— Который не желает иметь никаких обязательств и для которого ничего не свято.
— И который не способен на нечто постоянное. Не говоря уж о том, что многие журналисты насквозь пропитаны виски. К тому же довольно тяжело постоянно видеть самые мрачные стороны жизни и самому находиться на грани нервного срыва.
Они посмотрели друг другу в глаза. Взгляд Дайаны был очень серьезен, в его глазах тоже не было и намека на юмор.
— Но ведь ты будешь все равно постоянно разъезжать, — наконец выдавила она, — собирать материал для очередной книги.
Том пожал плечами.
— Да. Но я бы хотел делать это тогда, когда мне удобно. С тех пор как я уволился, мне сделали два предложения: вести постоянную колонку обозревателя в местной газете и писать еженедельные обзоры для одной центральной газеты. А ты против путешествий? Особенно если у тебя появится помощник, который будет тут жить и за всем присматривать?
Поморщившись, Дайана с тоской посмотрела на травмированную ногу.
— Сомневаюсь, что у меня хватит сил снова начать дело.
— Но надежда все же есть?
— Да, — произнесла она после длительной паузы. — Прости, Том, мне надо лечь. Я устала, и у меня болит голова. Конечно, я сама виновата, но…
— Хорошая мысль. Кстати, если тебе что-то понадобится, постучи в пол.
— Ладно, Том. — Она протянула руки к костылям, но он помог ей приподняться и подал их.
Когда Дайана встала, опираясь на костыли, он нежно взял ее за подбородок, поцеловал и сказал:
— Спокойной ночи, Дайана.
— Том… — укоризненно сказала она, когда он оторвался от ее губ и погладил ее по щеке. — Ты же обещал…
— Боже мой, Дайана, что бы я делал, если бы ты мне не напомнила!
— Ну уж… — Она смотрела на него и чуть не выдала себя. На нее нахлынули воспоминания о минутах их близости. Глаза Дайаны потемнели. — Вы, мужчины, неисправимы!
В его зеленоватых глазах появилась легкая усмешка.
— Если тебя это утешит, знай: мужчина внизу заснет сегодня с большим трудом. Спокойной ночи, милая.
Закрывшись в спальне, Дайана еще долго прислушивалась к доносившимся звукам. Вот он вымыл посуду, прибрал в кухне, наконец открылась и закрылась входная дверь. Лишь тогда она проковыляла к зеркалу и пристально всмотрелась в свое отражение.
На щеках все еще виднелся легкий румянец, но в глазах застыли боль и недоумение. Она осознала, что раньше тосковала о Томасе, но не смогла понять его до конца. Когда же он вновь появился в ее жизни, обида пересилила все остальные чувства.
Но теперь многое изменилось. Наверное, чувства менялись постепенно, однако, как бы то ни было, сейчас Дайана со всей отчетливостью поняла, что изнемогает от желания быть с Томом. Она приложила пальцы к губам, все еще ощущая его нежный поцелуй. Казалось, что она вдыхает его знакомый запах, как если бы он лежал рядом.
Что же мне делать? — подумала она, бросаясь на кровать и обнимая подушку. Лившийся из окошка серебристый свет луны напомнил ей ночи, полные любви.
Наутро ей удалось взять себя в руки. Вернее, так ей казалось, пока после утомительных утренних уроков она не ощутила, что умирает от желания принять душ и вымыть голову.
Дайана шепотом проклинала свой гипс, ероша рукой волосы, в то время как Том готовил ленч и разливал чай.
— Что с тобой? — спросил он через плечо.
— Я уже столько времени не могу принять ванну или хотя бы душ, — с горечью ответила она. — Даже для того, чтобы хоть губкой протереться, мне приходится заматывать ногу огромным пластиковым мешком. Вымыть голову — уже проблема.
— Ясно, — серьезно ответил Том. — Могу я хоть голову помочь помыть?
— Нет.
— Дайана…
— Сама справлюсь, — мрачно произнесла она.
— А ты уже пробовала?
— Нет, мама или Рут мне помогали.
— Ну так расскажи мне, как они это делали. Погоди-ка, я, кажется, сообразил. Рут ставила тебе стул в ванной, так?
— Да.
— Давай попробуем. Сначала ты протрешься губкой и оденешься, если боишься, что твое тело будет меня волновать, — невинным тоном предложил он.
Дайана смерила его негодующим взглядом, потом выругалась и предупредила:
— И не пытайся что-то предпринять, Том, — я могу и укусить.
— Запомню. Позови, когда будешь готова.
Насухо вытеревшись, надев зеленую хлопковую юбку и белую блузку и завернув внутрь воротник, Дайана позвала Тома.
Он пришел со стулом, усадил ее так, чтобы она могла удобно вытянуть ногу и склонить голову над ванной.
— Так, есть маленькая проблема, — сказал Томас, когда она устроилась поудобнее. — Кран не доходит до твоей головы. Как же парикмахеры обходятся?
— У них обычно есть шланг, — довольно ехидно сообщила Дайана, — а тебе понадобится кувшин.
— Конечно, какой я тупой, — поразился он, доставая кувшин. — Так, дальше что, мисс Брайс?
— Не могу поверить, что ты настолько глуп, Том! Намочи мне волосы, да постарайся не утопить меня. И теплой водой, чтобы не ошпарить и не заморозить меня! — раздраженно приказала она.
— Ну как?
— Нормально, — неохотно признала она. — Теперь возьми шампунь и вотри в волосы.
— Вот так?
Открыв глаза, Дайана заметила в зеркале его лукавую улыбку. Она вздохнула.
— Отлично, Том. Теперь можно все смыть, а потом смочи волосы кондиционером.
Он покорно выполнил все ее приказания, а затем нежными движениями помассировал ей голову.
— Можешь смеяться, — пробормотала Дайана, — но я чувствую себя другим человеком. Теперь смой все, Том, а то я усну.
— Да, мадам. — Он помог ей выпрямиться, вытер волосы фиолетовым полотенцем, причесал ее и встал в позу парикмахера, очень довольный собой. — Ну что, еще одно призвание?
Она невольно рассмеялась.
— Ну нет, парикмахер из тебя никудышный, Том. Лучше уж оставайся писателем. Спасибо.
Ей стало больно при воспоминании о том, как они принимали ванну вдвоем, и неожиданно захотелось быть всегда с ним… стать его женой…
— Ну идем поедим, — хрипловато произнесла она, с трудом поднимаясь со стула.
Дайана давала урок девятнадцатилетнему парню, довольно способному, но с завышенным мнением о себе. Он был вспыльчив, и свое настроение часто вымещал на лошади. Дайана дважды сделала ему замечание, потом попыталась объяснить, как его состояние передается лошади, заставляя ту нервничать.
Занятие шло почти нормально, пока лошадь не споткнулась. Наездник зло дернул за уздечку и жестоко отхлестал животное хлыстом, вызвав неизбежную реакцию, — лошадь взвилась на дыбы, пытаясь скинуть всадника. Дайана была бессильна что-либо сделать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
