- Дариус же ваш друг! - попыталась воззвать я к его совести. - Если вы меня втянете в свои дурацкие игры, этот беспросветный ревнивец никогда не простит! А Даноли меня со свету сживет,если узнает, что вы играли здесь со мною в салочки. И вообще вы же великий и ужасный император всея Антариума, не пристало вам за почти невинными девушками гоняться! Чего вам вообще от меня надо? А-а-а-а, помогите! - последняя фраза была уже криком отчаяния.
- Папочка, а что здесь происходит? Зачем ты пытаешься обидеть нашу гостью? - ушат ледяной воды вылился внезапно на наши головы и заставил остановиться на своих нелепых местах: я на полпути к зарослям каких-то странных цветов, а Вильгельм бросился мне наперерез через фонтан и уже был по колено в воде.
Мы дружно повернулись на звук детского голоска, что к моему большому счастью вмешался очень вовремя. Повернув головы в его сторону, увидела всех императорских дочерей от мала до велика, с интересом разглядывающих наш весёлый дуэт.
- Добрый день, леди! - выбрался из фонтана и поклонился император. Буквально одна секунда и передо мной уже стоит великий и жёсткий правитель, а не тот озорной и бесшабашный мужчина, что гонялся с заразительным смехом вокруг фонтана. - Я пытался догнать Эву и уговорить ее одеться подобающим образом для императорского двора и положению истинной леди. А она ни в какую не соглашается, убегает от меня, кричит, что она нимфа лесная. Грозится каждый день так ходить.
Вот же ж, вьюн речной! Выкрутился. Ладно, главное, что моя честь спасена и можно удрать к себе в покои. Или не к себе? Я же временно была помещена в покои самого императора! Вот засада.
- Вильгельм, эм, простите! Ваше императорское величество! Если вас не затруднит, не могли бы вы выделить мне комнату на несколько дней. Я обещала помочь девочкам с предстоящим балом, - как можно почтительнее обратилась я к императору, сделав самое серьезное лицо, на которое была способна в этой абсурдной ситуации.
Девочки словно двадцать пять болванчиков дружно закивали, отчего завитые в локоны прически запрыгали в унисон с белокурыми головками.
- Папочка, папочка! Ну, пожалуйста, разреши Эвочке остаться с нами в одном крыле! Так и она к нам будет поближе и нам спокойнее за предстоящий праздник.
И все наперебой начали его упрашивать. Вильгельм поднял правую руку вверх с раскрытой ладонью и в ту же секунду наступила полнейшая тишина.
Да, отец он, видимо, строгий. Даже без слов умеет утихомирить целую ораву девченок.
- А чем же, позволь узнать, прекрасная Эва, тебе не угодили мои покои? - с нажимом и так, оценивающе сверху вниз окинул он меня взглядом.
- Всем угодили, великопочтенный правитель. Не хотела вас больше стеснять в жилищном вопросе. Всё же и вам удобнее в своей опочивальне, да и мне с девочками спокойнее будет.
- Спокойнее? - и одна бровь так немного вверх в скептически изломе.
- Да, именно. Простите, что сейчас скажу, но я вас не то, чтобы прям боюсь, но всё же немного опасаюсь! Давайте, отложим этот непростой разговор на потом. Мне бы одеться, - глазки жалобные, бровки домиком, ножки крестиком.
- Конечно-конечно. Девочки быстро на занятия к вашим преподавателям, - и их ветром сдуло. - А тебя, Эва, я провожу. А то мало ли в какие ещё неприятности ты успеешь вляпаться, блуждая в таком виде по дворцовым коридорам.
Ну за что мне это? Да-да, конечно, проводит.
- Вильгельм, давайте серьёзно. Я только недавно чудом спаслась от того, чтобы не утонуть, чтобы меня не задушила ревнивая сирена, и чтобы не дискредитировал сам великий император, - и посмотрела так на него многозначительно. - Очень устала, испугалась и измучилась. Будьте так добры, выделите мне комнату, мою одежду и дайте поспать. А потом обо всем поговорим.
