— Мертва? — спросил Колин, поддерживая Шторм и пытаясь остановить кровь с помощью своей простыни. — Прекрасный удар, Малькольм. Только ты немного опоздал.
Ян осмотрел лежавшую на полу Дженет и выпрямился.
— Мертва, — сказал он.
— Что со Шторм? — спросил Тэвиш, склонившись над раненой девушкой. — Как она, Малькольм?
— Ей еще повезло, — пробормотал слуга. Он разорвал платье Шторм и начал промывать рану. — Лезвие вошло бы в спину по самую рукоятку, но она вовремя обернулась.
— Значит, все это — обман?.. — проговорил Шолто, подходя к изножию отцовской кровати.
— Да. Девочка догадалась, что моя болезнь вызвана ядом, и придумала, как разоблачить отравительницу.
— Но почему же из твоей раны пошла кровь? — спросил Ян.
— У меня под мышкой был привязан свиной пузырь с куриной кровью. Оставалось только чуть надавить рукой — и получилось, будто из моей старой раны потекла кровь.
— Так ты не был при смерти? — пробормотал Тэвиш, все еще не веривший в выздоровление отца. Он крепко прижимал Шторм к постели, а Малькольм тем временем зашивал ее рану.
— Нет. Это тоже Шторм придумала. Мне нужно было время, чтобы поправиться и восстановить силы.
— Как она догадалась, что тебя травят ядом? — спросил Шолто.
— Она смышленая девочка — вот и догадалась, — отозвался Колин. — Мне очень жаль, что пришлось оставить вас в неведении, но мы решили, так будет лучше. Вы не догадывались о подвохе и вели себя естественно, позволив Дженет невольно признаться в своем злодеянии.
— Она подмешивала отраву в лекарство?
— Да, Тэвиш. Мышьяк — яд древний, как мир. Медленное умирание… угасание — это ни у кого не вызывало подозрений. Коварный замысел. Еще немного — и все получилось бы так, как она задумала. — Все же интересно, как девушка догадалась?.. — в задумчивости пробормотал Ян. — В таких вещах разбираются не многие.
— Ее мать умерла от яда, — сказал Малькольм, закончив перевязывать рану Шторма — Когда они спохватились, было уже слишком поздно. У леди в отличие от милорда не хватило сил, чтобы бороться с ядом. А отравила ее какая-то женщина. Наверное, решила, что хозяину Хагалео пора завести новую жену.
Тэвишу вдруг вспомнился детский голосок: «Дамы подсыпают яд в тарелку. Так гораздо изящней». Уже тогда он поразился горечи, прозвучавшей в голосе Шторм. Теперь все стало ясно. Тэвиш откинул волосы с ее пылающего лица; он удивлялся, как такая худенькая, хрупкая девушка смогла пройти через столько испытаний, оставшись чистой и жизнерадостной.
— Мне не нравится ее румянец, Малькольм, — сказал Тэвиш.
Щеки девушки полыхали огнем.
— Отнеси ее в постель, парень, — тихо проговорил Малькольм. — Будем надеяться, что это скоро пройдет. Я обработал рану, больше ничего сделать нельзя. Остается только менять повязку и держать рану в чистоте.
— Как жаль, что у нас нет рецепта того бальзама, которым она меня когда-то лечила, — проговорил Колин.
Тэвиш взял девушку на руки с такой осторожностью, словно это была хрупкая стеклянная ваза.
— Может, Филан знает, — сказал он, выходя из комнаты со своей драгоценной ношей.
Колин взглянул на Малькольма:
— Сходи к Филану. Сделай все, чтобы вылечить девушку. — Когда слуга вышел, милорд с улыбкой повернулся к своим младшим сыновьям: — Ну, что вы думаете о моем чудесном воскрешении?
— В этом нет нашей заслуги, — протянул Ян с усмешкой, которая тут же сменилась выражением озабоченности. — Может, я ошибаюсь, и, видит Бог, я бы очень хотел ошибиться, но мне кажется, наш Тэвиш влюбился, хотя сам он, наверное, этого не замечает.
— Боюсь, что так. — Колин почувствовал легкую усталость. — Да, парню будет тяжело, но я ничем не могу ему помочь. Что-то я устал… Отнесите Дженет в ее комнату и подготовьте к захоронению. Хотелось бы обойтись без лишнего шума, но вряд ли удастся.
— Мы сделаем все, что в наших силах, — заверил Шолто, поднимая труп женщины. — Отдыхай, отец.
— Сообщите мне, как девушка! — крикнул Колин вслед сыновьям. — Теперь я обязан ей жизнью.
Все обитатели Карайдленда придерживались того же мнения. Слухи о трагических событиях, произошедших в спальне милорда, разнеслись по округе с быстротой молнии, и даже те немногие, кто недолюбливал Шторм из-за ее происхождения, резко изменили свое отношение к девушке. Колина любили и почитали в Карайдленде, и теперь все испытывали только добрые чувства к молодой английской леди, которая спасла ему жизнь. Дженет же никто не оплакивал. Эта женщина не сделала ничего, чтобы заслужить расположение обитателей поместья. Каждый старался хоть чем-нибудь помочь Шторм — даже если мог помочь лишь тем, что включал девушку в свои ежедневные молитвы. И никто не думал о том, что молится за дочь врага.
Тэвиш отнес Шторм в ее комнату, раздел и уложил в постель. Он очень за нее беспокоился — девушка потеряла слишком много крови. Она была настолько маленькая и худенькая, что эта потеря могла оказаться невосполнимой. Когда появились Филан с Малькольмом, Тэвиш оставил Шторм на их попечение и спустился в зал, чтобы выпить и расслабиться. День выдался не из легких.
— Как она? — спросил Ян, подавая брату кружку пива.
— Трудно сказать. Еще не пришла в сознание. С ней сейчас Филан и Малькольм. — Тэвиш сделал большой глоток. — Шторм такая маленькая, а рана глубокая… Она потеряла много крови.
— Маленькая, но сильная, — заметил Шолто, когда Тэвиш уселся за стол.
— Не могу поверить, что Дженет пыталась убить Колина, — задумчиво проговорил Дональд. — Может, она была не в своем уме?
— Не иначе, — согласился Ян, покачивая головой. — Надо же такое вообразить! Решила, что Тэвиш на ней женится, когда отец умрет! Ей казалось, что только его присутствие удерживает Тэвиша. — Он вопросительно посмотрел на брата. — О какой ночи она говорила?
За столом сидели только те, кому Тэвиш мог доверять.
— Целых шесть месяцев я думал, что переспал с ней, — сказал он. — Я не находил себе места от стыда. Порой не мог смотреть отцу в глаза.
— И как же ты узнал, что ничего не было? — спросил Энгус.
— Благодаря Шторм я вспомнил события той ночи. Она растирала мне спину и шею. Я задремал… и сам рассказал почти все, — с удивлением проговорил Тэвиш. — Она научилась этому у одной испанки. Такое растирание снимает усталость, и в голове проясняется. Я вспомнил, как Алекс отвел меня спать. Он развеял мои последние сомнения, сказал, что в ту ночь я не мог бы заниматься любовью. — Тэвиш покачал головой. — Мне кажется, Дженет сама поверила в свою ложь. Она была близка к. помешательству.
— Да, запутался ты со своими женщинами, парень, — вздохнул Энгус.
