капитана.
— Давно. Обычно летаем без авралов. Пол — это пол. Потолок — это потолок. При ускорениях сидим в антиперегрузочных креслах. Когда Нулька не генерирует гравитацию, порхаем в невесомости.
Все замолчали. Но ненадолго. Петрович уцепился ногой за поручень, словно пристыковался, и массировал пальцами виски. Да-а-а, давно он так не адреналинил. Даже космические пираты в сравнении с данной сранью — мелочь. На пиратов хоть полиция и инквизиция есть. А эта напасть сожрёт и паспорта не спросит.
Примерно через пять минуточек подал голос навигатор, который дрейфовал по кают-компании, сложив руки на пузе, словно морская выдра калан с морским ежом:
— Жрать охота. Мы так и не поели.
— Нас самих чуть не съели, — ухмыльнулся княжич, раскинувший руки, как морская звезда. — Что за хрень за нами погналась? Вот бы торпедой её. Бам! И в куски.
Он глянул на Михаила, ожидая ответа, а тот протяжно вздохнул и почесал пузо.
— Да хрен его знает. Мелочь какая-то.
— Мелочь?!
— Да. В теневой зоне водятся твари и покрупнее, — поморщился навигатор, затем вынес предложение: — А давайте быстрой лапши заварим. Княже, ты готовил лапшу в невесомости?
Все по очереди кивнули, соглашаясь. Опасность прошла и можно расслабиться.
— Это что за гадость?! — завозмущалась Фёкла, когда ей кинули пластиковый пакет, похожий на гемакон для крови. Внутри болталась лапшично-порошковая смесь, а из места, где ёмкость запаяна, торчала короткая, но толстая трубка с клапаном, как на надувном круге. Сама лапша оказалась обычной, с порошковым вкусом и пальмовым маслом. Вот только готовить оказалось сложно. Сперва надо было разломать в труху, затем присоединить трубочку к водонагревателю и наполнить кипятком. При этом следить, чтоб не возникло избыточного давления, иначе горячая вода выплеснется обратно. Потом перебултыхать полученную смесь.
— Я не буду эту фублю есть! — громко заистерила купчиха, брезгливо оттолкнув пакет от себя.
Пакет уплыл подальше и ударился в стенку.
Зато Иван с пыхтением и матом, два раза встряхнув рукой, на которую попали горячие капли, справился. Вскоре лапша была готова, и осталось втянуть через трубочку похожую по консистенции субстанцию.
На весь звездолёт запахло куриным бульоном. Почти сразу же раздалось громко урчание.
Фёкла вытянула перед собой руку, пощёлкала пальцами и пренебрежительно произнесла:
— Сделайте и мне такую же фублю.
Капитан и навигатор молча отвернулись, делая вид, что не замечают вздорную особу, а Иван втянул варево через трубочку и ответил:
— Вон пакет. Вон кипяток. Делай. Я слуга, что ли?
— Козёл ты! Урод! — возмутилась Фёкла, покраснев от негодования. — Я требую! Дай! Мне! Еды! Нормальной, а не этой гадости!
Капитан шмыгнул носом. А увидев, как побагровело перекошенное от злости лицо княжича, и задрожали стиснутые до хруста кулаки, встрял в разборки. Ведь если не выдержит, проломит ей нос до затылка. Придётся ещё и на мордаху имплант приделывать, если не станет вторым овощем. А то овощей получится полная грядка, навигатор с двумя не справится.
— Тихо-тихо-тихо, княже. И вы, девушка, успокойтесь. К вечеру прилетим на Кеглю, закажете себе еды в ресторане.
— Не надо меня успокаивать! — завизжала Фёкла и взмахнула руками.
— Да заткнись, ты! — прокричал в ответ Иван и добавил: — Сама, блин, уродка препарированная! Мышь лабораторная!
— Это я мышь?! — завелась по новой купчиха.
