Он нахмурился ее протесту:
– Почему нет?
– Здесь так много всего можно спасти.
Граф оглядел заросший сад и разрушившуюся дорожку с явным скептицизмом.
– Я не вижу ни одной вещи, стоящей того, чтобы ее сохранять.
Она бросила на него сердитый взгляд:
– Посмотрите на шпалерники у стен.
Он повернулся в ту сторону, куда она указывала.
Анна начала прокладывать себе путь к стене. Она споткнулась о камень, спрятанный в траве, и выпрямилась только для того, чтобы снова упасть. Сильные руки подхватили ее сзади и легко подняли. За два длинных шага лорд Свартингэм оказался у стены.
Он опустил ее на землю.
– Это то, что вы хотели увидеть?
– Да. – Анна, затаив дыхание, украдкой наблюдала за ним сбоку.
Он смотрел довольно мрачно на шпалерник.
– Благодарю вас. – Она снова повернулась к печальному дереву рядом со стеной, от которого ее отвлекли. – Я думаю, это яблоня или, возможно, груша. Вы можете видеть, что они посажены по всему периметру сада. А здесь, смотрите, она пускает ростки.
Граф послушно рассматривал ветку, на которую она указывала. Он поворчал.
– И на самом деле все они просто нуждаются в хорошей подрезке, – щебетала она. – Вы могли бы делать собственный сидр.
– Я никогда особо не любил сидр.
Анна глянула на него, нахмурив брови.
– Или вы могли бы попросить кухарку готовить яблочное желе.
Он поднял бровь.
Анна почти отстояла достоинства яблочного желе, но затем увидела цветок, оставшийся в траве.
– Как вы думаете, это фиалка или барвинок?
Цветок рос в паре шагов от края грядки. Анна склонилась, чтобы поближе рассмотреть его, положив одну руку на землю для равновесия.
– Или, возможно, незабудка, хотя обычно они цветут большими группами. – Она аккуратно выдернула цветок. – Нет, какая же я глупая. Посмотрите на листья.
Лорд Свартингэм стоял очень тихо позади нее.
– Скорее всего, это разновидность гиацинта. – Она выпрямилась и повернулась, чтобы проконсультироваться с ним.
– О? – Единственное слово было произнесено гортанным баритоном.
Она заморгала от звука его голоса.
– Да, и, конечно, где есть один, там их должно быть много.
– Чего?
Она подозрительно прищурила глаза.
– Вы, очевидно, не слушали меня?
Он покачал головой:
– Нет.
Он смотрел на нее так внимательно, таким взглядом, что дыхание Анны участилось. Она почувствовала, что ее лицо пылает, порыв ветра игриво сдул тонкую прядь волос ей на рот. Он протянул руку очень медленно и осторожно убрал ее. Его шероховатые пальцы коснулись ее нежных губ, и она закрыла глаза в сильном желании.
Он осторожно подоткнул прядь ей в прическу, его рука задержалась у ее виска.
Она почувствовала, как его дыхание ласкает ее губы.
«О, пожалуйста».
А затем он опустил свою руку.
Анна открыла глаза и встретилась с его взглядом цвета обсидиана. Она вытянула руку в знак протеста или, возможно, чтобы коснуться его лица, – она не была уверена, да и это не имело никакого значения. Он уже отвернулся и сделал несколько шагов в сторону от нее, даже не заметив ее остановленного в нерешительности жеста.
Он повернул голову так, что она могла видеть его лицо только в профиль.
– Я прошу прощения.
– Почему, – она попыталась улыбнуться, – я…
Он сделал резкое движение рукой:
– Я отправляюсь завтра в Лондон. Боюсь, у меня там есть кое-какие дела, которые не могут дольше ждать.
Анна сжала руки в кулаки.
– Вы можете продолжать наслаждаться садом, если хотите. Мне нужно вернуться к моим записям. – Он быстро зашагал прочь, подошвы его сапог скрипели о сломанные кирпичи.
Анна разжала кулаки и почувствовала, как сорванный цветок выпал из ее пальцев.
Она оглядела разрушенный сад. Она видела здесь так много возможностей. Небольшая прополка у стены вон там, некоторые посадки на клумбе вот здесь. Ни один сад не погибнет окончательно, если хороший садовник знает, как вырастить его.
Просто ему нужно немного заботы, немного любви…
Пелена слез застилала ей глаза. Она раздраженно вытирала их дрожащей рукой. Ее носовой платок остался в доме. Слезы переполняли глаза и катились к подбородку. В смятении ей пришлось воспользоваться своим рукавом, чтобы промокнуть их. Какую леди можно застать без носового платка? Достойную сожаления, очевидно. Какой джентльмен не мог довести дело до поцелуя? Она терла лицо тыльной стороной ладони, но слезы продолжали появляться снова и снова. Как будто она поверила в эту чушь насчет работы в Лондоне! Она ведь зрелая женщина и понимает, где граф намеревался делать свою работу: в этом ужасном борделе.
У нее перехватило дыхание от всхлипа. Он собирался в Лондон, чтобы спать с другой женщиной.
Глава 8
Ворон летел вместе с Ауреей еще один день и еще одну ночь, и все, что она увидела за это время, принадлежало ему. Аурея пыталась осмыслить такое богатство, такое могущество, но это оказалось недоступно ее пониманию. Ее отец управлял ничтожной частью людей и земель по сравнению с тем, чем владела эта птица. Наконец на четвертый вечер она увидела огромный дворец, построенный исключительно из белого мрамора и золота. Лучи заходящего солнца отражались в нем так ярко, что у нее заболели глаза.
– Кому принадлежит этот замок? – прошептала Аурея, и смутное благоговение наполнило ее сердце.
Ворон повернул огромную голову и посмотрел на нее блестящим черным глазом.
– Твоему мужу, – прокаркал он…
Из сказки «Принц-ворон»
В тот вечер дорога домой была долгой и утомительной. После того как Анна собралась с мыслями в заброшенном саду, она вернулась в библиотеку, намереваясь работать. Никто ее не беспокоил. Лорд Свартингэм не появлялся весь остаток дня, а когда вечером она собирала свои вещи, молодой лакей принес ей маленькую сложенную записку. В ней кратко и по существу его милость сообщал, что уезжает рано утром и поэтому не увидится с ней до отъезда. Он посылал свои сожаления.
Так как графа не было рядом, чтобы силой усадить ее в карету, Анна пошла домой пешком – частично из протеста, частично потому, что ей требовалось время: она хотела побыть одна, подумать и успокоиться. Ей показалось совершенно неуместным возвращаться домой с унылым лицом и красными глазами, разве только она не хотела полночи отвечать на расспросы матушки Рен.
К тому времени, когда Анна достигла окраины города, ее ноги гудели. Она уже успела привыкнуть к роскоши кареты. Анна пошла дальше, повернула на свою улицу и там внезапно остановилась. Алая с черным карета с позолоченной отделкой стояла перед ее дверью. Кучер и два лакея слонялись вокруг кареты, одетые в подходящую черную ливрею с алыми кантами и ярдами позолоченных галунов. Рядом с каретой прыгала толпа мальчишек, засыпающих вопросами лакея. Анна не могла винить их: это выглядело, как если бы младший член королевской семьи приехал к ней с визитом. Она бочком обошла вокруг кареты и вошла в дом.
