкие её губы, как кажутся на первый взгляд?
Однажды у меня была возможность поцеловать её. Почему-то мне кажется, поцелуй мог бы многое изменить, если бы я не струсил в последний момент. Тогда Тимоха как всегда налажал, а я исправлял за ним его же ошибки. Мысленно я уже отрёкся от всех негласных правил, а в итоге не смог позволить себе воспользоваться её разбитым состоянием.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И всё же... если бы я тогда не отказался от тебя, какова вероятность, что между нами что-то могло быть...
— Я не знаю. Кирилл, сейчас бессмысленно об этом думать, — всё она знает. Просто обидеть меня не хочет. — Я с Тимой. И я люблю его больше всего на свете. Но я могу сказать тебе одно: если бы ты действительно любил меня той же безумной любовью, какой я люблю Тиму, ты бы плюнул на все свои обещания, — каждое её последующее слово становится больнее предыдущего. Сцепив ладони на затылке, я задираю голову к небу. Считаю звёзды, которых на порядок меньше, чем моих незавершённых попыток отказаться от своих обещаний. — Ты бы пошёл до конца! В результате ты завоевал бы моё сердце. Но ты этого не сделал. Не сделал, Кирилл, — сходит на шёпот, мотает головой, видя перед собой полное ничтожество. — А это значит ты не любишь меня той же любовью, какой я люблю своего мужа. Что бы это ни было, но это не любовь. Это школьная влюблённость, и только. Ей нет развития, а значит её можно подавить, стоит самому захотеть. Ты просто не повстречал ещё ту девушку, которая вычеркнет меня из твоего сердца. А пока ты не встретил её, я, увы, занимаю там место. Сердце ведь не может оставаться пустым.
— То есть у меня были все шансы?
Задумавшись, Кристина поджимает губы и расплывается в извиняющейся улыбке.
— Нет шансов только у того, кто бездействует. Ты единственный человек, который ничем не обидел меня. Мне посчастливилось узнать тебя настоящего. Твоей девушке очень повезёт с тобой, — она подходит ближе, заставив меня вернуть потерянный взгляд на неё. — Только прошу тебя, завязывай уже со спорами. Это они не дают тебе возможности рассмотреть в девушках что-то, кроме азарта. Пообещай, что больше не станешь играть чужими чувствами...
Я уверенно киваю.
— Я обещаю тебе.
На крыльце загорается лампочка, реагирующая на движения.
Тимоха тут как тут. Кулаки в карманах спрятаны, даже на расстоянии вижу как он их разминает. Кривит рот, готов зубами разорвать мне горло. Он как, хищник, охраняющий свою территорию. Вожак, защищающий стаю от чужаков. Уважаю его за это.
— Ну всё, мне пора, — поднявшись на носках, Кристина по-дружески обнимает меня, напоследок шепчет на ухо: — Ради меня сдержи своё обещание. И ещё... ты поймёшь, что это именно она. Ты не захочешь делать ей больно.
Тимон подозрительным взглядом отслеживает каждый шаг своей жены. Поравнявшись с ним, она целует его в щёку, машет мне на прощанье и, когда та скрывается в доме, друг подходит ко мне.
— Поговорили? — насторожено смотрит на меня.
Вздохнув, сажусь на поребрик. Тимоха рядом со мной.
— Вроде того.
— Ну и... к чему вы пришли?
Неужели он настолько неуверен в себе и в Кристине, что задаёт подобного рода вопросы? Вряд ли... он неуверен во мне.
— Да не парься ты так, — усмехнувшись, хлопаю его по спине. — Не собираюсь я уводить твою жену. Она же на всю голову помешана на тебе.
Тимоха самодовольно ухмыляется, впервые за всё время расслабившись внешне.
— Извини за мордобой. Ты вынудил меня.
— Так и быть. Ты прощён.
Я завязал с играми. Завязал со спорами и теперь начал замечать вокруг себя намного больше. Но я оказался не готов к этому. Я по-прежнему делаю больно. Только теперь я причиняю боль и себе в том числе.
Я иду по тонкому льду. Ещё один неаккуратный шаг — и я провалюсь под лёд.
Я не сделаю этого шага. Не сделаю же?
Глава 32. Яна
— Янчик, ты заметила каким взглядом провожал нас Артём Эдуардович, когда мы проходили мимо него? — судачит Стася на ухо.
Держась под руку, мы спускаемся по лестнице, никуда не спеша, лавируя в потоке суетливых первокурсников. Занятия на сегодня закончились. Сил нет никаких, настроения тоже. А тут ещё я умудрилась дать обещание подруге, что составлю ей компанию в кафе. Только не думала, что это будет сразу после пар.