- Хорошо, я все понял. Прости, не знаю что на меня нашло. Нет, знаю, конечно, но ты тоже виновата. Твой вид, - и обвел меня рукой, - очень провокационный. А если бы ты вернулась в мои покои в этом наряде - то никак иначе, чем приглашение к более близкому знакомству, я бы не расценил. После вашего с Дариусом ухода, он поставил меня в известность, что вы останетесь в его доме и не вернётесь. А тут вдруг ты почти обнаженная бегаешь по моему саду. Честно говоря, я решил, что ты сбежала от Дариуса и выбрала меня. Нет? - с надеждой впился в меня взглядом. Я покачала головой. - Жаль. Но я всё же не перестану надеяться. Ладно, тогда пойдем, слуги тебя проводят в новые комнаты. Твои вещи и одежду я не успел ещё отправить. Тебе всё принесут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- И волшебное зеркало? - вырвалось у меня отчаянное.
- Конечно, его обязательно. Я же понимаю, как тебе важно видеть и слышать своих детей. Я ведь сам отец.
- И понимая мою боль, вернёте домой?
Он покачал головой с тоскою в изумрудных глазах, вздохнул и печально прошептал:
- Прости, моя девочка! Не могу, и теперь даже не из-за Дариуса. Теперь и я не смогу тебя отпустить. Ты нужна мне, нужна ему.
- Ладно, я представляю примерно для чего нужна Дариусу, - от этого знания мои щеки покраснели. - Но зачем я вам, не могу даже представить! И что нужно мне, это вам не интересно? Не хотите узнать?
- Мы и так знаем... но это единственное, что дать тебе не в силах даже император Антариума. Тебя отпустить невозможно, детей твоих перенести сюда тоже. Слишком много жизней и поколений зависит от вашего дома и будущих его наследников. И неужели ты действительно не понимаешь для чего мне нужна? Даже не догадываешься?
- Предположения у меня, конечно, есть, но какие-то фантастические. Ладно, бессмысленный разговор. Всё потом. Пойду я, устала. - и последовала за появившейся в дверях горничной.
- Вечером жду тебя за ужином в большом обеденном зале, - донеслось мне властное в спину. Так и хотелось не оборачиваясь, показать ему неприличный жест. А что, бегающей по саду обнаженной леди, можно все!
Шла и злилась. Не пустим, не можем, любим! Тьфу на вас! Жила себе, горя не знала. Среднестатистическая домохозяйка с двумя детьми и безразличным мужем. И ничего. Живут люди и похуже. В сто раз. Вот ведь превратности судьбы.
Провели меня в просторную довольно милую комнату с красивыми большими окнами, выходящими на густой, раскидистый лес. Судя по всему, он рос с противоположной стороны от сада, потому что видела я его впервые. Кровать стояла в центре комнаты на небольшом возвышении, с красивыми резными столбиками и воздушным белоснежным балдахином. Красиво, однако. Постарался император. В большой светлой ванной комнате у окна расположилась круглая купель на львиных золотых ножках. Вот это да! В отдельной комнате, с множеством полок и вешалок, уже были развешены мои платья разложены вещи. Быстро искупалась, оделась в теплый халат до самых пят и тут увидела его. На комоде у стены лежало заветное зеркальце. Наконец-то! Как же я соскучилась! Схватив его в руки, юркнула под теплое одеяло, дотронулась до поверхности и прикрыла глаза полные слёз.
Изображение расплывалось и капли застучали о зеркальную гладь. Лео катался по двору на маленьком трёхколёсном велосипеде, разгоняясь от самого верха, отчаянно поворачивал за угол дома и несся дальше мимо ели прямо на газон. Майкл катался тут же, рядом с братом на самокате. Надо же, не прошло увлечение этим своеобразным транспортом. Наоборот, он научился новым трюкам, иногда очень даже опасным и рискованным. У меня сердце каждый раз замирало во время очередного финта. Я безумно была рада их видеть. Мои милые, мои родные, мои любимые... Так и заснула со слезами на щеках и с зеркалом в обнимку. Я бы и днём и ночью не выпускала его из рук, если бы это старинное приспособление не требовало времени на подпитку и восстановление для дальнейшей трансляции столь отдаленных событий во времени и пространстве.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И снова мне приснилась коварная и сладкоголосая Даноли, что пела свои загадочные и необычные песни. Такие умиротворяющие, затягивающие словно в омут спокойствия и забвения. И снова совершенно не хотелось просыпаться и возвращаться в реальность, так и тянуло обратно в мир грёз без печали и горя, без тоски по детям и боли от разлуки.
