— А я думала, чревовещатели появились только сейчас, в наше время, — удивилась Дейзи. — То есть я хочу сказать, это искусство люди изобрели недавно, скажем, в нашем веке.
— К счастью, — нет. Это очень древнее искусство, — принялся объяснять Фэтти. — Оно было хорошо известно в Древней Греции. Этим занимались и другие народности — зулу, к примеру, — и даже эскимосы. А грек Эвриклес достиг в нем больших высот. Я читал о нем, когда учился чревовещанию.
— Хорошо, но почему на этом кукольном платочке вышито имя древнегреческого чревовещателя? — не могла взять в толк Дейзи. — И какое это имеет значение? Нет, я ничего не понимаю. Фэтти, объясни.
— Ну, слушай, — возбужденно блестя глазами, начал Фэтти. — Если на платке вышивают чье-то имя, это обычно имя его владельца, так? Значит, тот, кому принадлежал платочек, носил имя Эвриклес. Или, если мы предполагаем, что одежда кукольная, Эвриклесом звали хозяина куклы. А кем еще может быть человек по имени Эвриклес, если не чревовещателем? И чьими могут быть эти вещи, если не его говорящей куклы?
Остальные юные сыщики, затаив дыхание, следили за рассказом. В конце его Пип хлопнул себя по лбу.
— Конечно! Ну конечно же! Почему мы раньше об этом не подумали! Эти вещи надевали на большую «говорящую» куклу, с какими выступают чревовещатели! Вот почему они такого размера — для ребенка маловаты, а для обычной куклы великоваты. И вот почему они так аккуратно сделаны!
— Да. И, могу спорить, хозяин этой куклы — артист со сценическим псевдонимом «мистер Эвриклес», в честь знаменитого древнегреческого чревовещателя! — ликующе провозгласил Фэтти. — Ура! Забрезжил свет в конце туннеля!
— А для меня он что-то не очень забрезжил, — покачал головой вечно сомневающийся Ларри. — Какой ты там узрел свет? Ну, допустим, нам кажется, что мы знаем, на кого надевали эти вещи. И, возможно, даже знаем имя того, кто владел куклой, на которую надевали эти вещи…
— …И которая жила в доме, который построил Джек! — смеясь, закончила за него Дейзи.
— Ладно, — серьезно остановил ее Фэтти. — Нам остается только найти этого мистера Эвриклеса и спросить у него, почему этим вещам придают такое значение. Почему они были под присмотром Феллоуза. Почему они показались кому-то настолько ценными, что этот «кто-то» дважды залезал в чужие дома, чтобы украсть их. И, наконец, почему Феллоуз выскочил из дома среди ночи, чтобы утопить их в реке. И как только мистер Эвриклес ответит нам на эти вопросы, мы сможем считать, что тайна раскрыта!
— Но как нам найти этого Эвриклеса? — помолчав, спросил Пип. — На это не хватит и ста лет. А нам возвращаться в школы через несколько дней.
Воцарилось молчание, грозившее перерасти во всеобщее уныние. И только Фэтти совсем не собирался унывать.
— Я позвоню в магазин, где продаются всякие штуковины для фокусников и чревовещателей, — сказал он. — Они мне сразу же скажут, есть у них клиент по имени Эвриклес или нет.
— А может быть, Феллоуз нам что-нибудь объяснит, — вдруг осенило Дейзи.
— А что? Ты права. Может, и объяснит, — подхватил Фэтти, но тут же сам охладил свой пыл. — А может, и нет. Если как раз Феллоуз и украл эти вещи у мистера Эвриклеса, он вряд ли будет очень разговорчив. Я знаю, как мы поступим: сегодня же после обеда мы отнесем ему вещи и проследим, какая у него будет реакция, когда он их увидит. И тут же, не давая ему опомниться, обстреляем несколькими прицельными вопросами.
— Правильно, — поддержал Ларри. — А пока давайте уберем это куда-нибудь. По-моему, я только что слышал в саду шаги твоей мамы, Фэтти. И если она заглянет в сарай, то, конечно, заинтересуется, с чего это мы все принялись играть с кукольным приданым!
Одежду как попало затолкали в старый сундук. Фэтти захлопнул крышку.
— Эй, смотрите, платочек остался, — сказала Бетс, протягивая его Фэтти. — Такой хорошенький платочек. Можно мне поносить его у себя в кармане, пока мы не отдали одежду Феллоузу, а? Не волнуйся, я в него сморкаться не буду.
— Ладно, оставь у себя, — милостиво согласился Фэтти. — Ты заслужила — нашла ту самую мелочь, которая привела нас к правильному решению. И теперь мы на пути к раскрытию всей тайны! Молодец, Бетс!
Бетс, покраснев от смущения, сунула крошечный платочек себе в карман. Да, ей действительно здорово повезло, что она нашла тот незаметный кармашек в рукаве красной кукольной курточки!
