Я отключаю телефон и провожу кончиком языка по верхней губе. Когда в кабинет влетает Лариса Анатольевна, взъерошенная, словно кошка, согнанная с удобного местечка, я смотрю на неё и хлопаю глазами. Что могло так сильно встревожить её?
— Эмма! Ты весь обзвон завершила? — спрашивает она.
— Ну да! А что не так? — не понимаю я, зачем поднимать такой переполох.
— Артур приехал, — говорит она. — Босс! Ой, что это ему потребовалось-то тут? Не знаю даже за что схватиться. Он никогда раньше не являлся вот так, без предупреждения…
Лариса Анатольевна пробегает взглядом по столам сотрудников и покачивает головой. Она отпустила всех пораньше, оставив только меня, и теперь может получить выговор, если только… Я смотрю на часы. Рабочее время подошло к концу. Я уже могу сбежать. Сердце начинает бешено колотиться в груди. Начальница уходит, наверное, наводить марафет в остальных отделах, и у меня появляется шанс на побег…
Я спешно выключаю компьютер, скидываю личные вещи в сумочку, беру кофту, которую надела, потому что утро выдалось промозглым, и спешу к выходу. Застываю только потому, что почти врезалась в широкую мужскую грудь, а запах хвои так защекотал носовые пазухи, что меня накрыло. Поднимаю голову и смотрю ему в глаза. Выглядит начальник на самом деле не очень: взъерошенный какой-то, беснующийся.
Не нужно обладать сверхъестественными способностями, чтобы точно сказать, что он тут по мою душу. Я облизываю губы и смотрю на мужчину, от которого готова растаять. Его феромоны действуют на меня уничтожающе. Я снова хочу его. Но уже ведь зарубила себе на носу, что нельзя! Не мой это мужчина! Не мой!
— Нам следует поговорить о твоей беременности! — сухим, вибрирующим в барабанных перепонках, голосом говорит он, хватает меня за локоть и чуть отталкивает назад, удерживая, чтобы не оступилась.
Артур закрывает за собой дверь в кабинет, словно для него не имеет значения, подумают о нас что-то другие сотрудники или нет, если станет известно, что мы находились тут наедине.
— А разве нужно что-то говорить? — задаю я вопрос, от которого самой неприятно становится.
Отхожу от него на несколько шагов назад, чтобы не дышать этим ароматом… чтобы не чувствовать вибрации его тела… чтобы не сходить с ума… чтобы не сделать то, о чём потом буду жалеть…
— А разве нет? Ты же не сделала ещё… аборт? — он смотрит на меня с хитрым прищуром.
— Не сделала и не собираюсь. Вам не следует беспокоиться о ребёнке, потому что я справлюсь сама.
— Тебе! — рычит Артур, глядя прямо в глаза, как хищник, считывающий реакцию добычи.
— Ладно… Тебе, — послушно соглашаюсь я, потому что прекрасно помню уроки прошлого: лучше не сердить зверя. — Я не стану подавать на алименты. Мне ничего не нужно, а ещё… Если ты боишься, что я расскажу твоей невесте, то смею заверить, что не собираюсь этого делать.
— Да какая к чёрту невеста? — хмурится Артур и снова подходит ко мне.
Близко…
Я слышу его дыхание…
Даже кажется, что удары сердца могу ощутить…
Он здесь…
Рядом…
И я хочу оказаться в его объятиях, наплевав на гордость и прочие барьеры, разделяющие нас, но держусь из последних сил. Он не должен считать меня легкодоступной девочкой, готовой пасть ниц перед ним едва только поманит.
Он поднимает мою голову двумя пальцами за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза. Дыхание учащается. И не только моё. Артур и сам рвано дышит, глядя на меня теперь трепетно, словно боится разрушить ту невесомую нить, которая соединяет нас.
— Это странные отношения, которые начались с секса… Хрень какая-то, я знаю, но… Я беспокоюсь о тебе… Понимаешь? Чертовски беспокоюсь! Я хочу двадцать четыре часа в сутки знать, что ты и ребёнок в порядке!
— Для отношений крайне мало одного беспокойства! — говорю я и отворачиваю голову.
Артур опускает свою руку и со свистом выпускает воздух из лёгких. Он смотрит на меня, а я отвожу взгляд в сторону.
