Свидание. Отношения. Голова у нее снова пошла кругом.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Сейчас поймешь. Увидев эту картину, я был потрясен. На ней была изображена Дана, младшая сестра моего друга детства. Я был к ней очень привязан.
Он облокотился на стойку бара, непринужденный и элегантный в своем черном свитере. Между ними мерцал огонек самодельной свечи, Брэд сосредоточил на нем взгляд и продолжил:
— Вторая принцесса оказалась вылитая Мэлори. Разумеется, тогда я еще не был с ней знаком. Но не она заставила меня остановиться, задуматься и присмотреться повнимательнее.
Брэд взял Зою за подбородок.
— Вот это лицо. Потрясающее лицо. У меня перехватило дыхание. Я был просто сражен. Я должен был купить картину. За любую цену.
— Мы связаны… — Зоя почувствовала, что у нее пересохло в горле, но не могла заставить себя поднять бокал и поднести к губам. — Тебе суждено было купить это полотно.
— Да. Я пришел к такому же выводу. Но сейчас речь не об этом. Я должен был купить картину, чтобы иметь возможность видеть это лицо. Твое лицо. Я знаю каждую его черточку. Форму глаз, губ. Я провел много времени, изучая его. Когда в тот день ты вошла в комнату, я был не просто ошеломлен… Подумал: она ожила, вышла из картины и стоит здесь.
— Но на картине не я.
— Тогда я ничего не соображал. Целую минуту ничего не слышал, кроме ударов собственного сердца. Пока я пытался думать, едва сдерживаясь, чтобы не схватить тебя — просто для того, чтобы убедиться, что ты не исчезнешь, как дым, — все остальные мирно беседовали. Я был вынужден говорить с тобой, делать вид, что все нормально, а пол просто уходил из-под моих ног. Ты и представить не можешь, что происходило у меня внутри.
— Нет. Наверное… нет, — с трудом проговорила Зоя.
— Ты сказала, что тебе нужно домой к сыну, и твои слова потрясли меня. Неужели ты могла принадлежать кому-то другому — раньше, чем у меня появится шанс? Поэтому я посмотрел на твою руку, увидел, что кольца нет, и подумал: «Слава богу, она свободна».
— Но ты меня даже не знал.
— Теперь знаю, — Брэд наклонился и поцеловал ее в губы.
— Эй! Вы теперь все время будете этим заниматься?
Брэд отстранился, коснулся губами лба Зои, потом повернулся к Саймону.
— Конечно. А чтобы ты не чувствовал себя обделенным, я тебя тоже поцелую.
Саймон возмущенно фыркнул и спрятался за спину матери.
— Целуй ее, если тебе так хочется кого-то поцеловать. Мы скоро будем есть? Я проголодался.
— Стейки уже почти на огне. Ну, приятель, ты смирился с тем, что это будет лягушка?
После обеда и матча-реванша видеоигры, когда глаза Саймона уже стали слипаться и он растянулся на полу игровой комнаты, Зоя позволила себе скользнуть в объятия Брэда. Насладиться поцелуем.
«Все-таки волшебство есть», — подумала она. Это волшебный вечер.
— Мне нужно отвезти Саймона домой.
— Останься, — Брэд потерся щекой о ее щеку. — Останьтесь — оба.
— Для меня это серьезный шаг. — Зоя склонила голову ему на плечо. Она знала, что остаться очень легко. Просто нужно не размыкать объятия. Но серьезные шаги требуют серьезных размышлений. — Я не собираюсь водить тебя за нос, но мне нужно подумать. И сделать то, что будет правильным.
«Для всех нас», — мысленно прибавила Зоя. Вслух она сказала другое:
— Помнишь, я говорила, что удивляюсь, как здесь оказалась? Теперь я должна понять, что будет дальше.
— Я не хочу, чтобы ты страдала. Чтобы мы страдали.
— Этого я не боюсь. Нет, неправда! Боюсь. Но я боюсь тебе навредить. Я еще не рассказала о вчерашнем происшествии. Не хотела при Саймоне…
— Что случилось?
— Давай пойдем в другую комнату. Вдруг он проснется?
— Это был Кейн, — сказал Брэд. — Ладно, идем в гостиную. Рассказывай.
Зоя рассказала, ничего не утаив. Брэд потер подбородок.
— Ты этого хотела? Жить в Нью-Йорке, иметь престижную работу?
— Насчет Нью-Йорка не знаю. Это мог быть Чикаго, Лос-Анджелес или любой другой город. Место, где я никогда не была.
— Потому, что ты была несчастна, или потому, что там работа, о которой ты мечтала?
— И то, и другое, — она пожала плечами. — Не помню, чтобы я считала себя несчастной, но ведь именно так и было… Мир, в котором я жила, был маленьким и ограниченным. И моя жизнь тоже.
Она посмотрела в окно на лужайку и темную ленту реки.
— На самом деле мир велик и не все в нем предопределено. Я много об этом думала, много мечтала. О незнакомых людях и незнакомых местах.
Удивляясь самой себе, Зоя повернулась и увидела, что Брэд спокойно наблюдает за ней.
— Впрочем, все это не относится к делу.
— Не согласен. Что делает тебя счастливой?
— О, много чего! Не хочу, чтобы ты думал, что я все время грустила. Вовсе нет! Мне нравилось учиться в школе. Я хорошо успевала. Любила узнавать новое. Особенно хорошо мне давалась математика. Я вела мамину бухгалтерию, заполняла налоговые декларации. Следила за оплатой счетов. У меня все отлично получалось. Я думала, что могу стать бухгалтером и даже экономистом. Буду, например, работать в банке. Я хотела учиться в университете, получить хорошую работу, переехать в большой город. Иметь свою квартиру. Добиться чего-то в жизни. Чтобы люди меня уважали или даже восхищались мною, как хорошим специалистом.
Зоя вздохнула и подошла к камину.
— Мою маму всегда раздражало, когда я об этом говорила. И еще то, что я следила за своими вещами, старалась содержать их в порядке. Она говорила, что я считаю себя лучше других, но это неправда.
Сдвинув брови, она смотрела на огонь. Немного помолчала и продолжила:
— Вовсе нет. Я просто хотела сама стать лучше.
Думала, что если буду умной, то получу хорошую работу, перееду в город и, глядя на меня, никто не скажет: «Девчонка из какой-то дыры… Выросла в трейлере».
— Зоя…
Она покачала головой.
— Именно так люди и думали, Брэдли. Это ведь правда. Мой отец слишком много пил и сбежал с другой женщиной, оставив матери четверых детей, пачку неоплаченных счетов и передвижной дом из двух секций. Одевалась я по большей части в то, что дарили люди. Ты не знаешь, что это такое.
— Нет, не знаю.
— Некоторые руководствуются в таких случаях добротой и состраданием, но большинство желают почувствовать свое превосходство. Может, они и не скажут: «Смотрите, что я сделал для этой бедной женщины и ее детей», но на лицах все будет написано.
Зоя оглянулась на Брэда. Щеки ее пылали от стыда.
— Это ужасно… Я не желала, чтобы кто-нибудь мне что-то давал. Хотела заработать сама. Я трудилась, откладывала деньги, строила грандиозные планы. А потом забеременела.