— Предлагаю опять пойти в кондитерскую и выпить по чашке горячего шоколада, — объявил Фэтти. — С миндальными пирожными, если они уже напекли свежих. Лично я, по-моему, штуки три-четыре осилить смогу.
— Миндальные пирожные! Такие нежные и хрустящие! — причмокнул губами Пип. — Мне что-то тоже захотелось миндальных пирожных. Пошли! Тебе всегда приходят в голову блестящие идеи, Фэтти.
Они вышли из сарая. Обрадованный Бастер весело крутился у ног. Фэтти запер дверь, и все пятеро двинулись по тропинке к садовой калитке.
На велосипедах они мигом доехали до кондитерской, в то время как Бастер поспешал на своих коротеньких лапах сзади. Фэтти решил, что пробежка пойдет ему на пользу.
— Пусть сбросит немного лишнего веса, — сказал он. — Разжиревший скотч-терьер — это просто неприличное зрелище. Бастер, ты меня понял?
— Гав-гав, — ответил запыхавшийся Бастер.
Бетс захихикала.
— Он говорит, что разжиревший хозяин — тоже неприличное зрелище! — заступилась за любимого пса девочка.
Фэтти удивленно поднял брови:
— Бетс! Что я слышу? Давно ли это ты стала такой умной и такой нахальной?
— Извини, просто сорвалось с языка, — сказала Бетс и опять хихикнула. — Осторожнее, Фэтти. Ты чуть не наехал на Бастера.
— А вот и Гун, — объявил вдруг Ларри. — Видите, выезжает из-за угла на своем велосипеде. Будем надеяться, он к нам не привяжется.
— Может, он сам надеется, что мы к нему не привяжемся, — заметил Фэтти, слезая с велосипеда и ставя его под окном кондитерской. — Пошли! Я уже чувствую запах свежеиспеченных миндальных пирожных!
Все пятеро ввалились в кафе. Низенькая и толстая, как колобок, хозяйка приветливо улыбнулась им. Что и говорить, они были неплохими клиентами! Хотя, если уж на то пошло, дети всегда хорошие клиенты. Они съедают в два раза больше, чем любой взрослый посетитель кондитерской.
— Горячего шоколада для всех, пожалуйста. И миндальных пирожных, — заказал Фэтти, усаживаясь за столик.
— Пять пирожных? — спросила хозяйка, подмигнув ему.
— Нет, десять — для начала, чтобы нас не посчитали обжорами, — тоже весело улыбаясь, уточнил Фэтти.
— Они свеженькие, — сказала хозяйка предупреждающе. — Смотрите, не переешьте.
— Вы, никак, пытаетесь отговорить нас от ваших прекрасных миндальных пирожных? Нет, этот номер не пройдет! Десять, пожалуйста — для начала, — подтвердил заказ глава детективного клуба.
Вошел мистер Гун. У него был встревоженный вид.
— Ну ты как? Ничего, в порядке? — вполголоса спросил он Фэтти.
Фэтти с холодным удивлением воззрился на Гуна.
— С чего бы это такая трогательная забота о моем здоровье, мистер Гун? — спросил он. — Почему у меня что-то может быть не в порядке? А вы сами-то как? На здоровье не жалуетесь? Ну-ка откройте рот, покажите язык, скажите «а-а-а». Или «бэ-э-э», если вам это больше нравится.
— Может быть, он испугался, что так себя вел с тобой вчера, — неожиданно для самой себя сказала Бетс, испепелив Гуна уничтожающим взглядом. — Ведь это кем надо быть, чтобы совать всякие вещи за ворот людям! Наставить им синяков!
— Бетс, помолчи, когда старшие разговаривают, — остановил ее Фэтти.
Он озадаченно смотрел на Пошелвона. Не похоже это на тупого грубияна-полицейского — беспокоиться о самочувствии своего врага после учиненной ему взбучки. Нет, тут что-то другое. Фэтти ломал голову, что же за этим кроется.
Подали горячий шоколад и миндальные пирожные. Фэтти еще разок взглянул на Пошелвона. Тот стоял, рассеянно оглядывая маленький зальчик кондитерской, как будто хотел что-то сказать, но не знал, с чего начать. Что нового могло за это время произойти?
— Горяченького какао, сэр? С булочкой или миндальным пирожным? Только что из печки, — спрашивала хозяйка.
— Нет, благодарю. Хотя, э-э, да, пожалуй, — вдруг передумал Гун и сел за столик рядом с тем, где сидели дети. Он действительно выглядел встревоженным.
Его присутствие настолько стесняло ребят, что они враз замолчали. Бастер сидел, привязанный поводком к ножке стола, но и у него, кажется, не было желания в это утро шумно выяснять отношения с мистером Гуном.
Пошелвон громогласно прокашлялся.
— Сейчас что-нибудь выдаст! — прошептал Пип.
— Кх-кх… Ты, это… говорил чего-нибудь старшему инспектору Дженксу? — вдруг выпалил он.
— Ни слова, — быстро ответил Фэтти.