Для отношений нужна любовь… Чтобы построить настоящую семью должно быть хоть что-то, похожее на любовь, но он меня точно не любит. Не знает ведь даже, чтобы любить, как и я его. Не знаю…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Всё на самом деле началось быстро и сумбурно. Мы даже почувствовать ничего толком не успели… Не нужны такие отношения нам обоим, — выдаю я на выдохе.
Мне хочется сказать, чтобы в первую очередь он подумал о невесте. Даже появляется желание задать вопрос — что он планирует делать с ней, если вдруг так заботиться обо мне и ребёнке. Будет содержать меня, как любовницу? Не откажется ведь от свадьбы.
Мы смотрим друг другу в глаза. Мне не по себе находиться в одном помещении с ним. Напряжение только нарастает. Артур молчит, а я и не знаю, что можно сказать. Нас связывает только секс… И его последствие. У нас будет ребёнка, но ведь больше ничего общего нет.
— Эмма, ты ещё не ушла? — слышу голос Ларисы Анатольевны, отхожу ещё на шаг назад от Артура и смотрю на начальницу. — Артур Натанович? Здравствуйте! — удивлённо произносит женщина и принимается потирать ладони.
— Здравствуйте! — не теряется он. — Я тут говорил с Эммой о том, что следует немного изменить текст, который они читают при обзвоне… Лариса, вы сможете этим заняться?
— А что вы хотите поменять? Вроде бы с текстом всё в порядке… — хмурится Лариса Анатольевна и поглядывает в мою сторону.
Ну меня уж точно ничего не смущало в этом тексте… Я только привыкла к одному набору букв и могу легко читать его, не путаясь, а теперь он поменяется… Не особо-то это хорошо. И ради чего менять?
— Да я не знаю, сделайте что-то новое! — с раздражением в голосе отвечает Артур. — Ладно! Всего доброго!
Он уходит, и мы с начальницей остаёмся наедине. Она смотрит на меня, словно пытается понять, о чём мы разговаривали с боссом.
— Он просто спрашивал, как мне работается, — пожимаю плечами я.
— А что ему в тексте-то не нравится? — хмурится Лариса Анатольевна.
— Не знаю… Вы не меняйте ничего. Скажите, что всё сделали. Вряд ли он разберёт, что там что-то не так. Не ему ведь звоним.
— А если проверит?
Вряд ли. Ему нужно было просто какое-то оправдание своего нахождения здесь. Не мог ведь он сказать, что пришёл поговорить с матерью своего пока ещё не родившегося ребёнка.
— Не думаю… Он просто странный сегодня, как будто не с той ноги встал, — пожимаю плечами и улыбаюсь я. — Я побегу домой. Надо вещи собирать. Возвращаюсь под отчий кров.
— Тебя подвезти?
Лариса Анатольевна всё ещё в замешательстве. И мне её даже жаль, но я не решаюсь сказать, что босс приходил сюда по мою душу. Как можно признаться в собственной глупости?!
— Нет. Спасибо. Я прогуляюсь. Сегодня погода хорошая. Солнышко! — улыбаюсь я. — До завтра!
— До завтра! Я тогда пересмотрю всё-таки ваш текст… — цокает языком Лариса Анатольевна.
Я киваю и выхожу. Делаю глубокий вдох, оказавшись одна в коридоре, и спешу к выходу. На улице, прямо на крыльце, меня хватает за локоть Артур и тащит за собой. Я даже сказать ничего не успеваю. Хочется выдернуть руку, но боюсь, что если буду брыкаться, то упаду. А падать мне однозначно никак нельзя.
Мы доходим до его машины на парковке. Мужчина останавливается и отпускает меня. Смотрю ему в глаза, не скрывая своей ярости. Какого чёрта таскает меня тут как нашкодившую собачонку?
— Нам надо поговорить! Ты знаешь… Один разговор у меня сегодня не заладился, и я не допущу, чтобы тот, что важнее, пошёл кувырком.
— Чего ты хочешь? Вроде бы мы уже всё обсудили! — вспыхиваю я.
— Всё да не всё… Как насчёт прогулки в загородный дом? Ненадолго! Тебе же нужен свежий воздух!
Я с недоверием смотрю на мужчину. Убивать он меня точно не станет, если бы хотел это сделать, то нашёл способ избавиться от меня уже давно. Свежий воздух для ребёнка полезен, а мама всё равно отменила переезд на сегодня. Я немного колеблюсь, пытаясь придумать ответ, потому что какая-то часть меня хочет согласиться, а какая-то кричит, что дурой буду.