— Хватит! — снова встрял Петрович, которого уже напрягал этот балаган. — Мы готовимся к манёвру и прыжку. Всем разойтись по каютам!
* * *
Иван быстрыми рывками подтянул себя по поручням до своей каюты. Там несколько раз зло ударил кулаком по стенке. Металл под руками сминался, оставляя следы костяшек.
Корабль привыкал. И корабль боялся нового хозяина, прогибаясь под его волей, вложенной в удар. Иначе бы парень мог сломать руку. Устроил бы краш кости.
— Сука, — процедил княжич, устроился на месте, пристегнулся ремнями. Потом схватил планшет и вошёл в личный кабинет инквизитора. Не найдя инструкций, как сжечь ведьму в условиях дальнего космоса, стал листать список оружия.
* * *
Фёкла доцокала до каюты на магнитных босоножках, заперлась, села в кресло-кровать. Девушка быстро стянула с себя босоножки и швырнула их в стенку. Один прилип, а второй рикошетом отскочил к иллюминатору, за которым кроме бесконечной россыпи ярких звёзд и извечного мрака ничего не было.
Девушка почувствовала, как к горлу подкатил комок, а затем глаза наполнились большими горькими слезами.
В невесомости жидкость не могла сорваться с места, держась силой поверхностного натяжения, потому копилась, превращаясь в две большие-большие капли, по одной на глаз, и дрожащие при моргании и малейшем движении головы.
Фёкла смахнула слёзы, отправив в неспешный полёт, и занялась надсадным плачем.
— Ну почему они все такие тупые? — выдавала она из себя. — Почему они меня не понимают?
* * *
Навигатор одним глазом косил на экран с расчётами предстоящего прыжка, а вторым на Марью. Вспомнилась старая-старая сказка, ещё без объёма и полного погружения. Говорят, оцифрованная ещё с аналоговой плёнки. Марья-искусница. Там девушка, попавшая в подводный мир, постоянно повторяла: «Что воля, что неволя, всё равно». Одним словом, тоже овощ.
— Ам, — произнёс Михаил, отправил в рот девушки ложку с прилипшей к ней овсяной кашей и нажал кнопку «проглотить» на планшете.
— Блин, — вздохнул он, — вот геморрой. Как бы от него избавиться?
Тем временем корабль плавно качнуло. Звёзды, к которым уже нельзя применять слова «далёкие» и «недоступные», ибо дотягиваться до звёзд стало повседневной рутиной, лениво поплыли за стеклом. Центробежная сила наклонила ложку к иллюминатору, ставшему прозрачным полом.
— Через пять минут будем готовы к прыжку, — тихо огласил искин из динамика, и навигатор вздохнул:
— Птиц, а подготовь-ка мне доклад по твоим вычислительным мощностям.
— Зачем?
— Есть одна задумка.
* * *
Капитан сидел в кают-компании в полном одиночестве. В руках пакет с кубиками вискаря. Опытным путём звездона́вты пришли к простому решению. Берётся алкоголь и глазируется во льду, словно конфеты с коньяком внутри. Только вместо шоколада — застывшая вода. А еще можно для быстрого опьянения добавить не простой алкоголь, а газированный, типа шампанского. Ну, или покрепче. Бывалые звёздные волки зовут это вспышкой на солнце.
Вот и сейчас перед Петровичем крутился один такой кубик, похожий на двухслойный кристалл: оранжевое в белом.
— Падла, — произнёс капитан, стараясь не двигаться, и посмотрел на торчащую из-за стойки мордочку мыши. Мышь опасливо принюхивалась и прислушалась к происходящему.
Стило шевельнуться, и грызун исчез из вида. А следом от обшивки потолка послышался лёгкий топот и мерзкий смешок.
— Падла, — повторил капитан. Это уже не мышь. Совсем не мышь.
Где-то противно заскребло зубами по металлу и запищало.
— И это не мышь. Ладно, на
