Это выглядело так, как будто она украсила свой блокнот, и теперь у неё было двадцать четыре часа памяти на этой маленькой камере, чтобы собрать кадры против этой тюрьмы и против новой IESA. Рия поспешила положить одноразовый телефон в сумочку, заперла его в нижнем ящике стола, заперла свой кабинет, а затем быстро пошла к лифтам, которые должны были спустить её на нижние этажи. В оцепенении она водила картой безопасности каждому считывателю и продвигалась всё глубже и глубже к логову.
Она всё ещё шла в том оцепенении, когда кто-то безумно громко постучал в одно из окон камеры. Рия была потрясена, увидев Нокса Фуллера и Торрена Тейлора в одной из полностью белых комнат. Нокс прижался к окну с самой широкой ухмылкой на лице, а Торрен лежал посреди камеры, распластавшись, как гигантская морская звезда. Темноволосый мужчина был массивным. Как и Нокс, который снова постучал. Он сделал серию жестов, но Рия не могла понять язык жестов.
— Я не знаю языка жестов, — сказала она достаточно громко, чтобы он услышал сквозь стекло.
— Он тоже не знает языка жестов, — сказал Торрен с пола. — Он просто любит всех раздражать или притворяется, что любит.
Она изучала изображение размазанного красного пениса, которое кто-то нарисовал на задней стене камеры.
— Это… это нарисовано кровью?
— Ничего странного, — сказал Нокс сквозь стекло. — Мы с Торреном подрались, и у меня осталась лишняя кровь. Эта комната чертовски скучна. Все белое? Кто бы ни был декоратором этого места, мне нужны его имя и номер. Я подам официальные жалобы.
Рия фыркнула и засмеялась впервые за сегодня.
— Ты Рия, верно? — спросил Нокс.
Громила на полу повернул к ней голову и сузил глаза, затем плавно встал и встал рядом с Ноксом.
— Это Я. Я могу запланировать сеанс консультации с вами, если вы чувствуете, что вам нужно поговорить, — мягко сказала она, на случай, если камера в углу сможет уловить звук.
— О, я сейчас очень чувствительный, — заверил её Нокс. — Наверное, мне нужно около тридцати лет консультирования. Можешь записать меня? Торрена тоже? Сейчас он супер-жестокий, и ему тоже нужно говорить о своих чувствах.
— Ага, — мягко сказал Торрен. — У меня много чувств.
Сочувственно кивнув, она сказала:
— Я полностью вас понимаю. В тюрьме оборотней проходят большие перемены. Как вы двое оказались на нижних уровнях?
Нокс ухмыльнулся.
— Драки.
— Друг с другом? — она спросила.
— Со всеми. Это как тайм-аут для суперзлодеев, ха. Нам дали обед, и я был взволнован, потому что думал, что это картофельное пюре, но нет. Это была каша. Я имею в виду, что это было чертовски вкусно, но это было определенно не картофельное пюре. Можешь подать заявку на стейк? Мне нравится. Например… просто выгуливай корову у костра. И нам нужны овощи, чтобы не заболеть цингой.
— Цинга. Вроде той, чем болели пираты, когда им не хватало овощей в дальних походах… и воровали…
— Скажи «добыча», — сказал Нокс сквозь ухмылку.
Рия вздохнула и повторила:
— Добыча.
— Ага! Ты говорила с девочками?
— Шшш.
Она тихонько шикнула на него сквозь стиснутые зубы и быстро взглянула в камеру.
— О, в этой камере нет звука. Нас посадили в эту камеру специально.
Специально. Какого черта?
— Ты знаешь, как здесь работает система?
— Черт, да. Когда ты попросишь стейк, можешь ли ты спросить об этом Юлисса в столовой? Он один из наших. Он не плюнет в него.
— Ой. — Она медленно моргнула. — Конечно.
— Спасибо, Ри-Ри, — сказал Нокс.
Торрен закатил глаза и пробормотал извинения за Нокса.
— Я иду к твоему альфе.
Торрен оживился и прижал руки к стеклу.
— Как он?
— Чувак, я уже говорил тебе, что с ним всё в порядке, — сказал Нокс. Но, обращаясь к Рие, Нокс слегка покачал головой и бросил на неё предостерегающий взгляд.
— У него все в порядке, учитывая всё, — сказала она. Это не было ложью. Она знала, что лучше не пробовать лгать с оборотнями.
— Учитывая что? — спросил Торрен, выпрямляя спину.
Нокс стоял там с круглыми глазами, поджатыми губами и судорожно тряс головой. Значит, ей не стоит говорить Торрену, что Вир потерял дракона?
— Я спрошу о стейке. Скоро увидимся, — выпалила она и ушла, не оглядываясь.
Во время одного из их ночных разговоров Вир говорил о Торрене так, как будто он был братом из плоти и крови, и если Нокс не хочет, чтобы Торрен знал, как плохо было Виру, ей нужно было его выслушать. Прежде чем согласиться на эту работу, она изучила команду «Вира», просто чтобы узнать, что ей предстоит. И чтобы лучше прочувствовать Вира. Люди, которых альфа собрал под своим началом, много говорили о том, что они за люди. Вир собрал несколько очень верных друзей. И Торрен поклялся защищать Красного Дракона с семилетнего возраста. Если у него здесь были проблемы с насилием, ей не нужно было раздражать его кровавыми подробностями. Это только навредит ему и Ноксу в этой маленькой камере. Она сделала мысленную пометку сначала привести Нокса на консультацию, чтобы потом лучше понять, как вести сеанс с Торреном.
Она провела картой по считывателю наблюдательной рубки Эммета, осторожно прижимая блокнот к груди, чтобы камера могла всё заснять.
— Что ты здесь делаешь? — пробормотал он со своего кресла на колесиках, наблюдая за кадрами, на которых двое охранников сопровождают Вира вверх по лифту. Вир смотрел прямо в камеру, и было больно видеть там пустоту. Два драконьих глаза, застывшие на его лице. Вир качался вместе с движением лифта, не мигая. Шрам на его голове был резким и красным, а синяк под глазом не заживал.
— Что случилось с его лицом?
Эммет пожал плечами.
— Извлечение дракона прошло успешно. Теперь он не исцеляется, как раньше.
— Дракон… мертв?
— Мертвый, как дверной гвоздь. Посмотри в эти глаза. Он будет выглядеть уродом всю оставшуюся жизнь, но мир в безопасности.
Успокойся. Оставайтесь спокойной.
— Кажется, я всё ещё не понимаю этого места, — пробормотала она, садясь на другой стул. Она положила блокнот себе на бедра и медленно покачивалась взад-вперед на стуле.
— Мы должны забрать животных у всех оборотней нижнего уровня?
— Нет, только те, которые мы хотим продублировать. А когда у нас появятся монстры вроде Вира, для всех будет лучше, если они просто исчезнут. Он сейчас беспомощен. Взгляни на него. Ты видела те видео, где он сжигает Ковингтон дотла? И что он взрывал полицейские машины в тот день, когда его схватил Бьютт? Ну… теперь он обычный человек.
— Который был приговорен к году лишения свободы. Не очищению.
— Кто будет скучать
