— Что ты здесь делаешь?
— Сама не видишь? Успокаиваю тебя. Прибежал на твои крики. Думал, тебя снова похищают и бедолаг надо выручать. Ты всегда так спишь?
— Это ты мне скажи. Ты же вёл за мной наблюдение. Вы поэтому и свет до конца не выключали.
— Справедливо. Нет, ты обычно спокойно себя ведёшь, что верно то верно.
— Можешь меня отпустить, — сказала я сердито. Неприятно всё же осознавать, что за тобой велась круглосуточная слежка.
— Могу, но почему-то совсем не хочу, — признался Даймаан. Он наклонился и поцеловал меня, затем всё же выпустил мои руки, чтобы обнять. Я потянула его на себя. Что было дальше, описывать не буду, это очень личное. Могу лишь сказать, что между нашим миром и тем, куда я попала, куда больше общего, чем может показаться. В базовых вопросах мы полностью совпадаем. Я ни о чём не думала, Даймаан, кажется, тоже на время забыл о правилах приличия и стратегии ведения личных отношений, по крайней мере, желание им следовать у него никак не проявлялось.
Когда мы вновь обрели способность говорить, Даймаан спросил:
— Тебе темно?
Надо же, какой заботливый и радушный хозяин.
— Для сна в самый раз. Это лучше, чем постоянно мерцающие лампочки.
— Здесь стоит система, которая имитирует естественное освещение. Я настроил таким образом, чтобы ночью была полная темнота, но ближе к утру здесь начнёт светать, чтобы проще было проснуться. Вот тут, в изголовье, есть ещё одна кнопка, если её нажать, загорится небольшая лампа. Достаточно, чтобы осветить страницу книги.
— Так ты на самом деле приходил с книжкой, почитать мне вслух?
— И чего ты опять ощетинилась? Сожалеешь о том, что произошло?
— Нисколько. Просто…
— Обиделась, что я начал болтать о своей системе освещения? На самом деле, я долго подбирал слова, не знал, что сказать чтобы тебя не смутить. Ты такая чувствительная. Ещё обидишься, закинешь меня на Фалазео.
— Очень хочется пить.
— Пойдём наверх, угощу тебя чем-нибудь. Ты ещё не пробовала наши праздничные напитки?
— Нет, у меня же не было тут праздника. Хоть я и прибыла в собственный день рождения.
— Самое время его отметить, — рассмеялся Даймаан и вновь меня поцеловал.
Примерно через полчаса мы добрались до кухни. Праздничными напитками здесь, как я и подумала, называли алкоголь. А я-то считала, рациональные жители Сомасты его не изобрели.
Даймаан разлил по широким квадратным бокалам жидкость, похожую на вино. На вкус это тоже было оно. Насыщенный вкус напоминал сразу и сливу, и ананас и ещё не знаю что.
— Зачем вам такие напитки? Вы же живёте разумом, а вино его отключает.
— Да, у нас встречаются люди, которые злоупотребляют. Раньше в ходу было и более концентрированное питьё, но мы от него отказались лет сто назад. Правда, где-то в отдалённых, мало развитых районах ещё есть тулхум и кхаман, это очень крепкое пойло. Но в целом наш образ жизни построен так, что необходимости гасить сознание нет. Этот напиток очень лёгкий.
Он внимательно на меня посмотрел.
— Может, не будем уже откладывать разговор? Я сегодня по отношению к тебе нарушил все этические нормы, которые у нас приняты. Но при этом меня не тянет извиняться и грустить по этому поводу.
- Если бы ты извинился, я бы оскорбилась.
— Мне уже нравятся ваши традиции, — засмеялся Даймаан. — Но это не отменяет моих.
— О чем мы должны были поговорить до того, как ты меня навестил в постели? Согласна ли я?
— Об этом, конечно, в первую очередь. Но и в целом о характере наших отношений.
— У вас тут все общаются между собой, как на заседании совета, — вздохнула я. — Характер у нас добрый, открытый, я бы сказала.
— Рад, что ты так считаешь. Раз ты намерена шутить, скажу всё сам. Я хочу следовать правилам и официально регламентировать нас как пару. И ещё, прошу тебя жить со мной.
— У вас очень быстро всё решается! Вы сразу после знакомства договариваетесь, будете ли встречаться и вместе жить?
— Нет, конечно. Обычно люди долго присматриваются друг к другу, находят общие интересы, прислушиваются к себе, есть ли у них взаимные романтические чувства. Но понимаешь ли, я уверен, что хочу быть с тобой и мне не нужно ничего проверять или прислушиваться. Вопрос только в одном, чувствуешь ли ты то же самое. Я знаю, ты хочешь найти способ выбраться отсюда. Но я не уверен, что это возможно. И уж точно, буду уговаривать тебя остаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я чувствую то же самое, — сказала я. — И тоже тебя люблю, я думаю, ты уже это понял. Но для меня это всё так стремительно. Это объявление парой… как официальные отношения?
— Это ни к чему не обязывает. Просто все знают, что мы вместе, не посягают ни на кого из нас в романтическом плане и учитывают этот факт при планировании разных торжественных событий. Когда люди проходят испытание партнёрством, и не обязательно вместе при этом живут, они решают, заключать ли им брак для заведения общего дома и рождения детей. А перед этим проходят расширенное тестирование с брачным Электронным Советником, который выдаёт им прогноз.
— У вас страна протоколов какая-то, — я поёжилась и отпила ещё вина.
— Нам это кажется удобным и понятным. Никаких мучений «любит-не любит» и «а что она собирается делать дальше». Если это встреча на один раз, всё прозрачно, потому что обговаривается заранее.
— В этом есть свой резон.
— И я считаю, что жить со мной будет безопасней. Я понимаю, что ты очень сильная, но к тебе могут втереться в доверие, застать врасплох и так далее.
Я размышляла, что делать дальше. Собственно, чего я ломаюсь? Я действительно влюблена по уши и при мысли, что мы будем засыпать и просыпаться вместе, моё сердце исполняет самбу. Или вообще тверк. И уж вопрос «А что он обо мне подумает, если я так быстро соглашусь?» тут вообще не стоит. С моей стороны это будет наоборот, благонравно.
— Я согласна, — ответила я.
— У тебя есть какие-то вещи, чтобы перевезти их ко мне?
— Нет, не успела я обзавестись хозяйством.
— Значит, вместе наживём, — он нежно взял меня за руку. — Я понимаю, тебе нужно личное пространство. У меня есть ещё одна большая комната, я ей не пользуюсь сейчас. Если хочешь, она твоя.
— Не думаю, что буду слишком часто там бывать. Даймаан, а мы можем выйти на улицу?
Он слегка удивился.
— Можем, я думаю там вполне спокойно.
Мы накинули тёплую одежду и выбрались наружу. Фалазео и Эсефео ярко сияли в ночи. У дома Даймаана был разбит маленький уютный садик.
— Однажды Отх устроил нам ночное занятие и показал мне одно упражнение… — и я рассказала Даймаану о своём опыте с созерцанием квадратиков.
— Хочу попробовать ещё раз, но точно не уверена, где те точки на висках.
— Я знаю, где. Это стандартное упражнение для проверки связи с Эсефео. Но ты меня ввела в шок.
— Почему?
— Ты видела тонкие лучи, которые идут от Эсефео ко всему, что есть вокруг?
— Вроде так. Я даже слышала от умного человека такое выражение, что существуют невидимые нити, которые задевают потомков сиапатху и не дают спокойно жить.
— За умного спасибо, — Даймаан опознал свою цитату, — но ты понимаешь значение слова «невидимые»? То есть, их никто не может видеть. Даже наши самые продвинутые мастера рассказывают, что при ярком свете Эсефео в состоянии разглядеть какие-то пунктирные линии, маленькие светящиеся точки и лёгкую пыль. Лично я, выполняя это упражнение, вижу что-то, похожее на мелкую рябь на воде, причём очень размытое, а я занимался лет 10. Так как ты, наверное могли созерцать только сами сиапатху. Расскажи ты мне об этом раньше, я бы не решился даже дотронуться до тебя, не говоря уже обо всём остальном.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— От страха что ли? Или чтобы не сбить настройки?
— Из великого уважения. Даже благоговения.
— Вот такого я точно не хочу. И у Отха на лице было отнюдь не великое уважение, я тебе могу сказать. Скорее, дикий ужас.
— Понимаю его. Отх, как я думаю, пособник Фамтана. Его тоже ещё предстоит поймать.
